Для контроля человека существует два типа мотивации: кнут и пряник. Но человеческая природа такова, что пряник рано или поздно приедается и хочется все больше и больше, так что я пришел к закономерному выводу, что вся вертикаль попила-отката стояла на страхе перед кем-то очень властным, очень могущественным и кого реально боялись. Но кого можно бояться сильнее, чем барона?
Те осколки моей памяти о детстве, что пережили битву с богиней, услужливо подсунули мне картину из телевизионного шоу «Криминальная Россия», где частенько рассказывали об организованных преступных группировках, которые держали в ужасе целые города и «крышевали» бизнес. Видимо, именно такая «крыша» и завелась в баронстве Амера Тиббота у него под самым носом.
Упорно делая вид, что все хорошо, я оставил свои выводы при себе, а сам начал размышлять, как бы донести эту информацию до барона мимо непосредственного начальства и многочисленных коллег.
Если бы недостачи были незначительными, их можно было бы списать на натуральную порчу и усыхание продукта. Мол, записали тридцать пудов капусты, она лежала месяц в амбаре, усохла, на выходе осталось двадцать девять пудов. Собственно, на это все и списывали. Вопрос в том, что в расчетах я уже учел эту погрешность и для верности сверялся с купчими документами, в которых отмечалась дата продажи продукции, полученной в качестве оброка, и перевода ее в твердый кло. Не могло все подряд «усохнуть» еще на целых 5,8 % от своего первоначальной денежной ценности, особенно, что значительная часть товаров вообще не имела подобной амортизации. Те же железные слитки, гвозди и подковы, которые поставляли кузнецы, не растворялись за одну ночь.
Так что выбор у меня был невелик. Прорваться к телу аристократа и лично сообщить ему об «успехах», либо делать ноги из города. В первом случае я мог рассчитывать на расположение барона, но заимею очень серьезных врагов в лице тех, кто всю эту схему организовал. Кто это был конкретно — не имею ни малейшего представления, а начать кого-то подозревать при нулевой эмпатии и неспособности читать чужие эмоции, это как искать черную кошку в черной комнате. При условии, что ни кошки, ни комнаты на самом деле нет, а ты, как дурак, шарахаешься по чистому полю.
Второй вариант гарантированно спасал мою шкуру, но о приятном окладе, рекомендательных письмах и, что самое важное — баронской премии за работу я мог сразу же забыть. Бегство перечеркивало всю мою работу за последние два с половиной месяца и мне бы пришлось начинать сначала, причем где-нибудь в соседнем баронстве или герцогстве, а лучше — вообще в соседней стране.
Решение я принял быстро и легко: будем пробиваться к барону. Сейчас чувство опасности было притуплено, особенно, на фоне попыток Лу проскрестись через мои ментальные барьеры, что подтверждал периодический дискомфорт в районе шеи. Благодаря рабскому ошейнику я всегда знал, когда моя хозяйка потерпела очередную неудачу.
Немного удивляло поведение Лу. С того вечера, когда богиня разнесла мои мозги в щепки, она больше ни разу не предпринимала попыток грубой силой ворваться в мое сознание, а искала обходные пути. Я точно знал, что для того, чтобы сломить мои внешние барьеры, ей было достаточно ко мне просто прикоснуться. Физический контакт с целью играл огромную роль в ментальном колдовстве, упрощая жизнь магу и увеличивая его возможности.
Жребий был брошен, осталось только улучить момент и как-нибудь украдкой поговорить с бароном, который иногда появлялся в управе. Лично я его ни разу не видел, все его визиты пришлись на период после сражения с Лу, и аристократ был мне просто неинтересен. У меня была цель, и я шел к цели. Теперь цель поменялась, так что придется внимательнее следить за возней в коридорах. Пока же буду делать вид, что абсолютно не выкупаю, что такое я нарыл в записях, делая вид счастливого идиота.
После работы привычно пошел в святилище, прихватив несколько навощенных дощечек и стило. Сегодня у меня по плану была небольшая лекция по физике для Софа — по силе трения и реакции точки опоры. Обычный школьный курс физики, однако, выкладки из моего прошлого мира могли систематизировать то, что и так было известно мудрому божеству. Так что без навощенных дощечек было не обойтись, нужно много рисовать вместо того, чтобы объяснять на пальцах. Концепцию вектора направления сил и суммы векторов я объяснил в своих молитвах раньше.
Забавно, если все это тут давно известно и Мудрый Соф просто потешается над недалеким человеком, который считает себя таким умником. С другой стороны, мое чувство цифр и память, которые появились после первой молитвы, никуда не ушли. Ну и всегда остается шанс на эффект плацебо или самовнушение.
Я зашел в привычное уже святилище и присел у статуи Мудрого Софа, уперевшись спиной в прохладный камень алтаря. Надо было немного собраться с мыслями и проговорить про себя, что и как я буду рассказывать моему богу-покровителю.
Как о своей богине, о Лу я больше не думал. Хозяйка, госпожа, владелица — не больше. Моя богиня — это из категории верности души, так что сейчас я был, скорее, человеком Софа, хотя и вынужден помогать мелкой божке.
Мой покой нарушил незваный посетитель, что случалось нечасто: в Трейле были большие храмы всей семерки, так что в такие молельни заглядывали редко.
На входе в полусферу я увидел уже знакомую мне артистку. Выглядела она сейчас менее вызывающе, но все равно эффектно. Как я и предполагал, знакомый мне платок, который лег на сцену для сбора монет, сейчас удерживал копну рыжих волос девушки, собранные в высокий хвост на затылке. Рубашка также была затянута под горло, а куртка — застегнута. Лютню же артистка держала в специальном промасленном чехле из грубой кожи. Только голубые глаза все так же светились изнутри, как и в вечер выступления.
— Эй, уважаемый, а ты постоянно так оскорбляешь богов или только к Мудрому Софу у тебя счет?
Когда девушка не пела, ее голос был бархатным и глубоким, идеально подходящий для диктора или работницы секса по телефону.
— Не, все нормально, — отмахнулся я от барда, — у меня льготы.
— Что? — Переспросила девушка.
— Говорю, мы с Софом постоянно общаемся и я уверен, что такое пренебрежение стоянием на коленях он мне как-нибудь простит, — терпеливо развернул я.
Нужно было практиковаться в общении с людьми, чтобы лучше угадывать их эмоции. Сейчас, например, я заставил себя слегка улыбнуться, будто сказал что-то забавное, но что не должны слышать слишком многие. Подмигивать не стал, показалось, что уже будет перебор.
Девушка ничего на это не ответила, только бросила взгляд на дощечки в моих руках, после чего подошла к алтарю своей покровительницы — он стоял прямо рядом с алтарем Софа, в нескольких шагах от того места, где развалился я, вытянув ноги — и стала о чем-то просить свою богиню.
Я не стал мешать человеку молиться, а вернулся к силе трения и схемам, аккуратно выводя линии и стрелки в различных примерах, дополняя свои иллюстрации простейшими формулами.
— Ты странный, знаешь, — девушка быстро закончила общение с божественным профсоюзом и наблюдала, как я готовлю методические материалы для молитвы.
