– «Криминологическая характеристика серийного убийцы и классификация асоциальных преступников», – подсказал ему парень.
– Да, вот. Точно, – Костомаров испытал явное облегчение, избавившись от необходимости выискивать в кипе листов и папок, чинными стопками уместившимися по краям стола, нужное досье, которое он почему-то не подготовил заранее. Возможно, надеялся, что хватит и той информации, которую он сам запомнил о новом сотруднике.
– В общем, Александр уже сделал кое-какие наброски по поводу предполагаемой личности нашего преступника. Прошу, садитесь…
Отодвинув для него кресло, следователь тихо прошествовал на освободившееся место, негласно передавая должность главного оратора в полное распоряжение профайлера. Тот откашлялся и, неловко отодвинув ноутбук, начал раскладывать на столе какие-то свои бумаги.
– Да. Здравствуйте все ещё раз. Меня зовут Александр. Кхм, – он, наконец, открыл что-то на нужном развороте. – Да, приступим.
По нему было видно, что он явно волнуется – должно быть, у него было не так много опыта выступлений при настоящих расследованиях.
– Для начала я хотел бы кратко пересказать условную классификацию всех преступников Роберта Ресслера – американского ученого, специалиста в криминальной психологии. Чтобы дать вам примерное представление о них. Многие из его трудов я взял за основу своей диссертации…
Гоша заметил, что парень, подобно рыбе, беспомощно брыкающейся на берегу и выпущенной обратно в воду, стремительно обретает уверенность – речь его становится всё спокойнее и убедительнее, а сам он будто «расправляется» на глазах: выравнивается спина, поднимается голова.
– Рассмотрим систематизацию по основным мотивам совершения преступлений. Согласно ей, существует пять типов.
Он быстро защёлкал по клавишам ноутбука и вывел на экран пресловутую схему.
– Первый тип совершает убийства просто ради получения удовольствия – и не всегда, кстати, сексуального. Второй преследует личную или материальную выгоду. Убийцам, относящимся к третьему типу, крайне важно чувствовать свою власть и контроль над жертвой, её беспомощностью. Зачастую это люди, которые в жизни являются крайне пассивными и неуверенными в себе личностями, объектами угнетения и насмешек, таким образом они самоутверждается. Четвёртый тип – психически больные люди, совершающие общественно опасные деяния в состоянии изменённого сознания, иначе говоря – психоза. У них нет критики к своим действиям, они не отдают себе отчёт. Иногда ими движут бредовые идеи, иногда – слуховые псевдогаллюцинации императивного характера. Всё – в зависимости от клиники заболевания.
И, наконец, пятый тип. Это особый вид маньяков, имеющих в голове свою, особенную картину «идеального мира» – и те, кто не вписывается в неё по определённым причинам, должны быть убиты. А причины эти могут быть самыми разными, и для каждого маньяка индивидуальными. Один может испытывать неприязнь к проституции, другой – к женщинам в красных платьях, а третий вообще ненавидеть всех пожилых людей.
– Чистильщики, – тихо прокомментировал Влад. Гоша вздрогнул – он уже успел начисто забыть о его присутствии.
– Обычно критерий, согласно которому такой убийца выбирает жертв, напрямую связан с его личной определённой психологической травмой, которая и послужила ему основой формирования психопатологической личности. Наш преступник может относиться к первому, третьему или пятому типу, но не исключено, что сразу к двум или трём из них.
– Можно задать вопрос? – выступил лысый немолодой мужчина с бородой. – А почему вы исключаете у него психическое заболевание? Это который… ээ… четвёртый тип.
– Спасибо за вопрос, поясню, – кивнул Александр. – Об этом я как раз хотел продолжить. Дело в том, что маньяки ещё делятся на организованных и дезорганизованных. И первые, как правило, отличаются высоким интеллектом, умением превосходно контролировать себя, когда это необходимо, и обычно планируют задуманное преступление с особой тщательностью: продумывают все аспекты, детали, и способы скрыть улики. Что самое коварное, подобные личности замечательно умеют приспосабливаться в социуме благодаря умелой имитации стандартных человеческих чувств в определённых ситуациях и навыкам основных аспектов поведения.
Окончательно перестав испытывать смущение, Шапошников встал и оперся ладонями о стол. Его глаза сокола-пилигрима теперь горели лихорадочным огнём, придавая их обладателю ещё большее сходство с пресловутой птицей. Что удивительно, темп голоса парнишки при этом ускорился лишь ненамного, а децибел в нем и вовсе не прибавилось.
– Именно поэтому асоциальных психопатов бывает трудно вычислить – ведь они стараются вести обычный образ жизни. Некоторые заводят семью, добиваются успехов на работе, пользуются уважением в различных коллективах – но на самом деле у них крайне низкая способность испытывать настоящие эмоции – в особенности такие, как эмпатию, сострадание, любовь. Такова специфика данного расстройства личности, – он убрал руки со стола и посмотрел в центр зала, ни на кого конкретно не глядя. – Как и слабая способность понимать деструктивность своего поведения. Поэтому практически все они в декомпенсации совершают различного рода антиобщественные поступки – но именно серийным убийцей из них становится далеко не каждый.
– А как вообще они формируются? Это же толком не изучено, – задал вопрос Гена.
– Согласен, – ответил Шапошников. – Этому есть несколько теорий – систёмно-векторная психология, труды Ломброзо о прирожденных преступниках – был такой психиатр, да и просто рассуждения про дефекты воспитания. Общей пока так и не вывели… Что ж, вернёмся к основной теме, – продолжил он. – На основании всей полученной информации я сделал вывод, что наш маньяк явно относится к типу «организованных психопатов». Он явно неглуп, если столько лет оставался незамеченным, и он прекрасно отдаёт себе отчёт в содеянном.
«Или наоборот, это здесь кое-кто очень глуп, – подумал Гоша».
– Возможно, что, кстати, бывает – он тоже сотрудник правоохранительных органов, и это помогало ему всячески заметать следы.
– То есть, маньяком может оказаться даже кто-то из нас? – вставил Гена. Петров злобно посмотрел на него, и он, уловив взгляд начальника, поспешно напустил на себя виноватый вид.
Темноволосый и голубоглазый мужчина в чёрной рубашке с конторскими рукавами с краю стола кашлянул.
– Ну… теоретически да, – улыбнулся молодой доцент кафедры психологии. – И даже я. Но всё-таки, продолжим нашу тему. Ещё я бы хотел сказать – ему нравится мучить своих жертв. И я с большей вероятностью считаю – именно определённые издевательства, а не сами убийства, являются для него основной целью. Всей сутью его ритуала. Ведь чтобы заполучить жертву живой, ему приходится идти на риск и тратить на дело куда больше времени, чем если бы он просто убивал. Зачем ему так заморачиваться, если цель бы не оправдывала средства?
Георгий уже пожалел, что пришёл на это собрание. Слышать всё это вживую было ещё хуже, чем переброшенную на телефон аудиозапись – тем более, что версии, где маньяк мог оборудоваться своё логово, и как именно обращаться там с похищенными, он вынужден был выслушивать уже второй раз за день. Гоша, как мог, пытался отвлечь свои мысли, но каждое слово психиатра бесцеремонно врывалось к нему в уши, с размаху ударяя раскалённым хлыстом.
