Я кивнула. Жуткий мурлыкающий голос гиганта я не забуду.
– Его зовут Дункан Греймс. Отец не сказал мне об этом напрямую, но, насколько я понял, этот парень – правая рука нового лидера «Красной бури». Он просто животное. Он известен тем, что приказывал казнить цюндеров за то, что они слишком добродушно вели себя с жителями Мехико‐Сити.
Я сглотнула, мои глаза расширились:
– Твой отец имел какое‐то отношение к Мексике?
Эта мысль была ужасной!
Хольден прикусил губу:
– Он мне не говорил. Когда я снова вернулся в наше время, город уже давно пал, а отец нанял цюндеров. Он мало со мной разговаривает, но… Сначала это случается с мегаполисом, а потом оказывается, что он вступил в контакт с вождем? Это не может быть простым совпадением.
Мне нужно было время, чтобы осмыслить эту информацию. Хоторн сдал свои собственные города мутантам? И тут у меня возникла еще более ужасная мысль.
– А Новый Лондон? Нападение на наш институт…
– Я знаю. – Хольден скривился. – Поверь, я задавал себе те же самые вопросы. Снова и снова.
Но какая была выгода в том, чтобы привлечь на свою сторону цюндеров? У Хоторна на службе были сотни способных вихревых бегунов, которые ради него готовы были на все, даже пожертвовать своей жизнью.
А с другой стороны… Я наморщила лоб. После нападения на Новый Лондон прошло всего несколько дней, когда остальные руководители кураториумов от страха добровольно передали Хоторну свои полномочия. Его избрали верховным главой, и теперь он контролировал кураториумы и мог делать все, что хотел. А после того, как мутанты атаковали два мегаполиса, никто и не осмелится подвергнуть его авторитет сомнению.
Протянув мутантам руку, Хоторн в несколько раз увеличил свою власть. А если он уничтожит Вихрь‐прародитель и все мутанты исчезнут, то всем будет плевать, какими средствами он этого достиг.
Так или иначе, Хоторн в итоге получит то, что хочет.
– Этот Греймс… – начал Хольден. – Пожалуйста, будь осторожнее с ним. Мой отец, он… он предложил ему забрать тебя, если тот доставит ему Треверса.
– Забрать меня? – ахнула я. – Но…
– Ты ведь тоже бегун во времени. – Хольден измученно улыбнулся. – И слишком строптивая, по мнению моего отца. Что вряд ли помешает цюндерам. Греймс одержим мечтами о том, что ты можешь сделать для него – и для его вождя.
– Я ничего не буду для них делать.
– Пришлось бы, – прошептал мне Хольден. – Рано или поздно, но пришлось бы. Поверь мне.
В его голосе было что‐то странное, но я догадалась, что он имел в виду. Меня бы… убедили. Достаточное количество раз.
Я подтолкнула к Хольдену тарелку. Ему придется напрячься, чтобы съесть рыбу и рис, не имея возможности нормально двигать пальцами, но развязывать его я пока не решалась.
– У тебя есть все необходимое на ночь? – спросила я.
– Да. – Он снова улыбнулся мне, и на этот раз улыбка коснулась его глаз. – Спасибо… Элли.
– Я сказала тебе не называть меня так.
Я хотела развернуться и спуститься на первый этаж, но остановилась, когда Хольден тихо повторил мое имя.
– Я должен сказать тебе еще кое‐что, – начал он низким голосом. – Кое‐что важное. Насчет Бэлиена или как там его… Бэйла, неважно.
Я закатила глаза:
– Ты его не любишь. И это не новость.
– Нет. – Хольден скривился. – Ну, то есть, да. Треверс – эгоистичный засранец, если тебе интересно мое мнение, но речь не об этом. Речь о лжи, которой он вас всех кормит.
– О лжи, – повторила я.
– Постой, я знаю, что ты не хочешь об этом слышать, потому что ты… ну, в общем… влюблена в него… – Холден неодобрительно скривил рот. – Но он нечестен по отношению к тебе. И я думаю, что ты заслужила услышать правду.
Я сделала глубокий вдох:
– Я ему доверяю.
– Так сильно, что даже не хочешь послушать, что я хочу тебе сказать?
– А тебе я не доверяю.
Хольден задумчиво кивнул головой:
– Ты и не должна этого делать. Пока. Но у меня есть доказательства. Тебе нужно всего лишь взглянуть на них.
Я сжала руки в кулаки и ничего не ответила.
Бэйл однажды уже спас мне жизнь, когда я его даже не знала. Мою маму убили цюндеры, а он забрал меня оттуда и спас от той же участи. Это он доставил меня к тете Лис. И с тех пор он – даже если мне иногда не нравится его поведение, – пытается меня защитить.
Я доверяю ему.
– В моем детекторе находилась микросхема памяти, – продолжил Хольден. – Ты, вероятно, знаешь ее, это…
– …карта времени Бэйла, – продолжила я, и мои глаза расширились. Я совсем забыла про нее.
– Точно. Отец передал ее мне, когда мы впервые прыгнули во времени. Я спрятал ее здесь, в своей униформе.
Он повернулся ко мне боком и многозначительно посмотрел сначала на свои связанные руки, а затем на левый задний карман брюк.
Он что, серьезно? Когда я замерла, на его бледных губах появилась усмешка. Я закатила глаза, шагнула и заставила себя как можно быстрее засунуть в карман руку. Там я действительно нащупала карту памяти и достала ее.
На ней блестел серебристый знак Convectum.
– Прекрасно, – бросила я. – У тебя его карта времени. Но я не знаю, что все это значит. Мы бесконечное множество раз рассматривали эту карту. И причем вместе с Бэйлом. И он все мне объяснил.
– Все про его версию карты, это да. Но не про эту. Вот это – настоящая карта времени. Не реконструкция, а оригинал, который он использовал, будучи бегуном. И еще. Эта карта памяти содержит полный профиль Треверса того времени. Все данные, все новости, все записи, все журналы поиска – вообще все.
Я сглотнула, потому что мне совсем не понравился самодовольный тон, который я услышала в голосе Хольдена.
– Ну… и?
Хольден кивнул в сторону моего детектора:
– Вставь ее.
Я медлила. Мне казалось, что я обманываю Бэйла. Но я зашла очень далеко. Так что я вставила микросхему в слот для карт памяти своего детектора и скачала данные. – Отец, конечно же, приказал почистить эту штуку, после того как техники восстановили записи, – объяснил он. – Но он не удосужился проверить удаленные данные. Он был так уверен в том, что его любимый Бэлиен все тщательно сохраняет. Но Треверс – настоящий профессионал в манипуляциях людьми. Я думаю, он знал, что мой отец постарается восстановить карту, несмотря на повреждения, и сделал все для того, чтобы данные выглядели так, словно были в идеальном состоянии. Чтобы мой отец чувствовал себя выше всех и думал, что перехитрил Треверса.
