— Желаний, соответствующих моим. У нас остался всего один выходной, а вчерашний вечер из-за невозможности побыть с тобой наедине оставил не очень приятное послевкусие. Хотелось бы его немного пригасить. Или не немного.
А кто сказал, что будет легко, и что мне придется теперь трястись из-за совершенно иного осмысления все той же ситуации, но под прессом более пугающих причин и следствий. И щадить меня, естественно, никто уже не будет. Как и говорить прямым текстом, что на самом деле со мной хотят сделать и какие истинные причины скрывались за столь "невинными" словами-намеками.
Буду ли я потом жалеть о том, что решилась ответить на этот звонок? Наверное, не больше, чем о других уже совершенных мною глупостей. Хотя я не считала и не буду считать и в будущем, что сделала глупость, рискнув пойти на данное безумие. Может как раз благодаря ей я и сумела отвратить неизбежное от жизней многих дорогих мне людей. А так… задело лишь самых крайних, пусть это и не является должным оправданием ни для кого из них.
— Надеюсь, двух-трех часов тебе хватит, чтобы привести себя в порядок и настроиться на предстоящую со мной встречу?
— Даже более чем… — мой голос снова предательски надломился, но, слава богу, в нынешнем контексте он уже не мог привнести каких-либо усугубляющих последствий, как и повлиять на предстоящий ход событий. От меня уже сейчас ничего не зависело, кроме как правильного и разумного восприятия происходящего. А, значит, и моих на них ответных действий. Ну, а все, что от меня требовалось — слушать, соглашаться и выполнять все, что мне не будет велено сделать. Для того меня и купили и об этом данным звонком как раз и напоминали.
— Тогда готовься. Перезвоню, когда вышлю за тобой машину.
Какой щедрый жест. Целых три часа. Мягкий намек на то, что он прекрасно осведомлен, где я сейчас нахожусь. И звонить он мне начал прямо тогда, когда Кир вышел из дома. Я даже специально проверила по журналу звонков, хотя меня и трясло в те минуты, как на электрическом стуле, едва не до стука зубов и треска в костях. Пришлось поспешно присесть на край кровати, поскольку стоять на ногах я уже не могла. Впрочем, как и думать или плакать. Как будто взяли и одним ударом сбили с ног, а из легких вышибли дух. Настолько этот страх оказался неподъемным и сокрушительным, накрыв за считанные мгновения пугающей до смерти слабостью, леденящей кровь и сердце реальным физическим обморожением. Будто я только сейчас с полной ясностью осознала через что я только что прошла и что мне еще предстояло вскоре пережить. Не удивлюсь, если узнаю, что нечто подобное испытывают люди, приговоренные к смертной казни и отчитывающие последние часы с минутами перед своим последним шествием по коридору смертников.
А ведь я могла и не отвечать на звонок, как и никуда сегодня не ехать. Но Кир ведь тоже не остался, значит… Ловушка сработала именно так, как и была задумана изначально. А то, что я тряслась сейчас от страха, как осиновый лист — это только мои проблемы, решать которые придется мне одной…
* * *
"Удачное" стечение обстоятельств? На вряд ли. Это было так же очевидно, как и общее понимание происходящей с нами трагедии. Поскольку изначально являлось идеально просчитанным планом одного единственного человека, и мы все как один подпали под его искусные манипуляции без какого-либо сопротивления.
Если когда-нибудь вам вдруг "посчастливиться" столкнуться с нечто подобным, мой вам совет. Бегите сразу. Без оглядки и со всех ног. Даже не думайте, что в ваших силах что-то изменить или на что-нибудь повлиять. Не обманывайтесь на этот счет, как обманулась я. Вы ничего не сделаете и ничего не сумеете. Нельзя бросать вызов богам и наивно надеяться на свою неуязвимость. Дьяволу, кстати, тоже. Ибо, как это ни печально, но мы все смертны… абсолютно все…
* * *
Если бы можно было как-то все переиграть или отмотать назад, по крайней мере, чувства, которые еще не так давно связывали меня и Глеба. Ведь я что-то же к нему раньше испытывала, сходила с ума под его изощренными ласками и заводилась на раз от его прикосновений. Чем-то и как-то этому мужчине все-таки удалось затянуть меня в свои искусные сети опытного манипулятора и не менее опытного любовника, одурманить и очаровать, даже на время привязать к себе. Практически едва не влюбить… Я же доверяла ему, хотела его и кончала под ними. Такие вещи не могут так просто и быстро вдруг взять и бесследно исчезнуть в никуда на веки вечные. Что-то ведь должно было остаться. И я испытывала к нему все те бурные чувства не просто так, далеко не на ровном месте. Может, как раз поэтому я и решилась на столь безумный шаг? Наивно посчитала, что сумею как-то все изменить, найти лучший для всех выход?..
Только какой?
Глеб же не стал со мной ничего обсуждать до этого. Сделал вид, что ничего не произошло, продолжая с пугающим спокойствием играться нашими жизнями, как шахматными фигурами на своем игровом поле. Причем, против нашей воли. Я должна была понять сразу, что никаких поблажек нам не будет. Либо я все пойму и приму свою участь без лишних вопросов и слов, либо… Что-то обязательно за этим последует.
Жаль, что я не знала его настолько хорошо, как его знали собственный сын, жена и близкие ему люди. Может быть тогда бы трижды подумала, прежде чем садиться тем днем в черный внедорожник Стрельникова-старшего у дома с арендуемой для меня квартирой. А может быть ничего бы и не изменилось, и я бы все равно в него села, перед этим потратив больше часа на попытки успокоиться, взять себя в руки и придать своей внешности товарный вид. С одной стороны, я убеждала себя, что все не должно выглядеть таким уж безвыходным и ужасным. Людям свойственно преувеличивать, накручивать себя больше, чем есть, как и бояться того, чего нет. Как говорится, все находится в нашей голове и в слишком бурных фантазиях. И если бы мне и Киру действительно что-то угрожало, разве Глеб не сделал бы свой коронный ход конем сразу же, чтобы пресечь любые возможные от нас поползновения буквально на корню? Ведь проще донести желаемое до чужого сознания как раз через доходчивое предупреждение или те же угрозы. Вот здесь и начинала всплывать вторая сторона иного объяснения всем действиям Глеба.
Как я уже говорила, я совершенно ни черта о нем не знала. Не знала его привычек, каким он был в молодости или в том же возрасте, что и Кир. Убивал ли он кого-нибудь вообще, и, если да, то как и почему. До чего он вообще мог дойти в тех же преследуемых им целях, а, главное, какие методы он для этого использует? Может ему нравится затягивать столь исключительное для него удовольствие? Наблюдать, ждать, тянуть время; следить со стороны, как жертвы мечутся в загнанных им ловушках в поисках выхода; как раз за разом совершают ошибки и поэтапно, по выстроенному им маршруту приближаются к последней точке отчета. К неминуемому. К своему заключительному фатальному шагу…
Наверное, я сейчас так и выглядела, непонятно на кой разодевшись в вызывающе броский наряд и размалевавшись подобно променадной шлюшке. Неужели действительно хотела проверить себя на вшивость? Или выяснить раз и навсегда, кто из двоих Стрельников был первым и единственным, насколько я испорчена и имею ли хоть какое-то право быть рядом с Киром? Может ничего и не придется выбирать? За меня это сделает мое тело, а может даже и чувства. А то что было у меня с Кириллом… Мало ли. Вдруг я попросту поддалась слишком бурным страстям и эмоциям? Откуда я знаю, на самом ли деле его люблю, а не накрутила себя от страха намеренно, чтобы оправдать свое временное отстранение от Глеба?
