– Бергин был прав. Он говорил, что правосудия не будет. И Макхи со своими приспешниками не понесут наказания. – Она обратила свой гнев на Эри. – А я сказала ему, что вы не такая.
Но ответила ей Тамара.
– Если станет известно, что натворила Макхи, воцарится хаос. Каждая из сестер бывшей королевы Табан сможет претендовать на престол.
– Они убивали гришей! – закричала Майю. – Таких же, как ты! Разве тебе…
Тамара даже не поморщилась.
– Я – гриш, но я еще и шуханка. Я не хочу видеть, как эту страну разрывает гражданская война, подобная той, что была в Равке.
– Тебе наплевать на Шухан. Тебе просто нужно заполучить союзника, чтобы дать отпор фьерданцам. Макхи должна предстать перед судом.
– Суда не будет, – отрезала королева Леути. – Макхи объявит о своей болезни и о том, что рада будет послужить своей стране вместе с сестрой.
Майю вскинула руки к небесам. Неужели то, что сделали с ее братом, с гришами, с ней и Исааком, ничего не значит?
– Вы знаете, что она на этом не успокоится. Макхи нельзя доверять.
– С этим я полностью согласна, – сказала королева Леути. – Поэтому и позаботилась о страховке.
Она подала знак своим стражам, и вошел министр Йервей, человек, служивший личным врачом у трех королев Табан.
– Он? – неверяще спросила Майю. – Йервей – ее самый доверенный советник.
Но Макхи не выглядела торжествующей. Впервые за весь разговор маска безмятежности дала трещину и показалось ее побелевшее лицо. Королева Леути печально посмотрела на внучку.
– Я надеялась, что это неправда, – сказала она. – Но вижу, что министр Йервей не солгал. Эри должна была стать наследницей вашей матери.
– Это… этого не может быть, – выдохнула Эри.
Губы Макхи искривила усмешка.
– Она сказала, что мне от рождения присуще коварство Табан, а вот доброты Табан не досталось.
– Боюсь, она была права, – вздохнула королева Леути. – Министр Йервей подготовил признание, не так ли?
– Так, ваше величество. Четыре копии, как вы и приказали.
– Макхи, ты тоже подпишешь эти признания. Потом мы их запечатаем. Одно останется у меня, одно – у Эри, одно – у министров Нагха и Цзиун, – незнакомых с его содержимым. Одно отправится в Равку с Тамарой Кир-Батар. Ты будешь следовать условиям, установленным мной, и собственноручно тобой подписанным договором, или твои преступления против короны станут достоянием гласности и тебя станут судить, как предательницу рода Табан.
– Я никогда не склоню головы перед другой королевой Табан, – процедила Макхи.
– Это твое решение. В этом случае ты удалишься от двора и проведешь остаток дней во дворце по своему выбору, под охраной Тавгарадов по моему выбору. Если тебе нужно занятие, рекомендую садоводство.
– Ваше величество, – обратилась Тамара, выступая вперед. – Я хотела попросить…
– Я знаю, о чем ты хотела попросить, Тамара Кир-Батар. Я не могу послать войска в помощь твоему королю.
– Королева Макхи подписала договор. Нападение на Равку – это нападение на Шухан.
– Мы отправим королю Равки наши самые искренние извинения и заверения в дружеских чувствах, но мы не можем посылать наших солдат умирать в чужой войне.
– Бабушка, – вмешалась Эри, – но Николай Ланцов спас мне жизнь.
– Мы перед ним в долгу, – подтвердила Майю. Она не любила равкианского короля, но они с братом были обязаны ему жизнью. Он мог бы приговорить ее к смерти за те преступления, что она совершила. Он мог бы заставить Эри стать его женой, чтобы скрепить союз, и бросить на произвол судьбы гришей и кергудов, запертых в секретных лабораториях. – Мы не можем оставить его страну без помощи.
Леути подняла руку.
– Мы отдаем этот долг, соблюдая наш договор и соглашаясь поддержать права всех гришей. Мы не сможем этого сделать, если нас сочтут марионетками Равки.
Тамара посмотрела сперва на Леути, потом на Макхи и, наконец, на министра Йервея.
– Вы заключили с фьерданцами какое-то соглашение, не так ли? Они хотят, чтобы вы оставались в стороне.
– Фьерда дала нам понять, что если они захватят Равку, то будут уважать наши суверенные границы.
Тамара медленно покачала головой.
– Вам остается только надеяться, что они более надежны, чем вы с внучкой.
– Мы не можем послать помощь королю Ланцову. Министры нас не поддержат и будут правы. Это не наша война.
– Станет вашей, если Равка не будет стоять между вами и Фьердой.
Королева Леути Кир-Табан, Небеснорожденная, не дрогнула.
– Если волки придут, мы их встретим. А пока пусть лис разбирается с ними сам.
33. Монах
Александр обозревал свою армию верующих, своих последователей, людей, с которыми он построит новую жизнь. Впервые за несколько сотен лет ему захотелось виски.
– Они готовы, – доложил брат Чернов, светясь гордостью, и его густая, с проседью борода, казалось, встала дыбом от волнения.
«Готовы умереть, я полагаю», – подумал Александр, но ничем не показал своего разочарования.
Вместо этого он хлопнул Чернова по спине.
– Вперед, к откровению.
Здоровяк почтительно следовал за ним, пока они обходили лагерь. Александр понятия не имел, где именно нападут фьерданцы, поэтому привел своих последователей – а теперь они принадлежали ему – в местечко к северу от Адены, чтобы дождаться слухов о битве. Но они требовали отправиться на запад, в Каньон, чтобы проводить ночи в единении с Беззвездным святым. «Я прямо здесь», – хотелось ему крикнуть. Но выбора ему не оставили, и пришлось согласиться на паломничество в святые пески.
Его это не особо расстроило. Отчасти по практическим причинам. В Каньоне негде было укрыться, там не было травы для лошадей и добычи для охотников. Им приходилось питаться вяленым мясом и сухарями, принесенными с собой, и запивать парой баррелей разбавленного пива и водой из фляг.
Они спали на голой земле, без малейшего укрытия, будь то скала или дерево, способного защитить от ледяного зимнего ветра. И все равно его спутники ликовали. Они проводили службы на закате, а в течение дня молились и тренировались. В конце концов, им предстояло вступить в битву, и, хотя Александр не ждал, что они смогут проявить себя в сражении, нужно было, чтобы они хотя бы внешне напоминали солдат.
– Откуда у вас такие познания в военном деле, Юрий? – спросил брат Азаров, когда Александр в очередной раз отправил паломников бегать. Он и сам был солдатом до того, как дезертировал, чтобы примкнуть к Беззвездным.
– Получил, когда был в святой страже, – солгал Александр.
