– Миша… Михаил, послушайте… – Георгий хотел было успокоить его, сказать, что полиция старается найти его дочь, как и Ксюшу, а с обвинениями он сегодня погорячился, но вдруг почувствовал опустошённость, и все лживые слова, которые он так и не произнёс, мигом вылетели у него из головы. Устало прислонившись к дверце автомобиля, он непроизвольно вздохнул.
– Они даже решили прекратить обыскивать леса, – вырвалось у него та самая фраза, которая сегодня задела его больше всего, взбаламутив своей окончательностью у него внутри зловонное и кипящее мутное болото. По непонятным причинам, она прозвучала для него так, будто уже определяла всё.
– А вот насчёт этого я бы тоже хотел кое-что сказать, – прокаркал дед. – По моей Оле. Когда я перестал надеяться на них, – он с презрением кивнул в сторону рядом стоящего здания, – мы с Рашидом начали действовать сами. Это Олин брат по матери – сын моей жены от первого брака. Мы с ним начали собирать народ. Нас поддержал много кто из родни, включились помогать. К Евстафьевым сходили, родителям Ани, которая перед дочкой пропала – они на окраине города живут сейчас. И те тоже захотели присоединиться к поискам. Потом мы стали ходить по людям, объяснять им, просить помощи, уговаривать не оставаться равнодушными… Многое Рашид сделал, спасибо ему. Это он что-то организовывал в этом, как его… интернете. Печатал там, давал объявления – часть из них мы потом так поклеили… И в итоге мы создали это, ну, движение…
– Вы создали волонтёрское движение по розыску пропавших? – догадался Георгий, почувствовав к старику невольное уважение.
– Да, его! И у нас есть люди, которые действительно ходят, ищут. По всему городу, в лесах, даже в ближайших деревнях. Мы… мы не собираемся сдаваться, верно? Ты, я, родители Ани. Мы должны найти наших близких.
Гоша кивнул, чувствуя, как к горлу подступает тугой комок. Михаил на самом деле говорил крайне важные вещи. И что ещё более впечатлило его – озвучивал их общие мысли.
– Знаете, вы… большие молодцы, – искренне сказал Георгий, спрашивались с собой. – Я хочу сказать – я тоже пытаюсь разобраться во всем этом. Найти его. Того, кто всё это совершает. Найдём его – найдём и всех.
Сказав это, он почувствовал как внутри разгорается огонь ярости, подогревая стремительное желание немедленно действовать, всеми силами приближая высказанное им вслух желание.
– Знаете, – повинуясь пришедшему вдохновению, сказал Гоша. Несмотря на просьбу Михаила перейти на «ты», он всё же не мог обращаться так к человеку намного старше себя. – Позвольте предложить вам поехать со мной в Питер. Мы с вами вдвоём пообщаемся с одним хорошим человеком. А потом он попробует доказать кому надо необходимость тщательного проведения расследования дел о пропажах моей жены и вашей дочери. А потом ещё поговорим о вашем движении. Может, и я чем-то смогу помочь. Вы ведь правильно сказали, – голос его зазвенел. – Мы не собираемся сдаваться.
Глава 29
– В романе Джека Лондона про Мартина Идена у главного героя был непростой путь к его признанию как писателя. У тебя тоже, Ксюша?
Она вздрогнула. Не хотелось бы, чтобы её сравнивали с героем, покончившим с собой. Пусть даже и прославившимся в итоге автором.
Дело было утром, через день после того, как Ксения призналась ему, чем занимается в жизни. Только сегодня за завтраком, после того, как он в молчаливой задумчивости приготовил им яичницу с поджаристым хлебом и кусочками помидоров, Артём впервые с того вечера заговорил с ней. Вчера он уехал рано утром – Ксюша, тогда ненадолго проснувшаяся от звука его шагов, обнаружила, что было темно – и отсутствовал весь день, вернувшись, как она поняла, посреди ночи. Этот день Ксения провела в ужасной тревоге, не находя себе места и раздумывая, куда и для чего мог поехать Артём. Воображение рисовало страшные картины, где он подкарауливает Гошу возле подъезда их новой квартиры, у центрального входа «Сферы», следит за его машиной и внезапно нападает посреди безлюдного поля где-нибудь под Сертинском, стреляя по колёсам, а затем по вышедшему хозяину… Или похищает его и часами мучает в подвале. Каждый раз, представляя, что это может происходить именно в настоящий момент, у Ксюши обрывалось сердце. Мысли её при этом всегда возвращались к вечернему разговору, и она снова и снова обвиняла себя в излишней болтливости. Ведь до этого, как Ксения понимала, Артём ничего не знал о её семейном положении: сама она, конечно, не говорила, а обручального кольца в тот вечер, когда маньяк похитил её, на ней не было – в отличие от Гоши, Ксюша, к ощущению своей вины, так и не привыкла носить его постоянно.
А теперь он, наверное, уже всё узнал, и одному богу известно, как отреагировал.
Она не могла отвлечься ни на чтение книг, ни на попытки обдумывать свой сюжет. В итоге, не дождавшись Артёма, Ксюша заснула в тревоге, то и дело просыпаясь от очередного кошмара.
– Что? А… У меня – да, – ответила Ксюша, помешивая сахар в чае, и пытаясь прикинуть, как лучше выяснить у своего тюремщика, куда тот вчера уезжал так надолго, и стоит ли это делать вообще. Нельзя же вот так, напрямик, задать вопрос: а не узнал ли ты про моего мужа и не ездил ли его убивать?
– Ты что-то загруженная сегодня. Не выспалась? – как ни в чем не бывало спросил Артём и отправил в рот очередной кусочек хлеба, подцепленный на вилку. Ксюша с кислым видом глянула в его тарелку. Весь свой завтрак он тщательно разрезал на ровные и аккуратные кусочки.
Надо же, какой скрупулёзный.
– Я просто хотел поинтересоваться: легко ли тебе было в начале карьеры? Как складывались дела с издательствами? Некоторые ведь годами ходят по ним, добиваясь, чтобы книгу приняли к печати.
Ксюша смотрела, как водоворот тёмно-бордовой жидкости в кружке медленно останавливается, превращаясь в глянцевую гладь. Она подумала, что с Артёмом ей стоит быть настолько честной, насколько это возможно. Если у него особенное отношение к фальши и лжи, а она будет врать – у неё не получится установить с ним доверительный контакт. К тому же, он мог уже прочитать её биографию и легко уличить в обмане.
– Да, это было непросто. Всё происходило, как ты сказал. Постоянные обращения, отказы… Это длилось не один год, – Ксюша горько улыбнулась собственной тени на поверхности чая. – Наверное, мои ошибки были ещё в том, что я сразу начала обращаться в крупные издательства. Думала, что… что заслуживаю лучшего. Я знаю, это звучит тщеславно, но…
«Но зато честно».
Она покачала головой, отчаянно улыбаясь.
– Оказалось, с неизвестными авторами не так уж сильно хотят сотрудничать. Всё-таки это риск для издателей – окупится ли книга от непонятно кого. Им проще взять уже знаменитого. Ну, или хотя бы проверенного, чтоб его раскручивать. Но поначалу я, конечно, не понимала всего этого, и очень расстраивалась. Дядя тогда и посоветовал мне обратить внимание на издательства поменьше. Скажем так, средней руки. Этому я и последовала. В итоге меня взяли. Конечно, там тоже не сразу всё произошло… То есть, не со всеми.
– Особо удачливой оказалась эмблема сферического шара, пронизанного черточками, изображающими меридианы, верно? – спокойным, даже располагающим голосом произнёс Артём, словно был психологом, разговаривающим на приёме с клиентом.
