– Помогли хорошие знакомые. Я попросил. Имен разглашать не стану. Это ведь… В обход правил, не так ли? – Он дождался кивка от Егора и продолжил: – Я поговорил с ней об этом. Она осталась непреклонной и начала просить у меня денег.
– Зачем? Она нуждалась? Вы держали ее в черном теле?
– Ой, прекратите, подполковник! – Власов пренебрежительно поморщился. – Просто моя свихнувшаяся супруга отдала все свои сбережения этим мошенникам! Более двухсот тысяч рублей! Этот разговор, где с нее трясли деньги, я тоже подслушал.
– И не вмешались?
– Нет. – Он помолчал, уставившись на меловой силуэт на паркете возле окна. – Я читал о деменции. Когда заподозрил ее в этом, то начал интересоваться. И там черным по белому написано: не спорить, не переубеждать, соглашаться. Но… Но терпения мне хватило ненадолго. Когда она принялась требовать с меня денег, я не выдержал.
– Да? И убили ее? – быстро вставил Егор.
Власов дернулся так, словно по спине его ударили чем-то тяжелым. Он даже обернулся, но там никого не было, и быть не могло. Диван стоял вплотную к стене. Он смотрел на Егора достаточно долго, изучающе. Потом с тяжелым вздохом проговорил:
– Я, конечно, мог бы сейчас начать возмущаться. Но толку? Знаю, что близкие люди первыми попадают под подозрение. Это проще простого: схватить за шиворот того, кто рядом, и тряхнуть как следует. Но я не убивал ее, подполковник. Мотива нет. Наследовать мне после нее нечего. Все имущество оформлено на меня. Скажу больше… – Он осторожными движениями расправил острые стрелки на брюках, оставив на них влажные следы от вспотевших ладоней. – Я звонил в больницу и просил ее осмотреть одного хорошего доктора, нашего знакомого. Он помогал нам после гибели Игната. Психологическая поддержка…
– А если бы он не помог, вы отправили бы ее в психушку?
Егор вытянул ноги и скрестил пальцы на животе. Власов был ему неприятен, и не потому, что почти год вместе с группой лиц выносил ему мозг своими беспочвенными обвинениями. Просто как-то уж слишком быстро он успокоился. Порыдал в спальне, понервничал, глядя на меловой контур. А стоило начать на него понемногу давить, сразу занял глухую оборону, и потрясение от потери отошло куда-то на задний фланг.
– Я отправил бы ее на лечение по профилю заболевания, – скупо кивнул Власов и ядовито ухмыльнулся. – Это преступление?
– Нет. Абсолютно… – Егор резко поднялся, прошелся по гостиной, взял в руки тот самый не понравившийся ему портрет. – Помните этот день, Глеб Владимирович?
Тот мельком глянул и кивнул:
– Да.
– Вы не выглядите счастливым. Жена разрывается между вами и сыном, который холоден и отстранен. И группа молодых людей чуть сзади и в стороне. Все дело в них?
Глеб Владимирович уронил голову на грудь. Ладони легли на диван. Спина сгорбилась.
– Вы на редкость наблюдательны, подполковник. И умны. Именно по этой причине я не стану брать отвода, хотя мог бы попросить заняться делом об убийстве моей супруги кого-то еще.
– Вы о конфликте интересов?
– Да… Не стану, потому что надеюсь на вас. – Он поднял на него взгляд, полный тоски. – Вы угадали. Тот день был отвратительным. Мы наткнулись на группу молодых мажоров в парке, гуляя с супругой. И тут они. Среди них был наш сын. И что меня ранило в самое сердце: он сделал вид, что нас не знает! Жена бросилась к нему, потащила фотографироваться. Он сопротивлялся, как… Как барышня!
Последнее слово Власов буквально выплюнул. Егор вдруг подумал, что ничего не знает о парне, в чьей смерти его обвиняли. Кто он, почему Власова решила, что он жив? Кто вышел на нее спустя год и принялся вымогать деньги, действуя от лица ее сына? Или она общалась с этим человеком ранее, просто ее муж ничего не замечал?
– А вдруг он жив? – выпалил он неожиданно.
– Что?! – Власов снова дернулся, как от сильного удара, и посмотрел на Егора с изумлением, граничащим с ужасом. – И вы туда же! Опомнитесь, подполковник!
– Да, да, понимаю… В любом случае нам нужен номер телефона, с которого звонили вашей покойной супруге. Продолжительность разговора. Все платежные переводы. Подробности подслушанных вами разговоров. Ну и… Ваше алиби, Глеб Владимирович. Ведь кто-то должен его подтвердить, не так ли?
Глава 11
– Алиби у Власова так себе. – Артамошин сморщился. – Уехал из дома, когда его жена еще была жива. Вечером остался в городской квартире. Один. Днем встретился с одной из участниц их тайного сообщества. Обедал в ресторане. Сотрудники ресторана подтвердили. Участница тоже.
– Ольга Витальевна Авдеева? Библиотекарь? – поднял взгляд от бумаг Егор.
– Она самая. Пикантная, скажу я тебе, штучка, – мечтательно прищелкнул языком Артамошин. – Элегантная. Аристократичная. Она… Она могла бы ему понравиться.
– Кому? – не понял Егор.
– Власову.
– С какой стати? – Егор оторвался от чтения документации, откинулся на спинку рабочего кресла. – С какой стати она должна была ему нравиться? Их встреча носила романтический подтекст? Или они опять планы мести в мой адрес продумывали?
– Знаешь, если верить Авдеевой, то о тебе они уже давно забыли. Если, говорит, кто и не успокоился, то это Шныров. А они все отказались принимать участие в его игрищах.
– Ага… Шныров…
Егор встал с места и подошел к окну.
Улицы жгло полуденным солнцем. Поливальная машина уже дважды проехала под их окнами, сбивая пыль с листвы и цветов в клумбах. Но уже через полчаса все высыхало и требовало влаги, покрываясь новым слоем пыли.
Хорошо, что Машка за городом, подумал Егор. А Саша рядом с ней и Викой. Ему так спокойнее. За минувшие пять дней, как она там поселилась, ничего странного и страшного не произошло. Все куклы Машки были целы. Никто на ее игрушки не посягал. Саша даже взялась помогать Вике по хозяйству. Поливала сад, играла с Машкой, готовила что-то. Вика поначалу фыркала и косилась, но теперь, кажется, успокоилась. И даже будто была рада, что представилась возможность сбегать в магазин или парикмахерскую.
– Шныров, стало быть, продолжает полыхать ненавистью, – проговорил он вполголоса.
– Со слов Авдеевой, да. Не оставил попыток тебе отомстить.
– Хорошо. Мне надо с ней поговорить.
– Да? Чего это? – изумился Артамошин и тут же поспешил обидеться. – Мне не доверяешь, товарищ подполковник?
– Ты ни при чем. Это личное. Как ее найти?
В библиотеке его сразу отправили на второй этаж. Заведующая с язвительной ухмылкой сообщила, что Авдеева с некоторых пор пребывает у них в новом статусе, для многих, к слову, непонятном. Имеет личный кабинет и обязанности, не подвластные ее личному разумению.
– Ну, может, она вам объяснить сумеет, – сложила она губы тонкой линией. – Второй этаж. По коридору прямо. Последняя дверь направо.
