— Так ты точно не стебешься? Кирилл Стрельников тебя-таки достал и принудил к сексу? Или что он сделал? Выкупил, как и меня, в агентстве на пару ночей?
Ага, конечно. На пару ночей он ее выкупил. Почему так скромно занизила? Давай уж сразу на неделю или месяц.
— Достать может и достал, а вот на счет остального… — я выдавила ироничную ухмылку, продолжая наслаждаться каждым, даже самым незначительным изменением на лице Ксюхи. — Уж что-что, а принуждением это сложно назвать. Да и кому я это рассказываю? Тебе ли не знать, каким он бывает убедительным и без применения физической силы. Хотя тебе, скорее, хотелось бы, чтобы ее применение все-таки в какой-то степени, но присутствовало.
Зря я, конечно, пошла в ва-банк, еще и в таком нестабильном состоянии. Но, в любом случае, едва ли я могла что-то потерять от этого. Лунева, если так подумать, находилась не в меньшей заднице, чем я сейчас.
— Так он что… — вот теперь это похоже на нее прежнюю даже более чем. Кривая усмешка, чуть вздернутые бровки в ответной иронии на мои далеко не пространные намеки. — Рассказал тебе свою версию нашей с ним очень тесной встречи? Как он меня обрабатывал в своем лимузинчике, и какой я была покладистой и податливой в его таких опытных в плане совращения руках?
Что ж, этого тоже следовало ожидать. Очень скорое перевоплощение из невинной овечки в агрессивно атакующую амазонку. Раз по-хорошему не получилось, зачем теперь стесняться вообще? Тем более, когда предоставляется такой редкий шанс померяться размером своих откормленных сисек.
— Представь себе, нет. Может и упомянул вскользь пару раз, но не более. Без шокирующих подробностей. Скорей всего потому, что… ты его не особо тогда интересовала. — а вот здесь палку перегнула как раз я, пусть и говорила чистейшую правду. Но мне все-таки, как ни крути, простительно, не говоря уже чувстве собственичества на мужчину, которого я называла своим по всем имеющимся у меня на то правам. Чтобы какая-то так и не состоявшаяся подруга разевала на него свой ненасытный рот?.. К тому же, не я начала всю эту хрень по выяснению кто-кого переплюнул в постели с Киром Стрельниковым.
— Стоит ли это понимать, как за… ваши очень близкие отношения, которые продолжаются между вами и по сей день? И о которых ты, почему-то мне так и не рассказала, хотя и видела своими глазами, что он со мной сделал.
Ну, конечно. В самую пору разыграть из себя невинную жертву аборта. Почему бы не сделать предательницу из меня? Это же так сейчас удобно и как нельзя кстати.
— Не надо передергивать, Ксю, и особенно сейчас. Не видела я ничего из того, что он с тобой делал, и как ты при этом себя вела. А то, что у тебя очень чувствительная кожа и от любого, самого незначительного удара или сильного нажима на ней может вскочить синяк, это я в свое время прекрасно запомнила. Поэтому, пожалуйста… Не перекручивай произошедшее в более удобный для тебя ракурс. Потому что, да. Я встречаюсь с Киром уже почти целую неделю и никакого монстра в нем за все эти дни так и не сумела разглядеть, даже когда у него срывали тормоза и в буквальном смысле сносило крышу. Он не то, что ни разу не поднял на меня руки, я даже не видела хотя бы близкого к этому желания ни в его действиях, ни во взгляде. А в гневе, стоит сказать, выглядит он далеко не резвящимся пони на солнечной лужайке. И заметь. Мы сошлись как раз на фоне моих встреч с его отцом, когда его ревность к Глебу Стрельникову перешла все мыслимые пределы. Я и подумать до сих пор боюсь, что он тогда мечтал со мной сделать и что мог сделать в состоянии аффекта, не приди я к нему добровольно, почти что по собственной воле. Поэтому, повторюсь еще раз. Пожалуйста. Не надо мне ничего тут о нем рассказывать или доказывать, особенно без имеющихся на руках улик. Поскольку мне есть с чем сравнивать и даже в большем объеме, чем тебе.
За весь мой монолог каких только выражений с впечатляющим спектром эмоций не сменилось на лице Луневой, а к финальной части столь откровенно убедительной тирады так и вовсе претерпело легкое искажение нежданной обреченности. А ведь по началу она так старательно выдавливала на нем свое "искреннее" неверие. Изо всех сил старалась выглядеть упрямой Фомой, воспринимая все мною сказанное, как за некий стеб, с которого можно будет в конце вместе проорать лошадиным рыготанием. Разве что ничего такого так и не последовало, кроме подвисшей отмороженности на шокированной физиономии Рокси.
— Прости… — она наконец-то ошалело выдавила из себя первое подобие приторможенного ответа. Даже выдохнула перед этим то ли прибалдевшим смешком, то ли передержанной в легких воздушной пробкой, часто заморгав и почти тряхнув головой. — Но это… реально что-то из темы неочевидное, хотя и вероятное. Может я и допускала нечто подобное где-то очень глубоко в своем подсознании, но представить себе, что это действительно произошло и, видимо, до сих пор происходит… Извини, но для меня это что-то из раздела псевдонаучной фантастики.
— А разве ты не за этим сюда пришла, чтобы узнать во всех подробностях о всех деталях моей личной жизни? Разве не этим делятся большинство подружек на своих девичниках за мартини под дружный хруст жутко калорийных закусок? Обмениваются не особо достоверными сплетнями и обширными победами на личном фронте? Вполне естественное времяпрепровождение. До этого же ты не особо интересовалась, что у меня происходит и как продвигаются дела с кредитами моей семьи. Да и жива ли я вообще? Это ведь ты мне советовала где-то две недели назад бежать от семейки Стрельниковых со всех ног, без оглядки и, желательно, до ближайшей с Финляндией границы. Ведь с такими богатенькими упырями связываться смертельно опасно, тем более, если оба страдают наследственными чертами маниакальной одержимости. Странно, что сейчас ты об этом вдруг резко подзабыла. Или твое мнение в какой-то из прошлых дней вдруг резко поменялось?
Да, я буквально уже пошла в ва-банк, едва ли не заговорив в открытую прямым текстом, поскольку играться в обоюдное неведенье мне совершенно не хотелось. Банально надоело. И уж не после того, что мне пришлось сегодня вытерпеть при встрече с Глебом. Бояться после такого кошмара чего-то еще? Серьезно?
— Я ничего не забыла, как и не забыла о долгах твоей семьи. И раз ты до сих пор якшаешься с этой семейкой, значит, никаких ощутимых сдвигов в твоих проблемах так и не произошло. Хотя и несказанно радует, что ты все еще жива-здорова и не успела засветить свои измены перед тем, кто купил тебя для единоличного пользования. Только, боюсь, радоваться придется не так-то уж и долго. Если, как ты говоришь, у вас с Киром страстная любовь-морковь и до этого ему сносило крышу от сумасшедшей ревности, то… Что-то мне подсказывает, он явно пребывает сейчас далеко не в бурном восторге от мыслей, что ты встречаешься на его глазах с его же отцом. Или ты уже клятвенно ему пообещала завязать с эскортом и с его папенькой, как только он поможет тебе с выплатой родительских долгов?
Я должна была предвидеть такой поворот разговора, но почему-то оказалась совершенно к нему не готовой. Так что недавнее и определенно мнимое чувство триумфа сдулось воздушным шариком с характерным свистом за считанные секунды. Как ни крути, но Лунева, мать ее перетак, была права. Все мои прошлые попытки ее поддеть и вывести на чистую воду, вышли боком как раз мне, задев несостоявшуюся подругу лишь легким выхлопом от очень слабой ударной волны.
