– Это жопа, – помог ему Крыж, – как комплекс мероприятий. Да простят мой французский присутствующие дамы.
Артем покосился на айтишника, медленно кивнул.
– Тогда так и делаем, по пунктам, – Ульяна встала. – Артем и Василий проверяют протокол диагностики. Выявляют текущие параметры «Фокуса». Сверяют с текущими моими. Выводы делаем по факту.
– Ульян, я вам все равно во время диагностики не нужен. Прошу разрешения проверить архивы на счет той штуки, которая на тебя напала, и свести по возможности с данными по «летучим голландцам» в секторе, – Тим вытянул нескладную шею. – Ну-у, тем, что доступны. Считаю, мы должны оценивать все опасности, включая гипотетические.
Ульяна почувствовала, как по спине пробежал холодок, кивнула.
Василий уже расплылся в улыбке, явно собираясь похахмить над рыжим юнгой.
– Согласен с Тимофеем, – неожиданно отозвался Ираль. – Я бы ему помог.
Крыж замер на полуслове, пробормотал:
– Ну, даете, парни. «Гипотетические опасности»…
– Хорошо, Тим. Делай, – Ульяна согласилась. – Посмотри в связке со стоковыми трассовыми течениями. Есть ли исследования по аномалиям, с ними связанными.
Авдеев взглянул на Наташу:
– Тогда мы в рубке, верно, Натка? Я на мониторинге системы раннего оповещения, Наташка – на управлении, – он подмигнул. – На всякий пожарный случай.
– Да, все верно. Согласен, – Артем кивнул, коротко взглянул на Ульяну: – Пошли?
Глава 7. Вопрос доверия
1
Бывший директор Академии Космофлота устало опустился на жесткий стул, прислонился к холодной стене.
Он – отыгранная пешка, сброшенная с игровой доски.
Он знал, что бывает с такими.
В стеклянном глазке видеокамеры будто мелькнуло что-то: Кромлех догадался – включилась запись. Тут же щелкнуло запорное устройство. Узкая дверь камеры отъехала в сторону. В тишине тюремной каморки сердце билось так громко и отчетливо, что казалось – его стук услышат те, что по другую сторону видеокамеры, и те, что пришли за ним. Четверо офицеров с шевронами Управления сопровождения следственных действий, все четверо – в полном боевом облачении, вооруженные.
Директор не пошевелился. Молясь лишь об одном – чтобы не было слышно, как колотится его сердце:
Старший группы выдвинулся вперед, зачитал с экрана креоника:
– Кромлех Циотан, Решением Судебного департамента Трибунала Единой галактики номер 8630-ТРС вы передаетесь под надзор Службы безопасности Единой галактики в изолятор временного содержания номер одиннадцать, дислоцированный на станции Калипсо, подсектор Жирам, – Кромлех медленно выдохнул, взглянул исподлобья. Кажется, из-за шума в ушах, он еще и плохо слышать стал. Подсектор Жирам – это же не может быть правдой, верно? Это ведь билет в один конец. Офицер закрыл креоник, бросил повелительно: – Прошу встать и приготовиться к транспортировке.
Тут же выступил второй офицер сопровождения, коротко скомандовал:
– Встать. Руки вперед.
Кромлех перевел взгляд на подошедшего, пытаясь рассмотреть. Только блеск рептилоидных глаз сквозь темное стекло забрала. Клириканец. «Скварр бы побрал всю вашу подлую братию». Креонидянин неохотно поднял руки и протянул их перед собой. Черная бляшка закрепленного за оголенном запястье диода расцвела силовыми наручниками.
– Шаг вперед. Ноги на ширину плеч, – офицер бесцеремонно ударил носком ботинка по внутренней стороне ступни.
Кромлех побагровел:
– Да ты что себе позволяешь, стервятник? Ты знаешь, кто я такой?! – он двинул плечом на конвойного.
Напрасно.
Острая боль в запястьях, короткий и точный удар ребром ладони по сонной артерии. Серые стены камеры поплыли перед глазами. Туда, где все безразлично.
* * *
Ступни методично цеплялись за стыки в покрытии, колени то и дело ударялись о металлические крепления на сходнях. Тяжелые шаги отдавались в висках. Шум в ушах, тошнота и боль в вывороченных суставах – руки оказались скручены за спиной.
– А-а, – прохрипел, пытаясь поднять голову.
Приоткрыл глаза. За прозрачной стеной изолированного транспортера – серое покрытие сектора прилета, кривые полукружия сходней с подсвеченными синим направляющими, бесконечные ленты погрузочных рельсов. Перекрывая грохот стыковочных модулей и жужжание механизмов, приглушенный металлический голос сообщал:
– Напоминаем о необходимости завершить погрузочные работы в согласованные сроки и освободить зону стыковки. Пирс два два одиннадцать, шлюз номер один. Готовность к отстыковке. Приготовиться к движению по ходовым знакам.
Рывок вверх. Его грубо поставили на ноги. Не позволив отдышаться, прийти в себя, коротко скомандовали:
– Вперед. Не останавливаться.
– С-сволочи, – сплюнул Кромлех, спотыкаясь.
Внутренности выворачивало от острой боли в суставах. При каждом резком движении – не сильный, но болезненный электрический разряд, от которого жгло запястья.
Справа мелькнула цифра восемь и указатель. Восьмой пирс. Это закрытая территория, к которой примыкает только сектор Управления сопровождения следственных действий. С него происходит перегрузка заключенных и грузов, предназначенных для переброски на Калипсо. В груди похолодело – выходит, не показалось. Выходит, Калипсо.
Он шумно сглотнул.
Заорал хрипло:
– Пустите! Я сам!
Старший офицер коротко приказал:
– Пустите, пусть сам идет.
Группа остановилась на мгновение. Кромлех медленно распрямился, покрутил головой, разминая затекшую спину и плечи.
– Черт вас всех подери, – пробормотал зло.
Внизу, за прозрачной стеной восьмого пирса, у створок пневмолифта появились шестеро: пять офицеров клириканской спец охраны и невысокий человек в темной мантии, полностью укрывающей его фигуру. Он шел в окружении офицеров, неторопливо, медлительно. Черный шелк струился по фигуре, будто разогретая на солнце смола.
Сердце пропустило удар и забилось лихорадочно. Это шанс. Шанс, который он не может упустить.
– Грацц! – оттолкнув офицера сопровождения, он бросился на прозрачную стену, надеясь привлечь внимание человека внизу, у трапа дипломатического шлюза. – Грацц! – с силой ударил кулаком по стеклу так, что задребезжали перегородки.
Острая боль в запястьях прожигала до костей, движение за спиной не оставляло надежды на второй шанс. Сейчас, ему скрутят руки, прижмут к серому покрытию и вколят парализатор.
– Гра-ацц! Помоги! – из последних сил заорал, перекрывая шум сектора стыковки, грохот работающих механизмов и гул голосов.
Кромлех с силой рухнул на колени, ударился лбом о стекло, но все еще не позволял оттащить себя в глубь коридора.
