– Похоже на фургон смерти, – жалуется Майлс.
– Метеорологическая лаборатория, – говорит мама, словно это автоматически отнимает у фургона право также принадлежать серийному убийце.
Миниатюрная женщина, заправляющая бак, при их приближении приветливо машет рукой. В ее взъерошенных волосах фиолетовая прядь; на ней очки в виде кошачьих глаз, слова «Девушки из службы погоды, штат Невада», выведены готическим шрифтом на джинсовой куртке.
– Мы не можем просто так взять и сесть к ней в машину. Ты ее не знаешь. Не знаешь о ней ничего.
– Внешние знаки и признаки, тигренок, указывающие на соплеменницу.
– Что это означает?
– Во-первых, коричневая кожа, – начинает загибать пальцы мама. – Во-вторых, пурпурные волосы. В-третьих, метеоролог, а ученые нам нравятся. В-четвертых, мое чутье, которое, должна добавить, у меня великолепное. И она готова подвезти нас до самого Солт-Лейк-Сити. По ее словам, там есть коммуна с интернетом, и нам не нужно будет никому показывать свои документы.
– Может быть, документы они не спрашивают потому, что это шайка убийц и им так легче прятать трупы. И серийная убийца запросто может выкрасить себе волосы, сама знаешь.
– Она из нашего племени, поверь мне. И послушай, если это не так, мы поедем на грузовике. Твой отец одобрил бы такой план.
– Это нечестно, мама, – пытается возразить Майлс, но женщина шагает к ним и протягивает руку, пахнущую соляркой.
– Привет, – говорит она. – Меня зовут Бхавана. Можешь звать просто Вана. А ты, должно быть, Мила. Твоя мама рассказывала о тебе. – У нее золотая заколка с молнией, и Майлс наконец понимает, в чем дело. Эта Вана правда похожа на маминых йобургских подруг, которые устраивали шумные вечеринки с настольными играми и фильмами ужасов, куда его не пускали. Но нельзя же доверять каждому, у кого прикольные волосы.
– Забирайтесь, устраивайтесь поудобнее. Прошу прощения за беспорядок, а если вам захочется потрогать оборудование, спросите сначала разрешение, договорились?
Выпотрошенный салон фургона заполнен, надо так понимать, различным метеорологическим оборудованием, на вид мудреным и скучным; по полу громыхают пустые банки из-под диетической кока-колы. Майлс усаживается на скамейку вдоль борта, а мама, забравшись вперед, показывает ему большой палец.
– Какая задница, что ваша машина сломалась, – говорит Вана. Двигатель фургона оживает, и она отъезжает от заправки. Они возвращаются на шоссе. «Прощай, машина!» – думает Майлс, потому что, судя по всему, теперь вся их жизнь такая – расставаться с вещами. Расставаться с людьми. С Эллой. С Билли.
– Хотите, я сведу вас с хорошим механиком? Не сомневаюсь, он со всем разберется, если вы так уж привязаны к своей машине. На следующей неделе я возвращаюсь в Элко, так что я могла бы вас подбросить. А можете обратиться за помощью в Солт-Лейк-Сити. Но только тут нужно будет собрать кучу бумаг. Патти говорит, это потому, что автомобильная промышленность все еще надеется на возрождение. Как будто это когда-либо случится!
– Кто такая Патти? – спрашивает мама.
– Хозяйка логова в Каспроинге. А также моя подушка безопасности в Солт-Лейк-Сити. Это сборище анархистов, социалистов, внесистемщиков и прочих свободных радикалов. И всевозможных животных. По большей части собак, но еще там есть несколько спесивых кошек, а также курицы и утки. Отличные девчата, они вам понравятся.
– Вы следите за ураганами? – спрашивает Майлс.
– В наших краях они бывают редко, – пожимает плечами Вана. – Но как знать. Изменения климата не исправляются сами собой чудодейственным образом только потому, что умерла половина человечества. В Элко есть метеостанция, основной центр изучения погоды в районе. Но на самом деле ничего особенного там нет, если ты только не любитель специального метеорологического оборудования. Мы обучаем людей.
– Тому, как пережидать непогоду?
– Мила, не груби!
– Мне все равно! Мы много ездим по школам, так что поверьте, все это я уже слышала. Нехватка специалистов по обслуживанию спутников, потому что большинство были мужчинами и умерли, означает то, что нам приходится вручную следить за растительностью, ирригационной системой, маршрутами самолетов, водными ресурсами, наводнениями, ураганами – всей необходимой информацией для сельского хозяйства и транспорта, а также для цивилизации в целом.
– И у вас клевые куртки.
– Точно! Их нам сшила Энджел. Она тоже из содружества.
– Нам тоже нужно будет остановиться в содружестве?
– Если не хотите, есть несколько «Свободных деревень»…
– Что такое «Свободные деревни»? – спрашивает Майлс.
– Ну как же, разве ты не знаешь. «Отели Калифорния»
[12]. Или как они называются там, откуда вы?
– Я точно не могу сказать… – неуверенно начинает мама.
– Вы должны знать – ПР-временное жилье. Что может быть грустнее мертвых сетевых гостиниц? Превращенных в «Переоборудование и развитие». И, опять же, нужна куча бумаг, чиновники пытаются связать вас с вашими пропавшими родственниками, задают вопросы о конечной цели пути для будущих переписей населения, и есть ли у вас работа и не хотите ли вы ее найти?
– Это так нудно, – соглашается мама, словно они уже проходили через все это.
– Понимаю, вы хотите воссоединять семьи, собирать сведения о том, где кто находится, что с кем сталось. Но кому-то хочется проскользнуть в щель. Такого сейчас выше крыши.
– Вы имеете в виду щели или тех, кто стремится в них проскользнуть?
– И то и другое. Некоторые видят в происходящем шанс открыть себя заново. Вот почему я без ума от того, чем занимаются в Каспроинге: забирают брошенные дома, поселяют туда людей, устраивают во дворах огороды, создают самодостаточные общественные ячейки. Эти люди устали ждать, когда их догонит государственная машина, а администрация штата цепляется за права собственности так, будто в моде по-прежнему зрелый капитализм.
– Этот ублюдок еще не отдал концы, – острит мама, и Бхавана смеется. Майлс морщится. Она что… заигрывает? По́шло. Миллион раз по́шло.
– Похоже на дедушкин центр, – говорит он, стараясь их отвлечь.
– Тот, что в Колорадо, куда вы направляетесь? Да, насколько я поняла, там тоже классно. Послушайте, может быть, вы захотите связаться с Каспроингом, будете присылать к нам своих клиентов, мы пришлем вам своих, поделимся опытом. Для восстановления общества требуются усилиях всех!
– Вы так говорите, как будто у меня есть какие-либо полезные навыки, – говорит мама.
