После небольшой прелюдии из формальных фраз об институте, о продвижении косметического ремонта в моей охренительно крутой квартире и о выплаченном долге моих родителей с помощью моего щедрейшего спонсора Стрельникова-старшего, Лунева вдруг резко сменила курс в сторону Стрельникова-младшего. Ну, и, конечно же, перед этим сделав себе недурственную порцию менее горячительного коктейля из вермута, тоника и свежевыжатого лимонного сока. Про расфасованные ее же стараниями по пластиковым мискам ужасно калорийные снеки можно и не говорить, ибо это святое.
Стратегическое место для нашего мини-сабантуя выбирала тоже она. Причем это оказалась отнюдь не гостиная, что было бы в таких случаях вполне приемлемым и логичным. Рокси почему-то потянуло в спальню, где уже, кроме центрального трона из круглой кровати, успело появиться еще несколько элементов дополнительной мебели оригинальной конструкции. Правда, она свернула не к угловому диванчику под окнами, а продефилировала со всем своим грузом прямым рейсом на более-менее заправленную постель. И то, разгрузившись, еще какое-то время разгуливала по комнате, с подчеркнутым вниманием разглядывая произошедшие здесь изменения и скинутые в одну кучу на диван подарки от Глеба из Японии с другими неразобранными мною вещами.
— А с чего ты вдруг о нем заговорила? Насколько я помню, это ты на него жаловалась больше всех и боялась, что он с тобой что-нибудь опять вычудит.
Она и мне налила неслабую порцию своего фирменного коктейльчика, но я так и не рискнула хотя бы просто попробовать его на язык. Увы, но в компании Луневой, так и не ставшей для меня за прошедший месяц лучшей подругой, я не почувствовала желанного послабления своим нервам. И чем больше я наблюдала за ней со стороны, тем сильнее крепла в своих подозрениях, касательно ее истинного ко мне прихода. А последнее совершенно не способствовало столь необходимому моему организму успокоению, если не наоборот. Понимать с шокирующей тебя ясностью, что к тебе только что подослали шпионку с одной конкретной целью сразу же после пережитого тобою потрясения и последовавшего за этим стресса… Это, скажу я вам, не самое воодушевляющее ощущение.
— Поэтому и спрашиваю. — как быстро, а главное, не моргнув глазом, она сгруппировалась, сунув в рот, как ни в чем ни бывало, пару зерен кешью. — Он же тебя-таки вычислил, знает, где ты теперь живешь. Тут по любому надо бить тревогу во все колокола.
— Да, я помню, как ты ее забила, когда он впервые сюда заявился. Рванула на выход на всех парусах, не оборачиваясь и совершенно не беспокоясь о том, что он мог со мной тогда сделать.
Как ни странно, но беседовать на данную тему с Рокси оказалось не так-то уж и сложно. Не говоря уже о собственном питоньем спокойствии и ни разу не дрогнувшем голосе. Скорее, мне было куда интереснее наблюдать за ее реакцией на мои слова, вопросы и подковырки. По крайней мере, хоть чем-то удавалось себя и отвлечь, и узнать по языку жестов чужого тела много чего как нового, так и занимательного.
— Ну, прости, но я реально тогда решила, что это уже не первая ваша сходка. И меня тогда этим и задело охренеть, как сильно. Мыслью, что вы уже где-то пересекались, а ты ничего мне об этом так и не сказала.
— Тогда почему ты не спрашиваешь именно об этом? А может мы с ним действительно начали встречаться с тех самых пор?
— Ты это сейчас всерьез? Не стебешься и не мстишь мне за тот день?
Хотела бы я задать ей схожий встречный вопрос. Но, увы, я уже прекрасно предвидела, что она могла мне на него ответит. И если бы только ответит.
Я и так до ее прихода пыталась совершить практически немыслимое — вытравить из себя въевшиеся под кожу ощущения от встречи с Глебом вместе с его физическим воздействием. Если принятие ванны хоть как-то частично мне в этом и помогло, то травмированные им нервы до сих напоминали о его близости и касаниях с невероятно живучей точностью. Как если бы он все еще находился рядом или того хуже… Маячил осязаемой тенью невидимого кукловода за спиной Ксении Луневой, контролируя своими ментальными манипуляциями все ее деяния и слетающие с ее языка слова.
Похоже, после выстраданных мною не в меру затянувшихся кошмаров, я испытывала вполне объяснимую потребность ответить главному виновнику своего нынешнего состояния очень даже обоснованной агрессией. Ведь самое худшее в этой ситуации — прекрасно понимать, кто довел меня за эту неделю почти уже до ручки, продолжая планомерно выводить из строя новыми ударами и контратаками, и при этом не знать, что же делать мне и как правильней поступить, чтобы в конец не облажаться. Хотя, про облажаться и именно сейчас, я думала в самую последнюю очередь. Я очень и очень сильно, буквально до остервенелой одури хотела ответить ему тем же. Хоть как-то, хоть чем-то. Достать до него, нащупать уязвимое место и загнать туда первое, что попадется под руку (желательно, если это будет нож).
Неужели он не понимал, что творил? Или на чужие чувства ему банально посрать? Даже если это чувства, будущее и жизнь его единственного сына?
— А что тут такого, если вспомнить, что это я его поцеловала первой и сама активировала в нем испугавшее даже тебя безумие? И кто сказал, что это была маниакальная одержимость от избалованного выше крыши мальчика-мажора? Вдруг он попросту влюбился, а все последовавшие за этим действия — вполне предсказуемая реакция на пережитую им ревность?
— Влюбился? В тебя? — наверное, Рокси совершенно была не готова к моим откровениям, по крайней мере, в такой подаче. Вот и не уследила за собственным языком, ляпнув первое, что там сформировалось на чисто подсознательных рефлексах. Но хотя бы спасибо за честность. Особенно за "веру" в мое женское обаяние, распространяющееся на определенных мужчин.
— А что, в меня нельзя влюбиться? Или для этого требуется что-то особенное и исключительное? — после такой иронии со стороны Луневой, жалеть ее далеко не слабую психику я уже больше не собиралась. Пришла вынюхивать и собирать нужную для своего заказчика информацию? Да бога ради. Кушайте, как говорится, не обляпайтесь.
— Нет, конечно. — поздновато она спохватилась, нервно хмыкая и так же дергая плечом. — Извини, сама не поняла, что ляпнула. Просто… В голове такое не укладывается после всего, что он успел наворотить за это время.
— Почему не укладывается? В голову можно уложить что угодно и как угодно, главное, знать с какой стороны лучше всего подступить. — и поведение Рокси — самое наглядное тому подтверждение. Глеб Стрельников ведь смог найти к ней свой особый подход. — Кириллу же как-то удалось раскрутить тебя на глубокий минет. Как-то сомнительно, чтобы он заставил тебя прямо через силу. Хотя, например, со мной для данной цели он вообще не применял никакого рукоприкладства.
Впервые за столь невыносимо долгий и тяжелый по восприятию день, я испытала нечто близкое к злорадному довольству и даже почти что-то похожее на приятное облегчение. Увидеть, как меняется реакция Луневой — это, скажу я вам, дорогого стоило. От самоуверенной и абсолютно невозмутимой пох*истки к враз посеревшей и потерявшей лицо бледной моли. И не удивительно. Ее же заранее не предупредили о таком раскладе событий, вот и приходится группироваться в пространстве прямо на ходу, попадая раз за разом впросак от моих совершенно нежданных выпадов.
