— Не понимаю… Разве это сейчас так важно?.. — как я еще не ляпнула в слух, что, по сути, это все равно выигрышный вариант для всех. Какая разница кто это будет, сын или внук?
Хотя, если бы и ляпнула, едва ли бы это как-то повлияло на его уже только что принятое решение.
— Ты права. Это совершенно уже не важно.
А вот то, что он перестал улыбаться, окончательно отстранившись и взглядом, и лишившимся даже иронично-жестких чувств лица, напугало почему-то куда сильнее.
— Вставай. Проедемся.
— Ч-что?.. Куда?..
— Куда я решу. Не заставляй меня, пожалуйста, ждать или помогать тебе.
Если бы он мне сейчас и помог, едва ли бы я стала возражать, поскольку у меня не было на это ни соответствующего желания, ни тех же сил. А еще точнее, меня банально придавило к дивану. Потому что мне все это нравилось. Очень и очень сильно не нравилось.
— Это обязательно?.. — жалкая попытка что-то переиграть или чего-то избежать? Я действительно надеялась, что могу как-то повлиять на решение Глеба Стрельникова?
— Алина, будь хорошей девочкой. Просто сделай то, о чем я тебя пока еще предельно вежливо попросил.
Как будто мне от этих фраз станет легче.
Но я все-таки это сделала, через такое не хочу, какое, наверное, никогда еще не испытывала за всю свою жизнь. Даже не представляю, каких мне это стоило физических и моральных сил. И как меня при этом тянуло прикрыть свой живот, на чисто неосознанной интуиции, непонятно почему и зачем.
* * *
Наверное, мы как раз попали на бархатный сезон, когда резкое осеннее похолодание с первыми слякотными дождями так же резко и почти неожиданно сменяется умеренным потеплением и последними самыми продолжительными солнечными днями. По крайней мере, в моем родном городе так было всегда. Даже приходилось снимать демисезонные куртки и возобновлять купальный сезон. Только здесь на севере (или ближе к северу) до такой роскоши доходить не приходилось. Максимум, сменяли более теплую верхнюю одежду на менее плотную.
Я тоже по интуиции прихватила в прихожей бежевую куртку из тонкой плащевки, хотя и не имела никакого представления, куда мы поедем и нужно ли там будет одеваться потеплее. Задавать вопросы Глебу по этому поводу было еще страшнее, чем услышать от него на них предельно честный ответ. Правда меня и без этого временно контузило, отняв по ходу дар речи со способностью хоть немного соображать. Про постоянный тремор во всем теле можно и не говорить. Казалось, он не утихал с той самой минуты, как только меня оповестили о скором приезде Стрельникова старшего. Разве что в этот раз он усилился до максимально возможной амплитуды и, похоже, не собирался отпускать еще очень долго. Во всяком случае, до того момента, пока меня не успокоят и наконец-то перестанут держать в полном неведенье относительно нашей спонтанной поездки неизвестно куда и зачем.
И почему, спрашивается, я с таким поразительным послушанием плелась вслед за собственным палачом? Господи, он же даже не обращал внимание на то, что я была все это время рядом и подле него, начиная еще с прихожей в его квартире и заканчивая пешим марш-броском до его неизменно шикарного Бентли, отражающего солнечные лучи яркими бликами перламутровой бронзы. То был, кажется, первый и последний мыслительный импульс, когда я пожалела, что не надела очков от солнца. Потом мне уже было как-то не до этого. Хотя странно, что вплоть до приближения к машине у меня ни разу не возникло хоть какой-то четко оформившейся идеи сбавить шаг, а потом резко, что дури побежать куда-нибудь в другую сторону. Неважно куда. Туда, где побольше людей…
Правда, уже ближе к машине Глеб наконец-то "вспомнил" обо мне и сам, лично открыл передо мной переднюю дверцу у пассажирского кресла, дождавшись, когда я сяду и на его глазах пристегну ремень безопасности. После чего проверит, насколько я правильно пристегнулась, обдав меня при этом знакомым эфиром своей пугающей физической близости и невидимой смертному глазу вездесущей тени-Тьмы. Только тогда я пойму, что он ни на секунду не забывал обо мне и, скорей всего, следил за каждым моим движением как истинный профессионал своего дела — чуткими рецепторами своей кожи, взглядом на затылке, никогда не спящими внутренними демонами, подмечающими все-все-все, что не способны заметить простые смертные. Видимо, тогда в машине я это и поняла, и прочувствовала всеми трясущимися поджилками, невольно вздрагивая каждый долбанный раз, когда руки мужчины прикасались ко мне.
Но куда страшнее было смотреть в его лицо — отчужденное, бесчувственное, сосредоточенное лишь на четко сформулированных мыслях в голове своего хозяина. Ведь Глеб не собирался говорить мне, куда мы поедем. А если вдруг и скажет, то на вряд ли станет уточнять для какой цели. И вот этом-то и пугало больше всего. Может поэтому я и цеплялась мысленно за все эти нюансы, на ускользающие в никуда драгоценные секунды последних минут перед отъездом… За тщедушную надежду увидеть что-то в безупречном лике своего убийцы до того, как он захлопнет дверцу и через полминуты сядет рядом в водительское кресло. Все, что я успею в течении этого короткого промежутка времени — так это заметить возле переключателя скоростей в лоточном углублении, подключенный к зарядке сотовый и связку каких-то ключей. И, естественно, все. Хватать айфон, чтобы успеть набрать чей-то номер я не стала, ибо это не только было бы по-детски глупо, но и банально ни к месту. Не слишком ли поздно я начала думать о таких вещах?
Да и чтобы я вообще сумела теперь сделать. Как только я очутилась в салоне авто, попав под бдительные манипуляции Глеба Стрельникова, у меня как по заказу (или же щелчку его пальцев) моментально отняли ноги, а позвоночник вплоть до самого затылка буквально охватило физической парализацией с леденящим внутренности онемением. При других обстоятельствах, я бы списала данную реакцию организма на его попытку наконец-то расслабиться, но только не сейчас. Не после того, как мне ударило в голову выхолаживающим и душу, и конечности головокружением с дичайшим желанием закрыть глаза и отключиться.
— Мальцев, ты сейчас ничем не занят? — не пройдет и минуты, как мы тронемся с места, после того, как Глеб проверит на дисплее сетевого навигатора последнюю сводку о ближайших к нашему району автомобильных пробках и не свернет на запад в пока еще неизвестном для меня направлении. И только после этого вставит в ухо беспроводной наушник от своего сотового, выбрав нужный номер на сенсорной панели мобильного в бесконечном списке телефонной "книжки". И, само собой, проделает все это ни разу на меня не взглянув и ничего не сказав по поводу самой поездки.
— Я прекрасно знаю, что у тебя выходной, но искать кого-то сейчас еще — не совсем подходящее для сложившейся ситуации время. Да и сами упавшие на голову средь бела дня обстоятельства немного вышли из-под моего контроля. Мне будет спокойней, если это сделает кто-то из моих людей… Да, поэтому я тебе и звоню лично, даже зная, что ты давно с этим завязал. Но отправить это дело в долгий ящик не могу. Ты мне нужен на втором объекте буквально уже через два часа, максимум. Надеюсь, успеешь собраться и не попасть по дороге в пробку. Чем быстрее ты туда доберешься, тем лучше. Не хотелось бы все это затягивать… И да, прихвати камеру. Мне потребуется видеоотчет.
