Егор упал лбом на стол, постанывая. Артамошин попятился к выходу из кабинета. Если Степанов заплачет, он не выдержит. Он в принципе не любил мужских истерик. А в случае с Егором он этого просто не вынесет.
Его начальник, его друг, он же из стали и железа! Он не может и не должен расслабляться!
– Крутите ее, Артамошин! Давите! Она должна признаться, куда подевала мою дочь!
– Егор, а ты уверен? – Стас с сомнением качнул головой. – Она клянется, что не знала о планах Шнырова в отношении твоей дочери. Не знала о камере, установленной тобой в кухне. И нападения не ожидала.
– Да, только факт нападения на камеру не попал. Странно, да? – Егор сел прямо и безумными глазами глянул на подчиненного. – Стояла наша Саша, вдруг упала, и шишка на голове. Как все она объясняет!
Он принялся постукивать крепко сжатыми кулаками по краю стола и без конца повторять:
– Это она! Это она! Больше некому! Нет причин! Ни у кого больше не было причин. Только у нее и Шнырова! Мерзавцы… Подонки… Мою девочку!..
Глаза заблестели, и Егору пришлось отвернуться.
– Егор, она готова пройти полиграф. Уверяет, что ничего не знала о планах Шнырова. И еще утверждает, что Вика была с ним в сговоре. Она с утра начала собирать вещи Маши. Это…
– Это все чушь! Артамошин, это чушь! Она теперь может говорить все, что угодно. Вики нет. Она не может сказать в свою защиту ни слова. Маши нет… Если с ней что-нибудь… Если они ее… С ней…
Голос его затих, а плечи принялись вздрагивать. Он заплакал. Артамошин не видел его лица. Егор так и не повернулся. Но он точно плакал, сотрясаясь всем телом.
Это было жутко!
В дверь дежурно стукнули, и она распахнулась.
– Знаю, что не вовремя, – сунулась в кабинет лысая голова старшего эксперта Володи. – Но дело важное и даже странное, поэтому вынужден прервать вас, коллеги.
Егор дотянулся до нижнего ящика стола. Достал рулон бумажных полотенец. Отмотал и протер куском лицо.
– Что у тебя, Володя? – повернулся он к нему, неловко пряча глаза.
– У меня, коллеги, странное совпадение по отпечаткам и биоматериалу. – Володя сел на стул, вытянув ноги, и выразительно посмотрел сначала на Артамошина, потом на Егора. – В другое время стребовал бы с вас кофе с пирожным. Но, вижу, не до меня… Егор, все будет хорошо, поверь! У меня чутье… Так, что хотел сказать? Ах, да… В квартире убитой девушки, как бишь ее, Светлана Невзорова?
– Так точно.
Артамошин все же включил чайник. Пирожных, конечно, не было. Но кофе имелся. И отменного качества.
– Так вот в квартире я обнаружил лишь две пары отпечатков: ее и еще одного персонажа. Много отпечатков в самых разных местах, включая стульчак в туалете. Из чего сделал вывод, что этот персонаж жил там вместе с девушкой.
– Да. Парень у нее был. Жил по поддельным документам.
– А настоящего его имени вы не знаете? – Володя аккуратно провел ладонью по лысине и сдержанно улыбнулся. – Вижу, не знаете. Тогда я вам помогу. Потому что совершенно точно знаю, кому принадлежат отпечатки пальцев. Три года назад данный персонаж был задержан нарядом полиции вместе с группой лиц. История была некрасивая. Ребята топили друг друга, и у парней взяли отпечатки пальцев. Кого-то даже, помню, закрыли… И тут вдруг ба-ба-ба-пам! Теперешние пальчики из квартиры убитой девушки и пальчики из прошлого совпадают. Удача улыбнулась, сказал бы я вам, но…
– Но что? Что опять не так? – с раздражением отозвался Егор гундосым голосом.
У него страшно заложило нос от недавних внезапных слез. И упало-то три слезинки, а дышать нечем. Как женщины постоянно ревут? Это же страшно неудобно!
– Дело в том, что этот персонаж мертв, – выпалил Володя, с благодарностью принимая от Артамошина чашку кофе. – То есть числится погибшим.
– И кто это? – Артамошин присел на край стола, с азартом ожидая продолжения.
– Это Власов. Власов Игнат Глебович. Сынок той самой дамы, на труп которой мы не так давно выезжали в дачный кооператив. – Володя шумно отхлебнул, похвалил кофе и глянул на них поверх чашки. – Я ничего не путаю?
Егор с Артамошиным смотрели друг на друга не моргая.
– Он вымогал у матери деньги, а когда она в очередной раз не смогла их дать, попросту убил ее? Так, что ли? – проговорил Артамошин.
– Ольга каким-то образом догадалась, кто это. Начала его поиски. И это стоило ей жизни, – продолжил Егор.
– А Шныров? Шныров при чем? – Артамошин скользил непонимающим взглядом по кабинету. – Почему Игнат Власов искал информацию о бизнесе и семье жены Шнырова? Зачем?
Егор молчал. Он думал.
– Да потому, что Шныров приказал Ольге следить за ним! Он, видимо, догадался или точно знал, что Игнат жив. Может, даже шантажировал его. Он на это мастер. Откуда у Игната взялся телефон, который какое-то время был в руках у Шнырова, а?
– Они контактировали! – нацелил на Степанова оба указательных пальца Артамошин.
– Несомненно. У Шнырова был какой-то свой интерес. Он помогал Власову-младшему. А потом тот вдруг вышел из-под контроля: или отказался за что-то платить, или сам начал шантажировать Шнырова. Тут вариантов много.
– А девушку свою он за что убил?
Артамошин обхватил ладонями затылок и заходил по комнате, без конца спотыкаясь о вытянутые ноги старшего эксперта Володи. Тот с удовольствием пил кофе и с не меньшим удовольствием наблюдал за коллегами.
– Деньги! – выпалил Егор.
– Точно, – согласился Артамошин. – Петля вокруг его шеи затягивалась. Маша нашла его адрес. Точно знала, что он живет по чужому паспорту. Шныров дышал в затылок. Ему надо было бежать. А как без денег? Он требовал их с нее. Она не дала. Он и убил ее в порыве…
– Коллеги, коллеги, посмею вас прервать. – Старший эксперт Володя аккуратно поставил чашку на стол Егора, взглядом поблагодарил Артамошина и проговорил: – Во-первых, в доме убитой Власовой не было обнаружено отпечатков ее сына. И у молодой женщины тоже. Как, бишь, там ее? Ольга Авдеева?
– Так точно, – кивнул капитан Артамошин.
– И там тоже не было отпечатков. А вот в доме его девушки они были! Может, потому, что он там проживал какое-то время?
– Это ты к чему сейчас, Володя? – с упреком спросил Егор.
– Это я к тому, товарищ подполковник, что не надо спешить с выводами. Иногда они бывают ошибочными. Тем более под одним ноготком жертвы патологоанатомом все же был обнаружен биоматериал. То бишь частички кожи. Крохотные такие, ему пришлось даже ноготок срезать, чтобы до него добраться. Но вы же знаете нашего доктора – Женю Харламова, – каким он может быть дотошным. Почти как я!
Володя поиграл бровями. На его лысом черепе они выглядели жирными гусеницами – черными и лохматыми.
