Почему здесь никого больше не было, учитывая переполненность остальных купе во всех пройденных до этого вагонах? Сомнительно, чтобы данный курильщик мог распугать всех предыдущих попутчиков именно своей чрезмерной любовью к сигаретам. Вытяжки здесь работали вполне сносно, да и сам запах дыма отличался от дешёвой никотиновой продукции, где настоящего табака встречалось ещё меньше, чем натуральных волокон в синтетических тканях. Не въедающаяся в одежду, в кожу и в волосы привычная терпкая вонь, а чуть ли не ярко выраженный фруктово-пряный аромат. На вряд ли это был освежитель воздуха. Да и вид окурков в пепельнице лишь подчёркивал данный факт своим нестандартным видом: чёрная обёрточная бумага с золотым кантом на стыке с белым фильтром и марочной голограммой на оном. На фоне пальто и кейса выглядели они вполне презентабельно и… «загадочно».
Вот в принципе и все улики, как и полное отсутствие какого-либо чёткого предположения, что не так с этим купе, а может и с его куда-то на время вышедшим пассажиром. А вдруг все, кто с ним ехал попросту сошли скопом на этой станции? Такое ведь тоже бывает, а Дэниз посчастливилось попасть в этот момент в образовавшуюся «пространственно-временную прореху».
Да и смысл искать какие-то объяснения, когда всё, что её сейчас волнует, это по скорее занять свободное кресло, а перед этим запихнуть свой увесистый скарб на багажную полку-сетку, успев всё это проделать до того момента, как сюда кто-нибудь наконец-то зайдёт. Последнее оказалось почти проблематичной задачей из-за весьма весомой тяжести обеих поклаж – единственное, что сейчас выглядело на общем фоне едва не выполнимой задачей. Уж на что Дэниз никогда не жаловалась (особенно последние восемь лет), так это на свой рост – одно из ярко выраженных родовых «проклятий», ниспосланных на её юную голову вселенским заговором. Ровно шесть футов – от пяток до макушки! О таком росте мечтают скорее мужчины, которым не суждено было дотянуть хотя бы до пяти футов и пяти дюймов, ну уж никак не молоденькие уроженки провинциальных городков, где каждую твою гипертрофированную черту будут обсасывать на протяжении всей твоей жизни от колыбели и вплоть до могильного камня.
Жердя, швабра, дылда, каланча, вышка, верзила – одни из самых безобидных эпитетов, которые преследовали Дэнни со средних классов и едва не до окончания общественного колледжа в её родном Кентвуде. Что уж говорить о перспективе найти себе по росту подходящего парня в подобном захолустье, не забывая по ходу о том факте, что каждого из них ты знала едва не с песочницы и большинство из них как раз и называли тебя теми самыми обидными словечками на протяжении почти пяти лет? А если у тебя ещё и очень завышенные требования со слишком утончённым художественным вкусом… В общем, всё, на что теперь ты могла рассчитывать с таким ростом, это на возможность самой закинуть собственный чемодан с дорожной сумкой на последнюю багажную сетку под потолком купе, даже не привставая для этого на носочки. Если, конечно, не подведут дрожащие от усталости руки и никто в этот момент не откроет двери со стороны коридора.
Так что спешила она не напрасно. Эти треклятые двери-таки открылись! Но, слава богу, уже после того, как Дэниз отправила более лёгкую сумку вслед за чемоданом и на несколько секунд замерла в лёгком «замешательстве», видимо, пытаясь перевести дух, поправляя на себе чуть стянувшуюся кверху одежду и определяясь с выбором кресла. Может стоило снять жакет, а то уж совсем как-то душно?..
Нет, всё-таки не стоило.
– Здесь есть свободные места?
Вначале она панически обернулась на звук отъехавшей в сторону купейной двери, затем чуть не чертыхнулась вслух, когда встретилась своим немного воровитым взглядом (как будто она тут делала что-то противозаконное) с маленькими глазками нежданного гостя. Отвечать на заданный вопрос правдой почему-то очень сильно не хотелось.
– По крайней мере, четыре кресла свободны. Сколько вам надо? – о, видимо, она ещё долго будет жалеть о своей порядочной честности и не только до конца данной поездки.
– Всего лишь одно! – стоявший в дверях незваный «гость» расплылся в довольной улыбке, тут же протискиваясь в открытый проём купейных дверей. Невысокий (для Дэниз, само собой) мужчина в поношенном пальто из шотландской шерсти трудноопределимого тартана (что-то между горчичным или затёрто хвойным), клетчатая кепка (скорее на лысую макушку) и внушительных размеров чемодан в мясистой ладони. Из-под расстёгнутых полов демисезонного пальто выступал пивной животик, раскрасневшееся лицо с бульдожьими щеками и птичьими на их фоне чертами указывало на возможную хроническую гипертонию; возраст где-то за пятьдесят или ближе к тому.
Он остановился посередине купе, почти впритык к Дэниз, а она какого-то чёрта, застыв на месте, смотрела с высоты своего роста, как он довольно-таки живо, с завидной легкостью закидывает свой нехиленький чемодан на багажную полку впритык к её вещам, умудрившись её как-то при этом не задеть и не толкнуть. Наверное, это был единственный момент, когда она радовалась, что ещё не сидела в кресле. Наблюдать за всеми его манипуляциями с иного ракурса… не приведи господь. Не говоря уже о самом предсказуемом в данной ситуации убийственном факте – контрастном запахе, исходящем от этого… ниспосланного ей на голову судьбой попутчика.
Слава богу, хоть отошёл в другой угол купе после своих бойких физ. упражнений с чемоданом. Правда… лучше бы он не делал того, что было итак вполне предсказуемым с его стороны, а ещё лучше – остался там же, возле дверей, рядом с которыми повесил снятые с себя пальто и кепку. То, что он выбрал багажную полку, которой воспользовалась Дэниз – уже отдавало тревожным звоночком к общей картинке и имеющимся знаменателям. Оставалось лишь успеть выбрать то самое кресло, в котором ей придётся просидеть остаток всей поездки и желательно подальше от этого ароматного… соседа. Но не стоило забывать и о втором неизвестном попутчике (чей табачный дым оказался на поверку куда приятнее одеколонно-потного запаха шотландского «горца») – хозяине чёрного пальто, стильного кейса и, видимо, очень дорогущих сигарет. Дилемма ещё та.
И какого её дёрнуло поспешно юркнуть во второе кресло у окна? Понадеялась, что этот клетчатый мачо в тёмно-коричневом джемпере с затёртыми кожаными латками на локтях и мятыми брюками серо-болотного оттенка додумается примостить свой крупный зад в углу у дверей, а ещё лучше в противоположном ряду? Ага, размечталась!
Мало того, что он не вполне эстетичным жестом пригладил на висках и затылке свои жидкие пряди волос такого же неопределённого цвета, как и все его вещи, так ещё и сделал какой-то непонятный полушаг-разворот от дверей прямо в сторону Дэнуз. Взглянув мельком на девушку весьма неприятным взглядом и попытавшись то ли улыбнуться, то ли, наоборот, скрыть нервную улыбку… сел рядом с ней на центральное сиденье.
Удушливый запах дешёвого одеколона, прокисшего пота, немытых волос и отвратный перегар копеечного табака, наверное, наименьшее из всех возможных кошмаров данной поездки, которые обрушились в буквальном смысле слова на Дэниз Эпплгейт с её приходом в это треклятое купе. Правда, о последнем она пока ещё не догадывалась, намереваясь умереть в эти секунды мгновенной смертью, если Вселенная не ниспошлёт ей долгожданного освобождения.
