Евгений вздрогнул от острого дежавю и взял снимок.
Тёмные волосы. Светлые глаза... Погоны, форма. Да, это определённо она.
- Я помню, - сказал Женя. - Её зовут Ленара Сабитова, и она лейтенант ФСБ.
- Она действительно из ФСБ, - кивнул Тот, кого неплохо бы вспомнить. - Но зовут её не так.
- А как?
- Разве это важно? - зелёные глаза следили внимательно, улавливая каждую эмоцию. - Эта барышня приходила сюда один единственный раз пару месяцев назад. Задавала вам какие-то вопросы. Я пытался объяснить, что последствия тяжелой контузии оказались для вас необратимыми, но она и слушать не стала. Потом она ушла и больше не вернулась. Ну а у вас, Евгений, после той беседы случился мощнейший рецидив. А спровоцировала его эта женщина. Которая, кстати, стала вашей навязчивой идеей.
Женя сглотнул и уставился в пол, а Джон Сергеевич продолжил:
- Ваше состояние ухудшалось с каждым днём, - сказал он. - Начался бред преследования. Приступы паранойи, острые панические атаки. Вы перестали узнавать меня, своего лечащего врача, а в моменты редких просветлений подробно описывали как я... прошу прощения... принуждал вас к половому сношению. Причём неоднократно.
- Но... - Евгений заморгал. - А как же Хазмат... Плен...
- Всё это имело место быть, - кивнул врач. - Но прошло уже несколько лет, однако ваша память так крепко зафиксировала травмирующие события, что вам кажется, будто всё случилось недавно. Всю новую информацию - лица, имена, ситуации - ваше сознание автоматически трансформирует в элемент воспоминаний.
- То есть... - озадаченно прохрипел Женя. - Я путаю прошлое и настоящее?
- Что-то вроде этого, - согласился Джон Сергеевич. - Такова специфика вашей душевной болезни.
Душевной болезни...
Евгений вздрогнул и понурил голову. Одно дело просто знать, что ты душевнобольной. Совсем другое - слышать от кого-то.
- Это можно... как-то вылечить?
- Стараемся в меру наших скромных сил, - сказал психиатр. - Вот уже почти три года стараемся. Но...
- Что "но"?
- Увы, российская научная база слишком слаба для дальнейших исследований в этой области.
- То есть... - Женя сглотнул подступивший к горлу ком. - Я навсегда останусь... останусь...
Слово "шизофреник" никак не шло с языка. А ведь у него именно шизофрения. Он прочёл диагноз, когда доктор пару дней назад неосмотрительно оставил на столе его дело открытым, а сам вышел ответить на звонок.
- На самом деле у вас неплохие шансы справиться с недугом. - Джон Сергеевич сцепил пальцы, и блеск часов на запястье снова привлёк внимание. Интересно, это всамделишное золото, или тупо китайская подделка? - Но для этого необходимо кое-что предпринять.
- Что? - Евгений вскинул голову.
- Процесс признания вас недееспособным застопорился, - вздохнул врач. - Бюрократическая волокита - настоящий бич современного общества, особенно в наших родных постсоветских реалиях. Однако если вы подпишете определённый документ, я сделаюсь вашим опекуном и смогу вывезти из России.
- Куда... вывезти?
- В Бостон, - отозвался Тот, кого никак не вспомнить.
- Бостон... - Женя нахмурился. - Бостон это...
- Соединённые Штаты Америки, - подсказал доктор. - Именно там лучшая клиника, которая специализируется на подобных случаях. Великолепные условия, отличный климат. Вам будет там хорошо. Гарантирую.
- Но... почему вы хотите помочь мне?
- Я же сказал, - врач подмигнул ему. - Вы - мой самый любимый пациент.
Женя помрачнел. Что за грёбаный бред?
- Да будет вам, Евгений Александрович. - Тот, кого он считал Джоном, улыбнулся. - Раз уж так обязателен мой шкурный интерес, вот он: если вы поправитесь, я сделаю себе имя в научном мире. Это будет грандиозный прорыв, не знавший прецедентов. Такая мотивация вас устроит?
- Устроит, - буркнул Женя.
- Ну и отлично! - Иван Сергеевич просиял, что твоя медаль, и вытащил из ящика стола бумаги с кучей каких-то печатей. - Вот постановление, резолюция и прочая сопроводиловка. Вам надо поставить подписи здесь, - он ткнул пальцем. - Здесь и здесь. Держите ручку, Евгений. Даю слово, вы не пожалеете о своем решении.
Женя взял письменную принадлежность и замер, вчитываясь в мудрёный текст.
Как-то очень уж сложно всё. Непонятно. К тому же резко и неожиданно. Похоже, оставляя свой автограф, он полностью и без остатка добровольно вверял судьбу лечащему врачу - Ивану Сергеевичу Седовкину. Но... Если это поможет навсегда стереть из памяти придуманную Лену, то...
- Я согласен, - чуть слышно прошептал Евгений и черканул на листе корявое "Тихонов".
=52. Старший сержант Евгений Тихонов
За окном шёл дождь. Капли горохом стучали по подоконнику и оставляли на стекле мокрые дорожки. Женя смотрел на них, прислушиваясь к пустоте в своей голове.
С тех пор, как он оказался в реальности, всё стало неважным. Переживания превратились в прах и пепел, надежды рассеялись, как дым.
Ничего нет.
Никого нет.
Нечего ждать.
Не о ком грустить.
Лечение Ивана Сергеевича помогало: кошмары снились всё реже и реже, душа обрела покой, и Женя растворялся в благодатном безразличии ко всему, что происходит, происходило, или грозит произойти.
Всё суета. Всего лишь один маленький волшебный укольчик, и всё снова будет хорошо. Ровно, спокойно, без забот и хлопот.
Он подошёл сзади, как и всегда. Положил руки на плечи.
- Скоро я увезу тебя отсюда, - прошептал Иван Сергеевич, опаляя ухо горячим дыханием. - И ты никогда не увидишь больше этой серой дыры. Ты веришь мне?
- Да доктор, - бесцветным голосом ответил Женя, продолжая пялиться на бегущие по стеклу капли. Казалось, будто окно плачет. А может, это плачет ночь?
Он протянул руку, но не смог коснуться слёз: пальцы врезались в стекло.
- Ступай, отдохни, - сказал психиатр. - Тебе надо набраться сил.
Евгений кивнул и послушно потопал в палату. Обитал он там один, соседей не имелось, хотя рядом с его койкой стояла ещё одна. Но она пустовала, если не считать полосатого матраса, покрытого подозрительными жёлто-коричневыми пятнами.
Кто спал на этой койке? Куда теперь девался? Женя не знал. Да и не хотел знать. Зачем?
Он обнял хлипкую подушку и свернулся калачиком. Смежил отяжелевшие после лекарств веки и мгновенно провалился в сон, наполненный раскатами грома.
- Тра-та-та-та-та... Тра-та-та-та-та...
- Рация! - прорычал прапор. - Суки злое@#чие! Бл*дь!
