– И ты этого испугался? – очередная ошибка моего авторства. Нельзя заставлять мужчину оправдываться, тем более подозревать в трусости. Для него это сродни личному оскорблению, я думаю.
Но мне повезло, Люпин обижаться не стал.
– Я испугался за тебя. Винсент мог тебя задеть. Он мог привлечь нежелательное внимание. А если бы он вынул из кармана склянку с оборотным тальком, которую держал наготове, и пустил её в ход, то я не знаю, что бы с ним сделал… Ведь он бы тебя опозорил!
– Тише… – попросила я, озираясь по сторонам.
Несколько пар прохожих обернулись в нашу сторону и смерили нас неодобрительными взглядами. Но ван Роузу-младшему было, прямо скажем, плевать на окружающих. Он вдруг остановился и схватил меня за плечи, уточнив довольно громко:
– Я прощён?
И столько тревоги звучало в его голосе, что я не смогла сказать ничего, кроме смущённого:
– Да…
Нестерпимо захотелось вдруг обнять его, прижаться лицом, признаться в любви… А вот последняя мысль стала для меня оглушающей новостью. Подняла взгляд к прекрасному лицу ректора и осознала страшное: да, я втрескалась в него по самую макушку, куда там уши. Но как это произошло? Любовь с первого взгляда? Реально?!
Нет, конечно, он мне с самого начала очень понравился. Не спорю. Но чтобы сразу любовь? Может, я что-то путаю? Правда, чем больше я на него смотрела, тем нестерпимее было желание взять и просто его обнять. Хотя бы обнять.
– Мм-м?
– Н-ничего, – я поспешила отвернуться, повела плечами, освобождаясь. – Просто ещё раз прошу, не стоит применять магию и тратить свою жизнь понапрасну. Ведь кто знает, сколько тебе осталось?
– Спасибо, я уже это слышал, – только отмахнулся он.
Да уж. Хоть в чём-то Люпин похож на всех знакомых мне мужчин – пренебрегает советами. Уж если суждено наступить на грабли, то сделает это сам и с поистине мужским достоинством. А если с первого раза лоб черенком не расшибёт, значит, обязательно придёт за следующей порцией звёздочек, лишь бы не слушать чужие слова, особенно женские.
Меж тем мы уже снова шагали по улице. Я держала его под руку, а хотела взять за ладонь, сцепить пальцы друг с другом, ощутить контакт кожи к коже. Но просить об этом было как-то боязно, помня о его реакции на поцелуй. Вдруг и такое проявление чувств у него тоже может вызвать потерю контроля? Верится, конечно, с трудом. Но, судя по ощущениям, сейчас я испытывала даже больше сердечного трепета, чем когда мы лежали вместе на кровати. Глупости, но факт!
Скорее всего, дело в этой недоступности Люпина. А может быть, в том, что мы шли по улице и были не одни? Так называемая острота ощущений, пикантность?
Нет, нельзя об этом даже думать! Оленька, прекрати сейчас же!
Маленький внутренний втык самой себе возымел действие, и я, наконец, отвлеклась на красоты окружающего меня города. На уютные домики с деревянными перекрытиями и штукатурными фасадными облицовками, преимущественно белого цвета. Но кое-где встречались и бежевые, жёлтые и даже персиковые оттенки.
– Тебе нравится в нашем мире? – начал новый разговор Люпин.
А я невольно вздрогнула, услышав слово «нравится». Нервы мои натянулись. Будто он мне только что в любви признался.
И уж тем более, меньше всего на свете я хотела говорить на эту тему. Сравнивать Москву и сказочный Копенгаген. Поэтому молча шла дальше, делая вид, будто пропустила его вопрос мимо ушей.
Но, увы, ректор решил допытаться:
– Я знаю, что ты меня услышала. Почувствовал, как ты вздрогнула. Тебе холодно? Или это как-то связано с моим любопытством?
– Ты на удивление чуткий собеседник, – проворчала я. – Может быть, я думала о другом и вздрогнула от неожиданности?
– Мм-м? Боюсь даже спрашивать, о чём ты думала, но всё-таки… Что тебя не устраивает в нашем мире? Я бы очень хотел сделать твоё пребывание здесь более комфортным.
Я вздохнула и сказала первое, пришедшее на ум:
– Звучит так, будто я здесь временно.
– Это, Ольга, зависит только от тебя – временно, или всё-таки останешься навсегда.
– Оля, или Оленька, Ольчик, – поправила его я. – но не Ольга. Звучит грубо и как-то официально. Мне не очень нравится.
Люпин громко вздохнул, уловив мой манёвр.
– И снова ты мастерски ушла от ответа, Олия.
Но, несмотря на это, допытываться он не стал, лишь приостановился перед калиткой академического сада и открыл для меня дверь, галантно пропуская внутрь. Мне стало немного неудобно от того что я всё-таки трусливо перевела тему. Поэтому хоть и с запозданием, но всё-таки решила признаться:
– Ранее я рассказывала, будто люблю риск. Возможно, это и так, в какой-то степени, но ещё больше я люблю постоянство. Я не привыкла переезжать с места на место, не меняю мастеров маникюра как перчатки. Уж если прикипела к одному и тому же салону красоты, то даже если придётся ездить через весь город, чтобы подстричься, я буду продолжать это делать, понимаешь? У меня в вашем мире ничего и никого нет. Ни родных, ни друзей, ни своего дома, работы, привычного уклада жизни. Всё дело в этом. Но…
– Но?
– Но да, в какой-то степени мне здесь нравится. Правда, только потому, что ты мне всячески помогаешь освоиться. Иначе не знаю, что бы со мной было.
Такой ответ, по всей видимости, ректора устроил. Он заметно повеселел и уже не так виновато на меня взирал, когда время от времени кидал украдкой взгляд.
Минуя сад и лавочки, на которых то тут, то там сидели студенты с книгами и сумками, мы снова подошли к главному корпусу здания. Нырнули внутрь и первым делом наткнулись на завхоза в панике.
– Проблемы, сэр! – вскричала она. – Совсем-совсем беда!
При этом бедняжка миссис Маркли зажимала нос пальцами. И действительно, в воздухе стоял неприятный горьковатый аромат, от которого горло начало першить. Не сильно, но есть.
– Оборотный тальк? Просыпали в таком количестве? – изумился Люпин, устремляясь вперёд по коридору. – Кто?
Завхоз ответила, крича ему вслед:
– Какой-то студент, мы не успели заметить, но, видимо, все академические запасы сейчас витают в воздухе, и поэтому те из преподавателей, кто ещё в строю, усмиряют буйных учеников, уводят из здания через запасной выход и лабораторный корпус, – прогундосила она и поспешила вдохнуть воздуха. Правда, тут же побагровела и слегка закашлялась.
– Если позволите, я выйду, мне нехорошо… – Она собралась было выбежать на улицу, но Люпин остановил её очередным вопросом:
– Почему мне об этом не доложили?
– Так драка же, вас уже вызвали, секретарь нас заверила, что вы явитесь сразу, как появится возможность. А с тальком всё началось только пять минут назад… Ик! Ой… – Женщина закатила глаза, будто от боли.
