– Давай хотя бы до вечера будем идти вперед, – предложил Радогаст. – Если станет хуже, остановимся, а наутро повернем обратно.
На том и порешили. Выслав вперед одного из воинов Лешека на самой быстроногой лошади, они неспешно двинулись вслед за ним, ожидая, что воин вернется в случае если дорога совсем закончится или, наоборот, вдруг расширится, хотя надежды на это было мало. Однако, к их удивлению, мужчина прискакал совсем скоро, на взмыленной лошади и с безумными глазами.
– Там, там…
Он не мог выговорить, что именно он там увидел, хотя было очевидно, что это не резкий поворот и не окончание тропы. Когда он все же смог это выговорить, побледнели все, включая Радогаста и Ивон.
– Там жрецы Мары, я слышал, как они ей молятся и собираются принести жертву. Человеческую…
Не теряя ни одного лишнего мгновения, отряд пришпорил коней и понесся по исчезающей дорожке. Жрецы Мары, те, кого народная молва прозвала Безымянными, хотя исстари так звали лишь снежинки, для многих были страшной сказкой, мифом. Однако они существовали, и слухи об их злодеяниях иногда доходили до жрецов Ниневии, заставляя кровь стынуть в жилах. Замерзшие насмерть люди посредине жаркого серпеня, несчастные с сосульками вместо пальцев, и люди-снеговики, умирающие с приходом весны… И даже простая казнь от служителей Мары могла обернуться потерей души.
Они ворвались на поляну словно ураган, сходу ввязавшись в бой. Ивон и Радогаст держались позади, взявшись за кинжалы. Изначально жрецы не планировали встревать в бой, предоставив эту честь воинам, однако Ивон увидела пленников, и сердце ее не выдержало. Скомандовав старшему жрецу следовать за ней, девушка, как могла незаметно, прокралась к жертве служителей Мары. Ею оказалась светловолосая островитянка, расширившимися глазами наблюдающая за дракой. К сожалению, первоначальный перевес вскоре сошел на нет – среди атакуемых был отменный лучник, который сразу уравнял силы.
– Меч! – прошипела плененная женщина, как только жрецы подобрались ближе. – Дай мне мой меч!
У нее был очень сильный акцент, и всё же смысл слов был предельно ясен. Не тратя времени, Ивон перерезала веревки, которыми была связана островитянка, а Радогаст подал ей нашедшийся совсем неподалеку меч. Схватив оружие, женщина молча ворвалась в битву, сходу зарубив одного из жрецов и ринувшись на лучника, доставившего столько проблем.
Совсем скоро все было кончено. Все жрецы были мертвы – островитянка лично озаботилась, перерезав глотки каждому, не зависимо от того, подавал ли он признаки жизни. К удивлению Ивон, на небольшой полянке обнаружился еще один пленный: мужчина, тоже островитянин, немного младше своей спутницы и абсолютно очевидно не воин. Догадку жрицы подтвердила лютня, которую мужчина поспешил найти среди сваленных в кучу вещей, откуда Радогаст вынул меч.
– Ну хоть в этот раз обошлось, – выдохнул мужчина и обратил свое внимание на спасителей. – Благодарю покорно, многоуважаемые пани и паненка. Вы рискнули своими жизнями, чтобы вызволить нас из позорного плена, несомненно стремившегося обернуться не менее позорной и ужасной смертью.
– Короче, Мальфри, – проворчала островитянка.
– Если короче – мы премного вам благодарны. К сожалению, прямо сейчас мы ничем не можем отплатить, да и возможно ли оплатить долг жизни?.. Тем не менее…
– За что вас схватили? – прервала велеречивого островитянина Ивон.
Помявшись и переглянувшись с воительницей, мужчина решился ответить, однако сначала предложил покинуть столь негостеприимное место, похоронив отважно сражавшегося воина Лешека и оставив служителей Мары на волю диких духов.
– Видите ли, эти люди преследуют нас уже давно, меня и мою жену… К слову, меня зовут Мальфри, а эту отважную женщину, мою верную спутницу и любимую жену – Вигдис. Так вот, жрецы не к ночи помянутой богини идут по нашим следам уже не первый день. По прихоти Эйлив нам удалось обнаружить старинное здание, служащее еще древним для не совсем понятных мне целей. Из-за обилия сведений, содержащихся в этих стенах, я прозвал подобные места «хранилищем знаний», и где-то здесь, совсем близко, должно быть еще одно подобное хранилище. Жрецы, преследующие нас уже давно, по какой-то причине были твердо уверены в том, что я знаю ключ к этому месту…
– А вы знаете? – тут же спросил Радогаст.
– Я догадываюсь, – уклончиво ответил Мальфри. – Каждое хранилище – уникально, и мне известен лишь общий механизм их замков. Вы можете представить, древние в роли сторожей использовали духов! И не каких-нибудь бездумных диких созданий, а способных размышлять духов.
– Четыре таких впустить нас в прошлое хранилище, – заговорила молчащая до этого Вигдис. – Выходить с полные сумки артефактов и книг, а на выходе эти у…. Еле ноги унести.
На языке графств воительница говорила с трудом, в отличие от своего мужа, который разливался соловьем, благо, голос его был невероятно приятным и буквально обволакивал слушателей.
– Да, на выходе нас уже поджидали, – подхватил Мальфри. – Они даже не попытались договориться, сразу начали стрелять… Мы сумели бежать, однако здесь они подстерегли нас снова, и мы были пленены. Вожак угрожал казнить мою милую Вигдис, если я не скажу ему, как войти внутрь, но тут подоспели вы и спасли нас. Ах, какую песню я напишу об этом случае!
– Ты бард? – улыбнулась Ивон.
Девушка любила бардов, их красивые песни и баллады, что ей доводилось слышать на званых ужинах и пирах. Ей любимой была старинная песня «Плач Земли», в которой рассказывалось о Ниневии и ее бесплодных поисках возлюбленного, и от нежной мелодии действительно будто плакала сама земля.
– Не просто бард, я самый известный скальд Дюжины Островов! – И Мальфри отвесил куртуазный поклон, не вставая с земли.
– А какая разница? – озадачился Радогаст.
Скальд чуть не задохнулся от возмущения (притворного, по мнению жрицы), но его прервал подошедший Велеслав. Воин сообщил, что совсем неподалеку его люди обнаружили развалины, поглощенные лесом, однако, к его удивлению, дверь внутрь, хоть и накренилась, все еще была цела.
– Это оно! – глаза Мальфри ярко загорелись. – Клянусь Ульгом, это то, что мы ищем!
Скальд подорвался на ноги, однако жена удержала его на месте. Она что-то сказала ему на их языке, коротко и весомо, отчего Мальфри сразу же успокоился и сел обратно.
– Моя возлюбленная Вигдис абсолютно права. Хранилище никуда не денется, а нам всем нужно отдохнуть. Мы попробуем войти в него завтра, и да улыбнется нам Эйлив.
На том и порешили. Ночь прошла спокойно, хотя Ивон долго не могла уснуть, в ее сознании то и дело вспыхивали догадки, одна другой невероятнее. Усилием воли заставив себя отринуть эти мысли, жрица наконец-то смогла заснуть, и утром встала бодрой и полной сил; в немалой степени этому способствовал утренний холод и туман. Хоть дальше от гор и было теплее, но осень уже давно вступила в свои законные права, и даже преодолела излом, так что путешествовать без жреца Похищенного или не зная карты кострищ становилось чревато.
