Я все-таки закрыла глаза, на несколько секунд, и мое сердце в который раз за этот день остановилось… и кажется по щеке сбежала слеза. Или мне показалось, как и острая обжигающая вспышка сладкой боли в глубинах сжавшихся мышц влагалища, простимулированная дополнительным давлением режущих спазмов от анальной пробки. Настолько сильная и оглушающая, что я едва не застонала в голос.
— Тебе это нравится, бл*дь? Эллис. Подними глаза и скажи… тебе нравится возбуждаться в присутствии своего Хозяина, когда он тобой любуется?
Боже, пожалуйста, только не сейчас. Ты не можешь требовать от меня такого и тем более в эти секунды, когда мне проще потерять сознание, чем снова встретиться с твоими глазами… увидеть твое чеканное лицо в тени высокой спинки черного кресла, до которого так и не смогли добраться косые лучи вечернего солнца.
— ЭЛЛИС.
Чертова комната, чертово Зазеркалье твоей чертовой реальности. Гребаные границы и грани между светом и контрастными тенями, которые стягивают разум и обнаженные нервы твоими тугими кожаными ремнями-фиксаторами похлеще всех реальных девайсов.
ДА. Я ДЕЛАЮ ЭТО. Поднимаю взгляд. Смотрю в твое затемненное лицо, но от этого не менее четкое и совершенное. Ведь у твоей тьмы столько кровавых оттенков, и они очерчивают твои лепные черты живым рефлексом плавящегося черного золота. Смотрю в твои глаза, и даже расстояние в пятнадцать футов не мешают их клинкам скользить новыми невесомыми порезами по моему кровоточащему сердцу.
— Да, Мастер. Мне нравится, когда… мой Хозяин любуется моим обнаженным телом. И особенно когда… он хочет им любоваться, — слова слетают с онемевших губ быстрее, чем смысл сказанного доходит до моего аналитического мыслительного центра… раньше, чем я понимаю, что это мои слова и мой голос. Почти мои…
И, видит бог, в этот раз мне не показалось. На твоих расслабленных губах застывает едва заметный рефлекс тлеющей улыбки, и, нет, далеко не самодовольной, как и в глубине твоих слегка прищурившихся глаз скользнуло нечто живое, может даже теплое. Да, далеко, и глухие тени под пеленой пурпурного перелива косых лучей пыльного света могли запросто создать иллюзию желаемой картинки, но я знала, что это не было игрой моего бурного воображения.
— Ну чтож… — новое живое движение: слегка, всего на три-пять градусов, склоняешь голову на бок и "задумчиво" поджимаешь нижней губой верхнюю. — Тогда я хочу, чтобы ты опустилась на четвереньки, медленно, грациозно, как гибкая кошка, и так же не спеша, со всем изяществом, на какое ты только способна, подползла ко мне через все это расстояние. Танцевать не надо, просто подползти. Красиво, сексуально, возбуждающе. Думая о том, чтобы доставить своему Хозяину еще большее эстетическое удовольствие. — улыбка практически сходит на нет вместе с теплым золотом во взгляде, резко потускневшим под пеленой бездушной черной стали.
Чуть приподнимешь подбородок, застывая живой статуей в усилившихся тенях и рефлексах твоей треклятой тьмы. Стягиваешь, закручиваешь в ленивых пальцах красные нити своих ментальных сетей, опять перекрывая воздух, пережимая артерии с подачей кислорода-крови в мозг и в сердце.
— Возбуждаясь только от мысли, понравится и угодить своему Господину… Ну же, Эллис. — ты даже провел кончиком языка по краю верхней губы, намеренно растягивая выжидающую паузу, пока твои глаза ощутимо покрывались "пьяным" забвением бесчувственной апатии. — Это не просьба. И уж тем более я не намерен повторять это дважды…
На этот раз давление новой паузы подействовало сильнее всех последних слов, поскольку оно шло от твоего взгляда, от твоих натянутых ментальных нитей. Еще немного и я реально… не встану, а упаду на коленки. Если ты резко дернешь…
— И не отводить глаз. (я опускаюсь? Я это делаю? В удушливом пульсирующем коконе пылающего снаружи и внутри вакуума?) Смотреть только в мое лицо (медленно приседаю на подгибающихся трясущихся ногах… слава богу без туфель и высоких каблуков… чудом не падаю и… не могу… Не в состоянии найти в себе сил, закрыть или хотя бы расфокусировать зрение… отвести в сторону, соскользнуть собственными остекленевшими слезящимися глазами с твоих). Не думать ни о чем, только о желании сделать мне приятное. Хотеть сделать это самой. Ты же понимаешь, что за любым идеально выполненным приказом должно следовать приятное вознаграждение? Ты же хочешь, чтобы твой Хозяин вые*ал свою послушную сучку? Хочешь кончить сегодня на его члене? Так покажи мне, как ты об этом мечтаешь.
Сдержать застрявший сухим комом в горле крик или молебный стон, практически уже срывающийся с моих губ в глухую бездну твоего гребаного мрака… Буквально зацепится тонущим сознанием, содранными до крови пальцами за острые грани рассыпающейся на осколки и в бриллиантовую пыль твоей отрезвляющей реальности.
Я не упала и не растянулась по зеркальному полу наверное только потому, что успела в самый последний момент прижаться ладонями к теплому паркету, перенести часть веса дрожащего тела на опору вытянутых рук. Меня накрыло сразу. Смяло оглушающим цунами твоих бьющих точно на поражение слов, охватило высоковольтной сетью мощного разряда-удара по беззащитному телу и оголенному рассудку. И самое шокирующее… я чуть не кончила, когда острая вспышка болезненных спазмов в прямом смысле скрутила сжавшиеся стенки влагалища тугой спиралью, тут же разрываясь поочередными витками обжигающих сокращений внутри и поверх гиперчувствительных зон онемевшей киски. И все это время я смотрела в твои глаза, насаживаясь на их клинки, принимая их осязаемое скольжение в глубинах спускающей вагины. Мне казалось я не просто текла, боясь пошевелиться и усилить эти надрывные внутренние толчки давлением анальной пробки или прикосновением бедер к опухшим складкам вульвы и клитору… я практически дурела, ощущая фантомные отпечатки с физическим трением кончиков твоих пальцев абсолютно везде, где ты успел прикоснуться ко мне сегодня и совсем не так уж давно. А может всего лишь чуть сильнее натянул свои красные нити?..
— Твой Хозяин тебя ждет… ждет свою похотливую сучку… — и, да… медленно тянешь, наматываешь на гибкие фаланги расслабленной ладони самые прочные в мире ментальные нити, изображая полную апатию на совершенно безучастном лице.
Отведи взгляд в сторону, и я тут же почувствую, что меня здесь нет. Я уже почти это ощущаю, когда ты подпираешь вялым движением длинных пальцев правой кисти руки висок и щеку, не отнимая локтя от подлокотника, и с отсутствующим свинцовым взглядом продолжаешь наблюдать за моими немощными потугами сойти с места.
А что ты себе думал? Я же не Дэниз Эпплгейт и уж тем более не одна из твоих продвинутых нижних сучек. Я не умею совмещать в одно целое обезумевшие страхи, животную похоть и желание скончаться еще до того, как до меня дойдет парализующее осмысление, что… я это делаю. Пытаюсь двигаться… переступать на трясущихся руках и чувствительных коленках по твердой поверхности слишком гладкого пола. Безрезультатно вскрывая сопротивляющиеся блоки памяти, надеясь вспомнить, как это делала Дэниз… как это делала я сама там, в Black Crystal так же скользя по острейшим лезвиям и осколкам собственного безумия, задыхаясь от подступающих рыданий, умирая в удушливых тисках твоего равнодушного взгляда.
