– Вы только полюбуйтесь на них!.. Придумали себе развлечение!.. Ассоциации!.. Ни стыда, ни совести!
– Тогда ответьте на самый последний вопрос, мистер Гилмор, если вас, конечно, не затруднит. – но брюнету, как видно, и этого было недостаточно. Если и добивать, то уже наверняка. – Почему из четырёх свободных мест в этом купе вы выбрали кресло возле этой молодой и завораживающе красивой девушки? – он намеренно подчеркнул «завораживающе красивой» усиленным ударением, выделив данные слова не только интонацией абсолютно спокойного и идеально ровного голоса, но и в конец осмелевшим взглядом. Слишком прямолинейно и через чур выразительно скользнув по лицу Дэниз любующимся взором настоящего ценителя прекрасного, ещё и склонив (но только слегка и едва заметно) в искреннем почтении свою голову перед ошалевшей блондинкой.
– Разве вас не смущал тот факт, каково ей было всё это время? Сидеть зажатой практически со всех сторон двумя здоровыми мужиками. При чём один из них так явственно и неровно к ней дышал, что чуть ли не душил её своим смрадным дыханием в буквальном смысле этого слова.
И за все эти бесконечно долгие секунды остановившегося времени, поезда и пространства, он так и не посмотрел в сторону того, кому задавал свои вопросы. Что уж говорить о его неизменной ухмылке, которая в этот раз почему-то не раздражала и не вызывала одержимого желания стереть её с этих красивых полных губ.
– Бесстыдники! – выпалил своё последнее заключение Пол Гилмор, наконец-то перестав заикаться.
Сорвав свободной рукой с крючка вешалки своё клетчатое пальто и кепку, он тут же выскочил в открытый им дверной проём в пустой коридор вагона, ни разу не обернувшись и даже не споткнувшись при поспешном побеге в никуда. Словно действительно бежал без оглядки, не допуская в свою голову ни единой мысли о том, что можно было бы туда опять как-то вернуться или, не дай бог, ещё и остаться.
Громкий удар захлопнувшейся со всей силы двери, резанул зубные нервы угрожающим дребезжанием вмонтированного в неё зеркала. А ведь оно могло запросто и треснуть.
Сколько Дэниз смотрела на него, то ли чего-то выжидая, то ли подвиснув в лёгкой прострации после произошедшего? Две секунды? Минуту? Пять?
Когда она наконец-то вспомнила, что не просто смотрит в зеркало, а… разглядывает в нём отражение чёрного бога?
– Благодарить не обязательно?
– Ч-что?!
Часть 3
Так, наверное, выводят из транса все профессиональные гипнотизёры. Щелчком пальцев или специальным кодовым словом. Только в отличие от реальных жертв, подвергавшихся настоящему глубокому гипнозу, Дэниз прекрасно всё помнила. И что с ней происходило в период так называемого сознательного провала, и кто что говорил, делал и… какие мысли-ощущения она при этом испытывала. А вот сейчас…
Сейчас она как бы резко проснулась, очень быстро всплыв на поверхность отрезвляющей реальности, разве что благодаря всё тем же обострившимся страхам с запаниковавшим чувством самосохранения.
Ирреальность отражающейся в зеркальной панели вполне детальной и при этом безумно затягивающей картинки сменилась более чётким (едва не осязаемым) образом человека в чёрном в нескольких футах напротив.
Как ни странно, но, не смотря на прокуренный воздух, дышать стало как-то легче, или свободнее, что ли… До поры до времени… Пока Дэниз не пересеклась взглядом с оставшимся попутчиком. Тем самым, благодаря которому ей уже не нужно было вжиматься в угол кресла от сбежавшего соседа и не строить стратегических планов по собственному побегу из этого купе. Хотя… кто сказал, что она поставила на последнем жирный крест? Особенно теперь, когда чёткое осмысление произошедшего наконец-то расцвело всеми своими многосложными гранями во всей своей скрывавшейся до этого красе. Что многое ещё даже не начиналось, а тебе так никто и не дал гарантий, будто худшее осталось позади.
Она и сейчас ощущала скованное перенапряжение во всех мышцах и суставах, даже в сердечной, словно далеко не первые десять минут готовилась к безумному прыжку или ещё к чему. Например, к непредсказуемой реакции на ближайшие действия синеглазого Дьявола.
Насколько бы долго часть мозга не отказывала в критическом мышлении, да и в принципе не желала работать в обычном здравом режиме, всё равно, время от времени какие-то мысли (пусть и явно бредовые), но всплывали то ли сами по себе, то ли предупредительными сигналами к возможной опасности. Вот и сейчас, самой яркой, занявшей все вершины лингвистических хит-парадов этого дня, являлась определённо сумасшедшая идея, что… ОН сделал всё это специально! Чтобы остаться с ней наедине!
И после этого скажете, что на не свихнулась?
И то что он неспешным движением расслабленного сытого кота (или большого чёрного тигра) откинулся обратно на спинку на своего кресла, не говорило ровным счётом ничего и ни о какой возможной безопасности касательно её ближайшего будущего в его компании. Ведь он не сводил с неё глаз, как и не переставал улыбаться той самой ленивой, едва-едва тлеющей ухмылкой непобедимого триумфатора. А, значит, что-то там продолжал себе думать на её счёт и строить в голове собственные планы, которые, в отличие от чужих, обязательно осуществятся и именно так, как он и задумывал.
Так что в её страхах и вполне предсказуемой панике не было ничего накрученного и приукрашенного. Ведь она осталась наедине с самым опасным здесь хищником. Мало того, что она прекрасно это понимала, так ещё и Он знал, что она это знала!..
–…За то, что вам больше не надо сидеть рядом с человеком, из-за которого вам пришлось пережить не самые приятные моменты данной поездки. Судя по всему, у вас слишком завышенное чувство такта, чтобы напрямую попросить подобного извращенца пересесть на другое место.
– Чувство такта? – лучше бы он молчал и дал бы ей сделать вид, что ей куда интересней смотреть в окно, чем напрягаться каждый раз при его очередном движении губ, глаз или не, дай бог, рук. – Я думала, что так и сделала, когда предложила сыграть в ассоциации и первой прокатила его по всем исключительным чертам его уникальной натуры.
Напряжение так и не собиралось сходить, и больше всего это-то и бесило. То, что Он всё прекрасно видел и скорей всего получал некое садистское удовольствие. А вот девать себя действительно было не куда. Ни взглядом, ни мыслями, ни тем же телом. Кажется, она успела пропитаться данным безумием не менее сильно, чем её собственная одежда, волосы и кожа запахом сигаретного дыма. Попробуй она сейчас закрыть глаза, и хрен, что изменится. Лепное лицо языческого бога напротив так и останется на сетчатке выжженным оттиском неповторимого образа. Его присутствие никуда не исчезнет, а может и куда глубже вскроет нервы и без того обнажённых эмоций своей всепоглощающей близостью. И эти ощущения будут преследовать её ещё не один день, а то и ночь, или того хуже, в снах. Уж в этом она была более чем уверена.
Так что, если и нужно было принимать какое-то разумное решение по поводу незамедлительного ухода из этого купе, то лучше сделать это прямо сейчас… пока ещё не слишком поздно.
