– Пустое. Готова к новому заданию?
– Всегда, Мать Бурь.
– Славно. Отправляйтесь на запад, к самому Оримунди. Там есть город между двух рек – Слата. К северу от него найдешь старый, очень старый храм богов. Там совершишь воззвание, и я приду. Вопросы?
– Но… Госпожа, нам было приказано вернутся к орде.
– А теперь я говорю вам двигаться на запад. Не спешите, но и не медлите, вам нужно быть там за неделю до Дня Серебра, не позже.
– Будет исполнено, Повелительница Гроз.
Кивнув, богиня исчезла в яркой вспышке, оставив Каару одну в окружении потухших свечей.
– Ты уверена, что нам нужно к самому Оримунди? – нахмурился Хаган.
– Это приказ самой Иштар!
– Но ханом было сказано вернуться отсюда.
– Хаган! Ты что, будешь оспаривать приказ богини?
Каару резко развернулась и уставилась брату в глаза. Воин был на голову выше нее, однако сейчас казалось, что наоборот. Внутри жрицы пылал огонь, разожжённый самой богиней, а потому Хаган склонил голову, принимая ее волю.
– Отправь гонца, – подсказала ему девушка. – Отцу необходимо знать то, что знаем мы. И сказать, куда мы направляемся, тоже следует.
– Отправлю двоих. До орды путь не близкий, – кивнул Хаган, и тут же отправился к их отряду, отдать приказ.
Каару долго смотрела ему вслед, размышляя, зачем ему вообще потребовался этот разговор. Он знал, что нужно сделать, но зачем-то ему оказалось необходимо одобрение или подсказка от нее, младшей сестры и жрицы. Так ни к чему и не придя, девушка пожала плечами и отправилась дальше – путь до Оримунди был неблизким, нужно тщательно подготовиться.
Теперь они могли двигаться не таясь, по дорогам, однако их путь серьезно осложнила зараза, вставшая на пути. Каким-то образом они оказались прямо в ее центре, и лишь решимость брата и сестры, стоявших впереди отряда, позволила им избежать заражения. Каару посоветовала брату попросту убивать всех встречных, кто выкажет хоть малейшие признаки хвори, и Хаган так и поступал. Если к ним пытался приблизиться кашляющий человек, то Мэрген или Тумур попросту расстреливали его издалека. Однако, чем дальше на запад они двигались, тем меньше зараженных и больше холодных деревень встречалось им по пути. Но наиболее неприятным оказался заслон на одной из дорог – из-за этого им пришлось делать солидный крюк, избегая драки.
Однажды вечером, когда они грелись возле кострища, которое им повезло встретить на своем пути, Мэрген подошел к жрице и попросил дать ему несколько уроков местного языка.
– Почему ты не обратишься с этим к Хагану? – удивилась девушка.
– Он же вечно занят. Ну, знаешь, командует и все такое. Так ты мне откажешь?
– Нет конечно, Мэрген, – улыбнулась жрица. – Но учитель из меня не самый лучший. Садись, расскажи, что именно тебе хочется узнать?
Так каждый вечер они стали подолгу беседовать, однако пользы это приносило мало – они быстро уходили от темы и принимались попросту болтать. Мэрген был веселым, легким человеком, и с ним было приятно поговорить, однако Каару это несколько тяготило: она знала, что уже долгое время нравится лучнику, однако сама воспринимала Мэргена как давнего друга, кем он и являлся. А еще девушка частенько вспоминала так нелепо погибшего Октая.
– Хорошо, а если мне захочется сказать, что это ее вещь?
– Добавь в конец букву «с».
– То есть, никакой разницы, ее или его? – удивился Мэрген.
– Нет, разница есть. Ты же добавляешь букву к разным словам.
– Точно, – хлопнул себя по лбу лучник. – Прости, Каару, бестолковый у тебя ученик.
– Если прекратишь меня разглядывать и сосредоточишься на языке, толк будет, – слегка улыбнувшись, заметила жрица.
Мэрген сильно покраснел, чего за ним обычно не водилось, и они вновь вернулись к учебе.
Выйдя к притоку огромной реки, что делила графства на две половины, они некоторое время двигались вдоль него, полной грудью вдыхая воздух полей, освободившись от гнета тяжелого леса. На их пути встретился город, Раков, в котором они решили провести несколько дней.
Они остановились на постоялом дворе и с удивлением услышали многочисленные слухи о мятеже, что был поднят в Польгаре, о «Сынах грозы», что его организовали и о волнениях в южных графствах, которые многие связывали с наступлением орды, весть о которой совсем недавно пришла сюда.
– «Сыны грозы»? – удивился Хаган. – Разве не о них отец говорил, когда мы обсуждали костры?
– О них, – подтвердила Каару. – Вернемся домой – обязательно узнаем об их договоренностях.
– Мятеж подавлен, так что, если договоренности и были, о них можно забыть, – покачал головой воин.
Хаган и Мэрген решили прогуляться вечером по городу, и Каару напросилась с ними. Ее едкие комментарии веселили друзей, и троица отлично проводила время. Они выпили местного пива, зашли в лавку готового платья и долго стояли на мосту, любуясь текущей рекой.
Возвращались на постоялый двор они уже в сумерках, если не сказать в темноте. Инстинктивно стараясь держаться подальше от районов, примыкающих к реке и непосредственно от порта, они все равно оказались не в самой благополучной части города. Проходя мимо рынка, через который они шли днем, они увидели, как трое бандитов наехали на запозднившегося лавочника. Мэрген порывался на помощь, однако Хаган и Каару смогли удержать его – разборки местного дна не их дело. Однако, когда они проходили мимо, лавочник громко закричал, явно обращаясь к лучнику и едва ли не хватая его за рукава, и тот не выдержал.
– Если человек обращается за помощью к нам, чужеземцам, то ему определенно нужно помочь!
С такими словами лучник влез в разговор, который слишком быстро превратился в драку. Возможно, степняк сказал что-то не то, возможно, местные бандиты просто хотели подраться, но прежде чем Хаган успел вмешаться, завязалась потасовка, и теперь ему ничего не оставалось, как спасать друга.
– Каару, не лезь! – бросил он сестре и кинулся в бой.
Жрица понимала, что это не битва, где дело решает мастерство и ловкость, это обычная драка, где перевес почти всегда на стороне силы, а потому ей, хрупкой, в общем-то, девушке делать там было нечего. Два опытных воина быстро справились с бандитами, несмотря на то что у обоих оказались ножи, а степняки, по местным правилам, не могли взять с собой оружия, не связанного яркими лентами. Вскоре один из бандитов лежал на земле без сознания, а двое других сбежали, однако Хаган с проклятьем пытался остановить кровь, текущую из раны на щеке.
– Еще немного и этот Маров выродок выколол бы мне глаз! – в сердцах воскликнул воин.
Лавочник, ради которого Мэрген и влез в разборки, давно сбежал, прихватив свое добро, так что сейчас степняки были на рынке одни.
– Но не выколол же, – заметил лучник. – Покажи, что там у тебя, должно быть царапина, если можешь говорить.
