– Ей нравится кто-нибудь из них в особенности? – спросил Черчилль незаинтересованным, как он надеялся, тоном.
– Мне она этого не говорила, – ответила мать Робин. – Но на вашем месте, мистер Черчилль, я бы спросила ее здесь и сейчас – пока другие женихи не набежали.
Черчилль был поражен, но как-то сумел сохранить невозмутимое выражение лица:
– Как вы угадали, что у меня на уме?
– Но ведь вы мужчина? И я знаю, что Робин к вам неравнодушна. Думаю, вы самый подходящий для нее муж.
– Спасибо, – промямлил он. Несколько секунд он сидел молча, барабаня пальцами по столу. Потом встал, подошел к Робин, игравшей в углу со своей любимой кошкой, и взял ее за плечи.
– Робин, пойдешь за меня замуж?
– Да! – завопила она, падая в его объятия.
Вот так это и вышло.
Приняв решение, Черчилль сказал себе, что у него нет оснований для неприязни к ребенку Стэгга или тому, как Робин его зачала. В конце концов, сказал он себе, если бы Робин была замужем за Стэггом и он умер, Черчиллю не на что было бы обижаться. А фактически ситуация была аналогичной. На протяжение одной ночи Робин была женой его бывшего капитана.
И хотя Стэгг пока еще жив, это не продлится долго.
Неприятным фактором была его попытка применить готовую систему ценностей к ситуации, к которой эта система никак не подходила. Конечно, Черчиллю хотелось бы, чтобы его невеста была девственна. Этого не случилось, вот и все.
Но, несмотря на все эти логические построения, его не покидало чувство, что его предали.
Однако времени на подобные размышления оставалось немного. Витроу был вызван из конторы домой. Он всхлипнул и обнял своего будущего зятя, а потом напился. Тем временем служанки увели Черчилля вымыться и постричься. Потом его промассировали и надушили. Выйдя из ванной, он обнаружил, что Анджела Витроу с несколькими подругами готовятся к вечернему торжеству.
Вскоре после ужина начали стекаться гости. К тому времени и Витроу, и жених его дочери успели хорошенько заглянуть в кружку. Гости не возражали. На самом деле они ожидали увидеть именно это и постарались догнать хозяев.
Много было смеха, разговоров и бахвальства. Случился лишь один неприятный инцидент: один из молодых людей, ухажеров Робин, поднял на смех иностранный акцент Черчилля и вызвал его на дуэль. На ножах, у подножия тотемного шеста. Пусть их обоих привяжут за пояс к шесту, и победитель получит Робин.
Черчилль дал мальчишке в челюсть, и его друзья со смехом и гиканьем отнесли бесчувственное тело в экипаж.
Около полуночи Робин оставила своих подруг и взяла Черчилля за руку:
– Пойдем в постель.
– Куда? Сейчас?
– В мою комнату, глупый. И, конечно же, сейчас!
– Робин, да ведь мы еще не женаты! Или я так напился, что не заметил?
– Нет, свадьба будет в храме в следующую субботу. А какое это имеет отношение к постели?
– Никакого, – ответил он, пожав плечами. – Другие времена, другие нравы. Веди, Макдуф!
Она хихикнула и спросила:
– Что ты там бормочешь?
– А что бы ты сделала, если бы я пошел на попятную перед свадьбой?
– Ты шутишь, конечно?
– Ну конечно! Робин, милая, я ведь совсем не знаю дисийских обычаев, и мне просто интересно.
– Я бы ничего не сделала. Но это было бы смертельное оскорбление моему отцу и брату. Им пришлось бы тебя убить.
– Я просто спросил.
Следующая неделя была забита событиями под завязку. Помимо обычных приготовлений к свадебной церемонии, Черчиллю предстояло решить, в какое братство вступить. Немыслимо было бы выдать Робин за человека без тотема.
– Я бы предложил, – говорил Витроу, – мой собственный тотем, Льва. Но лучше, если твое братство будет непосредственно связано с твоей работой и осенено покровительствующим духом того животного, с которым ты будешь иметь дело.
– Ты говоришь о братстве Рыбы или Дельфина?
– Как? Нет, что ты! Я имею в виду тотем Свиньи. Немудро было бы разводить свиней и иметь своим тотемом льва, который охотится на свиней.
Черчилль запротестовал:
– Да мне-то какое дело до свиней?
Тут пришел черед Витроу изумиться:
– Так ты с Робин не говорил? Неудивительно. У нее не нашлось времени на разговоры, хотя вы двое оставались наедине с полуночи до утра каждый день. Небось, только и делали, что миловались? Ах, если бы вернуть молодость! Итак, мой мальчик, дела обстоят следующим образом. Мне по наследству от отца достались кое-какие фермы, а он был не дурак по части зашибить денежку. И ты мне нужен в качестве управляющего этими фермами по нескольким причинам.
Во-первых, я не доверяю теперешнему управляющему. По-моему, он нечист на руку. Найди мне доказательства, и я его повешу.
Во-вторых, карелы совершают набеги на мои фермы, воруют лучших свиней из стада и симпатичных женщин. Они, правда, не сжигают дома и сараи и не оставляют работников голодать… Не дураки, чтобы резать дойную корову. Ты эти набеги прекратишь.
В-третьих, я так понял, что ты генетик. Значит, сможешь улучшить стадо.
В-четвертых, когда я упокоюсь на лоне Великой Белой Матери, фермы перейдут к тебе. Торговый флот унаследуют мои сыновья.
Черчилль поднялся:
– Мне надо поговорить с Робин.
– Поговори, сын. Но ты увидишь, что она во всем согласна со мной.
Витроу был прав. Робин не хотела, чтобы муж был морским капитаном. Она просто не вынесет столь частых расставаний!
Черчилль возразил, что она могла бы ходить в рейсы с ним.
Робин ответила, что это не так. Жены моряков не могут их сопровождать. Они мешаются под ногами, а главное – они приносят кораблю несчастье. Даже когда корабль берет в рейс платных пассажиров женского пола, жрецам приходится произносить усиленные благословения от дурного глаза.
Черчилль привел довод, что если она его любит, то сможет примириться с долгими отлучками.
Робин парировала, что, если бы он ее на самом деле любил, ему не захотелось бы оставлять ее так надолго. А дети? Хорошо известно, что в семьях, где отец слаб или долго отсутствует, дети могут вырасти неполноценными, с психическими отклонениями. Детям нужен сильный отец, не скупящийся ни на ласку, ни на острастку.
Черчиллю понадобилось десять минут, чтобы понять ситуацию.
Если он откажется от свадьбы, ему придется драться с Витроу и его сыном. Кто-то будет убит, и интуиция подсказывала Черчиллю, что, в конце концов, это будет он. Если даже он выстоит против ее отца и брата и убьет их, то дальше придется драться со всем кланом, а это безнадежная затея.
