— А может, я умею забираться к ним в голову!
— Что же ты до сих пор не забралась ко мне? Если бы читала мои мысли, не пошла бы со мной в библиотеку.
— Не твори глупости…
— Глупости? Совершенно несправедливо, что ты по своей прихоти влияешь на мою жизнь, а я на твою — не могу. Но если запереть тебя в человеческое тело…
То сердце… Оно для меня?
— Ты не имеешь права! — прокричала я, но дальше голос угасал: — Мне ни в коем случае нельзя пропадать, потому что…
Я не могу сказать ему правду! Даже если она сорвется с уст, разве его спятивший ум образумится? Зачем Деяну запирать меня в человеческое тело? Когда он двинулся рассудком?
— Не надейся, что спасешься самоубийством или уболтаешь кого-то лишить тебя жизни, чтобы освободить душу. Шкатулка привязывает душу к телу до того времени, пока хозяин артефакта не освободит.
Если я не попаду на следующую аудиенцию к Его Могуществу, за мной отправят иктеков, и тогда все вскроется! И моя ложь, и бесчисленные нарушения Деяна.
Всему придет конец.
— Ты не представляешь, какую совершаешь ошибку!
— Ничего плохого не случится, если ты пропадешь из своего мира на декаду. Проверка придет лишь через два оборота вокруг светила. Два оборота… — Он хмыкнул. — Хотя ничего не случится, если ты на один оборот пропадешь, а не на декаду. Если будешь послушной, я позже отправлюсь вместе с тобой в твой мир и помогу достичь баланса. А если будешь сопротивляться и перечить мне… Останешься в моем мире и на дольше.
— Дурак! В моем мире время идет в ином темпе! И я скажу проверке, что ты держал меня в человеческом теле!
В его тихом, ехидном смехе не таилось ни тени испуга. Если я вырвусь, ему не поздоровится! Заморожу до шеи и брошу в библиотеке на сутки! Даже пригляжу за теплицей — растения жалко, несмотря на то что из них через магию Деян шьет тела армии.
Я собрала весь резерв, всю силу, напряглась со всей мочи, но не оторвалась от руны. Да что такое?! Душа завыла от безнадеги, как дикий зверь в клетке.
— В правилах ничего нет о том, что нельзя другим диорсотисам мешать выполнению миссии. Правда, Рюи-та? Этим ты постоянно занимаешься? Ты намеренно взяла артефакт невидимости, чтобы помешать другим? Вот только вопрос: зачем? Подслушала, что Его Могущество поднимет до демиурга не всех диорсотов, которые выполнят миссию? Убираешь соперников? Или дело в зависти? Мешаешь другим, ведь сама ни на что не способна?
— У тебя больная фантазия. Твои слова — полная ахинея! — Запертая магия рвала меня изнутри. На несколько мгновений я сделала голос ласковым: — Спрячь шкатулку, пожалуйста. — И снова взорвалась: — Не то я сдам тебя Его Могуществу!
— За что же?
Он полный псих или прикидывается?
— Сколько раз ты менял свой облик? Сколько людей знают, что ты вышел за рамки способностей архимага? Около сотни? Молодец, у тебя хватило ума не растрепать окончательно всем, что ты спас Эклер, а потом восстал из мертвых. Байка про то, что боги наказали Эклер за праздношатание, прижилась среди народа. А кстати, сколько из тех, кто скованы обетом молчания, знают о Кринтаре? Пара человек? Испугался, мятежники украдут артефакт?
Ясное дело, он приписал почести себе. Мол, он спас Эклер. Если бы не Кринтара, пошел бы он дальше по Колесу вместе с Эслэнсикой!
— Похоже, следила ты за мной немало. Его Могущество будет благодарен за то, что я поймал шпионку, которая мне мешала достичь баланса. И не заводи песню про мои нарушения. На суде будет лишь мое слово против твоего. Готова ли ты, если понадобится, открыть свои воспоминания?
Никто не будет судить шпиона за то, что он шпион. Меня накажут без суда и следствия. Я слишком злоупотребляла способностями эфоросы.
Но попасть в Колесо Реинкарнации не так страшно, как слышать в любимом голосе столько злобы и желчи. Умница, Рюи. Ты все же вызвала в Деяне бурю чувств. Правда, противоположных.
По-другому быть не могло! Деян не способен чувствовать что-либо, кроме ненависти.
— Таких, как ты, должны разрывать на мириады частиц и смешивать с космической пылью! Ты окончательно рехнулся в лаборатории и…
— Прекрати, — выплюнул он. — Ты помешала мне в лесу поймать дракона и иномирянку.
— Да как ты мог на меня подумать?
— Я и не рассчитывал, что ты сознаешься. Радуйся: я не засуну твою душу в тело человека для того, чтобы устроить допрос в пыточной. Я придумал кое-что более приятное. Готова? — Он положил палец на правую стенку шкатулки — вот-вот прижмет подушечку чуть сильнее, крышка поднимется, и я улечу.
Горящая злость теперь парила пеплом, точно пушистый первый снег. Душа тихо рыдала — жаль, не получится выпустить слезы в материальный мир, мне стало бы легче.
Нельзя сдаваться.
Вечное желание… Пора? Я его берегла на самый кошмарный день в жизни. Если произнести про себя заклинание и верно обрисовать желание, оно сбудется. Любое. Я могла бы освободиться. Вечное желание всемогуще.
Но что, если в иной день оно будет нужнее? Вдруг мне придется спасать Деяна на суде от наказания?
— Клянусь, ты пожалеешь, если утащишь меня в шкатулку.
— Вряд ли. В человеческом теле ты ничего мне не сделаешь.
Деян сильнее надавил на правую стенку шкатулки, и крышка поднялась. Вихрь мощного притяжения потянул меня внутрь — и мир померк.
Глава 13. Сияна
— Я буду думать о тебе, Сияна, — прошептал Туман, и его объятья исчезли. Его тепло, его улыбка, его голос… Он растворился в воздухе. Ошарашенная, я завертела головой по сторонам. Ничего не изменилось в комнате, полной картин Скиалира.
Ушел? Как он мог просто так меня здесь бросить?
Страх ледяной хваткой стиснул горло, в глазах защипало, но я прижала руку к груди — там нестерпимо болело, словно пробили грудную клетку и сжали сердце, стремясь вытащить его наружу.
Туман ведь собирался уйти… Я, в конце концов, собиралась уйти! Нам в любом случае придется расстаться! Какая разница когда?!
Лучше раньше, чем позже. Чем позже, тем больнее будет. Хотя куда уже больнее…
По щекам потекли слезы. А если он погибнет? Надо было не отпускать его, уболтать на союз с невидимкой, а там, поди, и мне, и ему хватило бы артефакта.
Что теперь?..
Шаманка опустилась на подушку и, слегка склонившись, обхватила руками часы с мелкими опилками. Черные пряди скрыли лицо. В волосах чуть выше лба появились два бугорка. Разве они торчали минуту назад?
— Обижать триира не хотела я, блага для него хотела я. Подстегнуть к церемонии хотела я. Ни мгновения никогда не сомневалась в нем я.
Бугорки втянулись обратно, и гладь черных волос стала безупречной. Что за чертовщина? Но неужели в Скиалире, стоит чему-то удивляться?
