– Ты говорил, что учился на юридическом, – вспомнила Ксюша недавний разговор. – Но где и кем бы ты ни работал – не говори о себе так. Если то, что ты помогаешь привести в надлежащий вид, для кого-то важно – а иначе и быть не может – значит, своим трудом ты Воссоздаёшь для него личный мир.
Она понятия не имела, что имеет в виду. Артём работает с документами? А может, он стал адвокатом, и сейчас защищает преступников?
– Ты очень добра – но я на самом деле не комплексую из-за всего этого, – усмехнулся он – Ксюша почувствовала, как сквозь его лёгкие вихрем пронёсся воздушный поток, отчего грудная клетка завибрировала. – Да, я окончил юридический факультет, где, кстати, неплохо выучил латынь. A communi observantia non est recedendum. Но, как говорится, non sccolae, sed vitae discimus… – Артём усмехнулся. – Вообще, я всегда увлекался изучением данного «мёртвого» языка. Да.… Некоторое время я работал по специальности, но затем оставил её ради того, чтобы превратить свое хобби в профессию. Так же, как и ты, Ксюша. В этом мы с тобой похожи.
Артём слегка сжал её плечо.
– О, это… это замечательно! Лучше заниматься тем, что тебе действительно нравится, а не страдать на нелюбимой работе.
О каком хобби он говорит? Уж не о том ли, боже упаси, благодаря которому она познакомилась с ним?
– Нет, мне нравилась юриспруденция. Я сам выбрал эту профессию. Мой отец всегда хотел, чтобы у меня было высшее образование – не желал, чтобы я, как он, всю жизнь был обычным рабочим-трудягой. Хотя я лично ничего плохого в этом не видел. Если человек сам по себе умный и стремится к самообразованию – для этого ему вовсе необязательно заканчивать вуз. Как и наоборот: наличие диплома далеко не всегда показатель интеллекта. Что до меня – я не был против поступить в университет и воспользоваться там всеми знаниями, что предоставят, и даже больше. Я видел в нем главным образом не способ стать кем-то по специальности – я видел в нем наличие возможностей для дополнительного самообразования. Сейчас я тоже, по сути, рабочий – и нисколько из-за этого не переживаю. Никогда не считал офис с бумагами чем-то необходимым для собственной жизни.
– Хм… Я пошла учиться на филологический, потому что он был близок к тому, чем я хотела заниматься, – Ксюша слегка передвинула своё зажатое снизу левое плечо вперёд. – А когда я училась, я подрабатывала – мне нужны были деньги, помимо стипендии. Сначала официанткой в ночном клубе, но там я выдержала месяц: не высыпалась, а ещё устала постоянно отшивать наглых парней, – она фыркнула. Так что потом устроилась продавцом в овощную лавку. На четыре часа в день. Это всё было уже после… после того, как… мамы не стало, и… и мне хотелось зарабатывать самой, чтобы меньше просить у дяди и у дедушки с бабушкой.
Она снова взяла правую руку Артёма и, проведя её под своей подмышкой, сжала его ладонь в своих.
– Потом я три года работала учительницей. Это не было тем, на чём я собиралась останавливаться – я знала, что рано или поздно обязательно должна была добиться своего. Но всё-таки… в моей работе были и свои плюсы, за которые она мне нравилась. Если честно – даже немного жалко было уходить.
Ксюша грустно улыбнулась, поддавшись ностальгическим воспоминаниям о том, как коллеги устроили ей прощальный ужин в учительской, пожелав всего самого наилучшего. Даже строгая завуч Антонина Михайловна, до этого державшая с ней почтительную дистанцию, неожиданно обняла её и подарила памятный магнит с изображением открытой книги, чем растрогала Ксюшу до слёз.
– А я никакого огорчения не испытал, – признался Артём. – Моя работа в основном состояла из бумажной волокиты, и предполагала сидение на одном месте. А я предпочитаю движение. Это моя стихия. Двигаться вдаль, к своей цели, сквозь туман и дождь, видеть, как мимо пролетают степи, леса и горы… где поля, озера и реки… Всё настоящее, созданное одной природой – то, что я желаю видеть. Это не город с душными бетонными постройками, где даже нечем дышать, а дым от выхлопов застилает небо с его луной и звёздами.
Ксюшу поразили его слова. Она подумала, что всё это она бы не отказалась записать для дальнейшего использования в одной из своих книг – или просто чтобы перечитывать на досуге.
– А я-то слышала, в Сертинске хорошая экология, – вырвалось у неё.
– Сертинск хорош окружающими его лесными массивами, – хмыкнул Артём, – но наш завод железобетонных изделий – бррр…
Он то ли шутливо, то ли всерьёз передернулся.
– Поэтому мне так и нравится нынешняя работа. Я беру заказы по всему району – и выполняю с доставкой в нужное место. Ещё, – он свободной левой рукой ухватил край одеяла и подтянул его вверх на них, отчего Ксюша оказалась укрытой им до самого носа, – я предпочитаю чаще останавливаться здесь, а не на городской квартире.
А теперь давай всё-таки сегодня попробуем заснуть.
Ксюша не сомневалась, что Артём сейчас улыбнулся, сказав это, и невольно улыбнулась сама – дело было в том, что почти каждую ночь, проведённую вместе, им редко когда удавалось сразу заснуть, потому что они разговаривали и разговаривали обо всем на свете.
– Спокойной ночи, Артём, – сказала она. Из-за одеяла голос её прозвучал приглушенно.
Он молча притянул её ближе к себе.
Внезапно Ксюшу осенила идея.
– Эээ… и ещё… Артём, – осторожно попросила она. – Можешь ли ты завтра, когда будешь в городе, скачать на мой планшет некоторые мультфильмы?
Возможно, он удивился – Ксюша не видела его лица. Она лишь молча умоляла про себя, чтобы он согласился. И когда через некоторое время почувствовала его кивок, облегченно выдохнула.
Глава 39
Следующим утром Артём уехал, забрав её планшет, обещая вернуться около четырёх. Ксюша ещё до обеда успела переделать все дела в доме, и уселась читать «Золотого телёнка», пытаясь сосредоточиться на тексте, то и дело поглядывая на стрелки часов, которые шли мучительно медленно. Вот они показали пять минут второго… казалось, с тех пор прошла уже вечность, но, взглянув на висящий циферблат в следующий раз, Ксения с досадой отмечала, что прошло только десять минут.
В окно падал яркий солнечный свет, а в доме стояла невыносимая жара. Шла последняя неделя мая. Вот уже несколько дней на улице, по ощущениям Ксюши, стояло выше двадцати градусов тепла, и печку Артём подтапливал лишь по ночам.
Чувствуя легкое головокружение, она вновь подняла голову на часы и со стоном отвернулась – длинная стрелка замерла на цифре «5».
Чтобы вдохнуть свежий воздух, Ксюша, как делала каждый раз в погожие дни, дожидаясь Артёма взаперти, отправилась в дальнюю комнату и села у забора на подстеленный мешок, глядя сквозь его щели на сочно-зелёную луговую траву и пышные кроны деревьев вдали, переливающиеся на солнце от тихого дуновения ветра. Вверху ближе к правому краю забора по-прежнему зиял косой проём, сделанный ею перед попыткой побега. Для более удобного обзора можно было глядеть в него, но Ксюше не хотелось вставать. Смотря на солнце, поднявшееся уже высоко над лесом, она пыталась прогнать преисполнявшую её тревогу.
