– Хо-хорошо.
– И… мне почему-то кажется, что ты можешь доверять своему инвенту, – осторожно добавила она.
Я поморщилась.
– Имеешь в виду, если он не убьет меня, как только появится здесь?
Она рассмеялась.
– Что ж, теперь у тебя есть преимущество. И если он чувствует все, что чувствуешь ты, то поймет.
Наверное, единственной причиной, по которой он меня еще не нашел, был наш прыжок в прошлое.
– Я ни на что не намекаю, но тебе пора идти, иначе наш прекрасный план накроется медным тазом.
Мы внимательно посмотрели друг на друга. Конечно, подруга была права. Так что мы крепко обнялись на прощание, а потом Эви побрела назад к берегу.
– Помнишь, что я сказала в прошлый раз? Что говорила тебе каждый раз, когда мир рушился? – прокричала она на ходу.
Я глубоко вдохнула и снова едва справилась со слезами.
– Я сильнее, чем думаю.
– Ты сильнее, чем думаешь, – повторила она с грустной улыбкой. – А теперь плыви, Киа. Плыви и покажи этим идиотам в этом проклятом городе, с кем они имеют дело.
Тринадцать
Сапфир
И я поплыла.
Путь назад показался мне в два раза длиннее. Наверное, мне стоило испытывать облегчение из-за того, что наш план действительно сработал, я снова встретилась с Эви и поговорила с ней. Вместо этого темная масса воды тянулась ко мне, и каждый метр давался с неимоверным усилием. Я жутко замерзла, мышцы горели от усталости, а в сердце вонзило когти одиночество, пытаясь утащить меня на дно.
Вероятно, стоило просто уступить ему. Сдаться и навеки погрязнуть в пучине.
Рыдания потонули в раскате грома, пляж скрылся за туманом и очередными слезами. Друзья и приемные родители считают меня мертвой. А настоящие родители? Их предал друг, который хотел взять меня под свое крыло, потому что мне передали какой-то особенный дар. Наверное, они тоже думают, что я умерла. Если в здравом уме, конечно. Так кого же будет волновать, если я отправлюсь на корм рыбам?
«Возьми себя в руки, Киа. Ты не можешь сдаться сейчас. Вспомни, что сказала Эви. Твой дар».
Я лихорадочно цеплялась за эту мысль. Отвлечься. Следовало как-то отвлечься, иначе у меня не останется шансов. Море заволновалось, течение усилилось, и с неба посыпались крупные капли дождя. Я не имела права сдаваться, ведь на меня рассчитывали. Эви. Ее друзья. Уилл.
Уилл… Я увидела перед собой его лицо. Брови гневно поднялись, крылья носа дрожали. Я в долгу перед ним после сегодняшнего побега.
Из последних сил я поплыла дальше. В последнее время я прошла через такое, что не объяснишь элементарной логикой.
И все это вместе с Эви. Ее инвенты внезапно исчезли, а солнце еще не зашло. Несколько недель назад я бы объявила сумасшедшим любого, кто описал бы мне подобную ситуацию. Прыжок в центре Идора с остальными одаренными. А до этого Эви прыгнула одна и забрала меня с собой в прошлое, потому что я, как и она, была идором, по крайней мере, наполовину. Все это кажется нереальным, так ведь? Стихия воды, которую мне передал отец. Но это только вершина айсберга, а вовсе не мой дар.
Шрам не имел к этому никакого отношения. Шрам появился, когда парни на стоянке приставили нож к моему горлу. Вот только рана заживала слишком быстро. И она, когда я прикасалась к ней, привела меня обратно к тому странному видению, которое я впервые увидела на стоянке.
Мой пульс участился, и с каждым взмахом руки воля возвращалась к моему телу.
Это сработало. Я смахнула слезы, которые смешались с каплями дождя на щеках. Материк уже виднеется вдали, вскоре я должна добраться до него.
Что именно произошло на стоянке? В тот момент я интерпретировала это как защитную реакцию тела. Но в то время я не знала, что есть люди, которые могут манипулировать временем с помощью силы четырех стихий.
Защитная реакция… или ощущение близкой смерти.
Я задохнулась и, когда особенно большая волна обрушилась на меня, глотнула соленой воды.
Минуточку! Это ведь не в первый раз! Впервые я увидела спутанные образы, когда Уилл застал меня врасплох в квартире. Я высунулась в окно и на мгновение потеряла равновесие. Со мной никогда раньше не случалось ничего подобного, чтобы подсознание перенесло меня в другое место, и я потеряла связь с реальностью.
Только какое это имело отношение к стихиям?
Случай в моей квартире и случай на стоянке не были связаны ни с огнем, ни с водой.
Я так погрузилась в свои мысли, что не воспринимала окружающее пространство, пока не услышала его голос. Полностью одетый, он бросился в воду, выкрикивая мое имя. От этого звука мое тело задрожало сильнее, чем от холода. Ноги коснулись твердой земли. Я двигалась к берегу так быстро, как только могла, и, вместо того чтобы ждать, Уилл шел ко мне, пока его штанины не пропитались влагой. Он схватил меня за плечи. Несколько мучительно долгих секунд мы просто смотрели друг на друга. Вопреки ожиданиям я не нашла на его лице гнева. Только панику. Чем дольше мы сохраняли зрительный контакт, тем тем большее испытывали облегчение. Как и я, он весь дрожал.
Уилл оторвал от меня взгляд, схватил за талию и помог выбраться на сушу.
– Прости меня, – выдохнула я. Ноги подкашивались, и его хватка усилилась. Снова заплакав, я попыталась отвернуться от Уилла. Однако он положил мне на затылок свободную руку и повернулся ко мне, чтобы я не могла его избежать. Я сделала то, совсем недавно запретила себе делать, с чем так упорно боролась. Я сдалась. Всего на несколько секунд, всего на несколько беспокойных ударов сердца прижалась лицом к его шее и заплакала. Тот момент позволил мне выпустить всю боль, которую больше не могла выносить самостоятельно.
Я слишком быстро вывободилась из его объятий, хотя каждая клеточка тела буквально молила остаться с ним. Мы не сказали ни слова, пока я искала скалу, под которой спрятала одежду. Туман проникал в рот и нос, а дождь беспощадно хлестал по земле. Укрывшись за деревьями, я стянула гидрокостюм и, дрожа, забралась в сухое. Уилл при этом повернулся ко мне спиной, хотя в сумеречном свете трудно было что-либо различить.
Затем парень проводил меня к машине, которую оставил стоять посреди леса. Когда я открыла пассажирскую дверь, на сиденье ожидали два одеяла. Я пристегнулась и накинула одно из них на плечи.
– Как… – Зубы слишком сильно стучали друг о друга, я не смогла закончить фразу.
Он закрыл за собой водительскую дверь, завел мотор и на всю включил обогрев сидений.
– Сейчас будет тепло, – хрипло пообещал Уилл.
Я плотнее закуталась в одеяло и закрыла глаза. Как бы там ни было, он ни словом меня не упрекнул, и я испытывала благодарность. Бесконечную благодарность.
