Билли надеется, что они переубивают друг дружку. И тогда она станет чистой и свободной. Она мысленно представляет себе, как выходит отсюда, накрашенная, как шлюха, даже помада на губах не размазана, садится в машину и уезжает из этого бандитского леса. Можно будет оставить все позади. Забыть Коул, забыть Майлса и свой должок, забыть все обещания. Исчезнуть.
Или…
Или она обирает здесь все подчистую: тут должны быть деньги, оружие, определенно наркотики (этот комариный укус). Проворачивает исчезновение.
Или этого недостаточно. Даже близко недостаточно за все то, через что ей пришлось пройти. Механический визг сверла дрели. Запах горелой эмали. Нет, она хочет, чтобы они все переубивали друг друга. После чего она заберет у Зары телефон, отправится искать мальчишку (не своего племянника: он лишился всех привилегий родственных отношений, когда его мать попыталась ее убить) и доставит его миссис Амато. Или кому-нибудь еще: покупателю, другому покупателю. Миссис А. ей не нужна; ей никто не нужен.
Снова крики. Выстрел. Кто-то пронзительно вопит, снова и снова, не умолкая. Это не Фонтэн. Билли уже достаточно наслышалась ее криков, она знает тембр и тональность. Крики ярости, бешенства. Опять выстрелы. Крики резко обрываются.
Пошли они к такой-то матери! Все! Билли накрывается с головой. Нужно было захватить на кухне кастрюлю, надеть ее вместо каски. Вместо этого она захватила нож, однако нож не остановит пулю, а тут хорошо было бы иметь бронежилет. Билли гадает, какой калибр они используют, пробьет ли пуля бетон и дерево, твердое дерево письменного стола, такого, какой был в кабинете у ее отца, под которым они играли с Коул, но всего один раз, когда был тот день, когда нужно было «взять своих оставшихся без мамы девочек на работу».
Наступает тишина. Билли ненавидит тишину. Можно было бы подползти к окну, выглянуть на улицу. Но пули пробьют стекло, проще простого. Что-то ударяет в дверь, и Билли вздрагивает и бьется макушкой о крышку стола.
– Билли! – ревет Зара. Еще один удар. – Открой дверь. Открой долбаную дверь! Живо! Билли! Живо!
Тишина.
Зара думает, что она ответит? Выползет, пристыженно поджав хвост? Надо было бежать в лес, пока была стрельба, угнать квадроцикл. Но ехать в темноте через лес, по незнакомым дорогам? Значит, угнать машину. Билли подается вперед, прислушивается.
Затем два выстрела, звон металла. Замку хана. Зара вышибает дверь и входит в комнату. Хватает Билли за волосы.
– Глупая стерва! – орет она ей в лицо. Билли брыкается, лягает стол, стараясь вырваться.
– Поднимайся. Встать! – кричит Зара. Она вытаскивает Билли из комнаты в коридор и дальше на кухню. Битое стекло, стол опрокинут. На полу кровь, одна из женщин, Косички, ползет по линолеуму, ворча как животное, как маленький зверек, устраивающийся спать у себя в норе.
За дверью на бетонных ступенях лежит еще одна опрокинутая женщина, уставившись в небо. Низкопробная актриса. О, Ромео! Ее черная рубашка промокла, издавая тихие чавкающие звуки, словно автоматический очиститель бассейна, который случайно всплыл на поверхность и засасывает воздух. Пальцы сжимают рукоятку пистолета. Билли не знает, что это за пистолет. Большой. Пожалуйста, подберите мне подходящее оружие за пару сотен. Зара ногой отбрасывает пистолет в сторону.
Пальцы женщины хрустят под ботинком, пистолет грохочет вниз по ступеням. Но женщина этого не замечает, и ее грудь перестала издавать чавкающие звуки, а Зара тащит Билли вниз по ступеням, к траве. Билли пытается подняться на ноги, взять себя в руки. «Я хочу дожить до ста лет, пожалуйста!»
Протуберанец в ночи, со стороны кострища. Строб света выхватывает женщину, руки обнажены, пистолет направлен на них. И тотчас же она исчезает. Зара стреляет вслепую. Один, два выстрела, громкие словно петарды, взрывающиеся у Билли в голове. Она непроизвольно вскрикивает. У нее по шее снова течет кровь. Старая рана или новая, она сказать не может.
Рядом с Зарой появляется Рико, лицо окровавлено, на руке кровь.
– Я тебя прикрою! – говорит она. Имея в виду Зару. Не Билли. До нее никому нет дела.
Взрывы петард. Снова стробоскопический эффект, Зола бежит по лужайке к ним, вспышки молнии выхватывают ее искаженное лицо, зубы оскалены, это бесконечная ненависть или радость, но это смерть, приближающаяся к ним, сверкая черепом, и затем вдруг ничего. Темнота и огоньки пламени в кострище, но больше никаких силуэтов, никаких стробов. И Фонтэн, Билли узнаёт этот голос, она его знает, всхлипывает и причитает где-то в кромешной темноте.
Билли спотыкается обо что-то в траве. Женское тело, ничком. Слава богу, лица не видно.
– Садись в машину, блин! Долбаная стерва! Залезай живо! – Зара заталкивает ее на переднее сиденье, и Билли больно ударяется головой о приборную панель.
– Ой! – скулит она. Дверь захлопывается.
Зара забирается за руль, заводит двигатель и сдает назад. В свете заднего фонаря Билли видит бегущую к машине Рико, стреляющую куда-то в темноту за спиной. В кого? Сколько их еще осталось? Билли борется с арифметикой. Подсчитывает мертвых.
Покрышки проскальзывают на мокрой земле, затем задняя дверь распахивается и в машину вваливается смеющаяся Рико.
– Спасибо за гостеприимство! – кричит она. – Это было просто здорово! – Гони, твою мать, гони! – Рико по-прежнему смеется, глаза безумные, заряжает в пистолет новый магазин, и они несутся через лес, который был таким зеленым, а теперь стал таким черным. И тут грохот и треск, словно сверхзвуковой самолет преодолел звуковой барьер, разбив реальность в разлетевшиеся во все стороны осколки стекла и брызги крови.
– Гони! – кричит Билли. Сорвав с себя толстовку, она вытирает с лобового стекла красную изморозь.
У Зары кровь на правом ухе. Точнее, в том месте, где было ее правое ухо. Но она не отрывается от дороги. Вдогонку трещат новые выстрелы. Ветер завывает в остатках заднего стекла, от которого остался зазубренный клык, упорно цепляющийся за кузов.
В свете фар грунтовая дорога кажется золотой тропой, но она извивается и взлетает вверх и вниз, массивные стволы деревьев торчат из темноты подобно ловушкам. Машина так сильно подпрыгивает на ухабе, что у Билли захлопывается челюсть. Рот наполняется металлическим привкусом. Звучат новые душераздирающие выстрелы. Билли мысленно представляет себе инверсионные следы, оставленные пулями в темноте, по которым смогут ориентироваться квадроциклы.
И вот машина вырывается из леса, вылетает юзом на асфальт, и Билли еще никогда не испытывала такого облегчения. В передней части машины слышится скрежет и грохот.
– Ты ранена? – спрашивает Зара.
– Нет, – отвечает Билли. – Со мной все в порядке. Машина…
– Бампер оторвался. Об этом будем думать потом.
Но Рико… Билли оборачивается. С Рико не все в порядке. Рико обмякла на сиденье словно пьяная. Из тех, кого уже пару раз вырвало, а теперь изо рта течет струйка слюны и желчи, что безнадежно испортит пятизвездочный рейтинг в «Юбер»
[83]. Билли поворачивается вперед и смотрит на дорогу, бампер грохочет, у нее на коленях окровавленная толстовка, пальцы Зары стиснули рулевое колесо, побелевшие от напряжения костяшки похожи на ряд крошечных черепов, под стать татуировке на большом пальце.
