– Стоп! Стоп! – воззвал Лавр. – Что за стычка у тебя была?
– С кем? С Кристобалем? На ногу мне наступил, да ещё и толкнул. Я ему и врезал. На нём же не написано, что он Колумб. Он пьяный был, хотел со мной драться, а куда ему против меня? Ха! Типичный прожектёр, всего счастья – что женился удачно. Короче, никакого пиетета к Колумбу у меня не было, а когда я вернулся домой и почитал, что он творил на Кубе с индейцами, я его возненавидел. Знал бы тогда, при нашей встрече, сильнее бы его отмутузил.
– Так почему же нам не сплавать в Америку до него?
– Здрасьте! Ты только что сам убеждал меня, что не надо влиять. А теперь предлагаешь перекроить историю, открыв Америку за шестьдесят лет до Колумба. И чьё же это будет открытие? Русского боярина? Или германского графа?
– Но мы не будем её открывать! Мы просто туда сбежим. Тайно. Представляешь, какая возможность: изучить жизнь доколумбовой Америки! Индейцы, бизоны, девушки, мокасины, вигвамы…
– Ага. Томагавки, луки, копья.
– Индейцы были дружелюбные! Курили трубку мира.
– В знак окончания войн они курили трубки мира и зарывали боевые топорики. Не надейся, что там Эдем. Та же фигня, что и здесь, только первобытнее.
На съезд неожиданно явился незваный гость, польский король Ягайло. Он был противником возведения Великого княжества Литовского в статус королевства, и зачем приехал, никто сначала не понял. Как выяснилось, хитрый король пытался своим приездом замять неминуемый дипломатический скандал!
Оказывается, польские паны – а в его королевстве они были свободны в своих поступках – не доложившись королю, но зная, что и он, и папа римский противники затеи Витовта, задержали делегацию, вёзшую Витовту изготовленные в Нюрнберге короны. Если бы Ягайло промолчал, вина пала бы на него, и тогда жди войны. А так – он вроде и не виновен. Мало того, приехав и объяснив ситуацию, он предложил Витовту в замену похищенных корон свою, хоть и одну, но тот не захотел быть королём second hand.
[80]
Монархи продолжили нескончаемые пиры в надежде, что с короной как-нибудь наладится, и церемония состоится. А Лавр со Стасом продолжали свои пешие и конные прогулки в окрестностях озера, на котором он стоял Трокайский замок.
Одна из прогулок доставила им неожиданное развлечение. Они собирались посетить зверинец, в котором князь держал всякого рода птиц и зверей. На развилке дорог поперёк их пути проехала тюремная телега с деревянной решёткой, а за этой решёткой сидел бродяга, приговорённый к смертной казни. На казнь его и везли.
Ну, проехала телега, и проехала; они бы так и продолжили путь к зверинцу, но вдруг бродяга вскочил и обратился к ним по-английски, что было удивительно, ибо английского языка не было ещё в эту эпоху.
– Hey, hey, guys from the future! – закричал он. – Help me!
[81]
– Ха! Это ещё зачем? – спросил его Стас по-английски.
– Этот жулик тоже из будущего, – догадался Лавр.
– Будто тут своих жуликов мало, – среагировал Стас.
– Но всё же надо разобраться, что за дела. Эй, жулик! Ты кто такой?
– Я Эл Маккензи, английский тайдер! Изучаю прошлое, как и вы!
Телега ехала дальше. Они стояли в раздумьях, а он кричал всё громче и громче:
– Меня схватили за бродяжничество, но я не совершал преступлений! Объясните этим, пусть меня отпустят! Я не хочу умирать!
Они догнали телегу, спрыгнули со своих коней и пошли, держа их в поводу. Возница не обращал на них внимания, а второй служка, сидевший рядом с ним – наверное, палач, оценив одежду господ, молчал.
Увидев, что они идут за телегой, приговорённый обрадовался:
– Я знаю, кто вы! Деревня Плосково!
Теперь он тоже говорил по-русски.
– Откуда ты знаешь про Плосково? – удивился Стас.
– Прозрачный отрок, да? Ты являлся в церкви!
[82]
– Было дело.
– Я видел тебя! Я тоже там был!
– Будет врать-то.
– Я был старым! Я старый помещик Плоскова!
– Плосково принадлежало монастырю.
– Но я вправду там был! Если вы спасёте меня, мы это обсудим.
Лавр и Стас переглянулись и засмеялись, потому что прекрасно понимали свою роль в истории. Великий князь Витовт приговорил бродягу к смерти, и не им лезть поперёк его решения. Они тут никто. Даже обратись они к своим монархам – это ничего не изменит. Князь Василий просить деда за бродягу постыдится, а Сигизмунд, если к нему пойдёт Стас, чего доброго, ещё и озлится. А попытайся они спасти бродягу силой, так их самих отправят следующей телегой на виселицу. То-то будет потеха знатным господам!
– Я вам нужен! – вопил Маккензи. – Я знаю будущее!
Он принимал их за одну «раздвоенную» персону, не догадываясь, что будущее Лавра и Стаса – разное. Они не стали объяснять ему ошибку.
– Тогда скажи: полковник Хакет и отец Мелехций – ваши люди? – спросил Стас.
– Да! Отец Мелехций здесь! Мы шли вокруг озера, и он остался там, а я пришёл сюда, и стража схватила меня! Я вас познакомлю, если вы…
Лавр поспешил вмешаться. Его интересовали технические детали.
– Эй, жулик! Маккензи! Расскажи про геомагнитный корректор. Как он устроен?
– Когда прибор доктора Гуца забрасывает тайдера в прошлое, этот геомагнитный корректор обеспечивает привязку к местности. Корректировка пространства и времени! Меня и отца Мелехция этот прибор забросил прямо в офис а Security service of the Grand Duke!
[83] Нас выслали, велев не возвращаться, а я вернулся, и теперь меня казнят!
– Прекращай рассказы о себе, говори о приборе. Как он устроен?
– Физики знают! Я – нет.
– Какие физики? Кто его придумал?
– Построил его доктор Гуц, а придумал – математик крейзи-Джек, лорд Якоб Чемберлен! Я знаю, всё про него знаю! Незадолго до войны премьер Чемберлен уволил Идена, и назначил министром иностранных дел Галифакса, которого ему подсказал племянник, и Галифакс на годовщину своего назначения зазвал в Лондон этого племянника, который приехал с сестрой. А там гастролировал балет русского Большого театра, они туда пошли, и познакомились с Френчами, тоже братом с сестрой.
