Дара рассматривала мальчика в сером свитере и белых фланелевых брюках. Он смеялся, закинув голову. Никогда в жизни она не видела юношу красивее. Это было не в кино, не в журнале, а на их собственном маунтфернском мосту. Она хотела поделиться своим наблюдением с Майклом, но заметила, что тот уставился на светловолосую девочку в короткой юбке из шотландки и свитере лимонного цвета. Ее волосы удерживала ленточка из той же шотландки. Они не были собраны в конский хвост, потому что ни одна ленточка не смогла бы справиться с такими буйными кудрями. Майкл смотрел на нее так, словно был слепым от рождения и внезапно прозрел.
Когда Джуди Берн поняла, что дала маху, она страшно разозлилась. Мистер О’Нил говорил с ней о ее красивом коттедже. Не хочет ли она сдать его, а сама временно переехать в домик поменьше? Джуди не поняла, к чему он клонит. Она стала доказывать этому красивому и обаятельному американцу, первому завидному жениху, появившемуся в их краях за долгое время, что является коренной жительницей этих мест и никуда не собирается переезжать.
На самом деле ее домик идеально подошел бы О’Нилам. Стоило Джуди подумать об этом, как она снова начинала злиться на собственную слепоту. Ее коттедж стоял в центре города и был достаточно просторным. Патрик заплатил бы за него любую цену. Но главное заключалось в другом: Патрик О’Нил и его дети жили бы в ее доме. Предстоящие месяцы Джуди могла бы провести где угодно. У Шейлы Уилан была свободная комната. Бедная миссис Мигер из ювелирного магазина тоже собиралась сдавать жилье. И как ей, дуре, не пришло в голову, что этому человеку до окончания строительства отеля придется где-то жить? Она имела бы полное право приходить к ним и стать другом семьи. Если бы хозяйка время от времени приходила в собственный дом, это ведь было бы вполне естественно, правда?
Три дня в неделю Джуди работала в физиотерапевтическом отделении городской больницы. Но в Маунтферне и его окрестностях работы для нее тоже хватало. Джуди вернулась домой, когда слегла ее мать, но и после ее смерти не бросала свою частную практику. Об этом заботился доктор Уайт. Он говорил, что Джуди незаменима, когда речь идет о пациентах, поправляющихся после инсульта и переломов рук или ног. В принципе она была довольна жизнью, но страдала от одиночества, а шансов встретить в этих местах подходящего жениха практически не было, тем более в ее возрасте. В кои-то веки она познакомилась с симпатичным мужчиной, но сама толкнула его в объятия этой дуры Мэриан Джонсон.
Мэриан Джонсон чуть не умерла от радости, когда поняла, почему Патрик О’Нил расспрашивает ее о сторожке. Сначала она хотела извиниться и сказать, что домик чудовищно запущен и с ним уже ничего нельзя поделать. Но на самом деле это было вполне приличное жилье, в котором некогда обитали родители Джо Уилана. Это было давно; они открывали ворота, принимали почту и много лет жили там бесплатно. Но потом семья разъехалась. Перед тем как удрать в Дублин к своей крашеной блондинке, Джо Уилан жил с почтмейстершей Шейлой на Бридж-стрит.
После того в сторожке обитали многие темные личности, но Джонсоны никогда не ударяли палец о палец, чтобы подыскать более приличных жильцов. Зато теперь перед Мэриан открывались неограниченные возможности.
- Я собиралась привести сторожку в порядок, чтобы там могли жить симпатичные люди. Но в ее нынешнем состоянии она вряд ли кому-нибудь понравится. - Мэриан лукаво улыбнулась, но испугалась, что Патрик видит ее насквозь. Во всяком случае, выразился он прямо.
- Я хотел бы жить там сам. Меня смущает только одно: от города далековато.
- Ничего подобного! - воскликнула Мэриан. - Разве у вас нет машины? Девочка сможет ездить на велосипеде, а мальчик все равно уедет - то ли к иезуитам, то ли к бенедиктинцам.
Патрик улыбнулся.
- А мы не слишком затрудним вас? - спросил он.
Мэриан ответила, что не слишком. Наоборот, это будет для нее удовольствием.
И она не кривила душой. Вызвала Джимбо Дойла и дала ему четкие указания. На расходы Мэриан не скупилась. Дымоходы были прочищены, дрова наколоты, в сторожку принесли лучшее постельное белье, которое имелось в Грейндже. И даже некоторые безделушки, которыми так восхищался Патрик. Плющ, затянувший окна, подстригли, палисадник вскопали, место для машины освободили, а самого Патрика заверили, что к его возвращению из Америки с детьми все будет готово. Кроме того, ему подыщут экономку.
Правда, это оказалось не так просто. Какая-нибудь сопливая девчонка в экономки О’Нилов не годилась, тут требовался человек ответственный. Возможно, вдова из местных, предложил Патрик; женщина, которая была бы рада пожить с ними несколько месяцев. Мэриан серьезно задумалась. Только не миссис Мигер из ювелирного магазина. Она слишком недавно овдовела, чтобы строить какие-нибудь планы. Кроме того, от этой вспыльчивой рыжей красотки можно ждать неприятностей. Бедняжка Лоретто Куинн в экономки тоже не годится; ей хватает хлопот с собственным жалким магазинчиком. А о миссис Рите Уолш из парикмахерской «Розмари» и говорить нечего; ее репутация слишком хорошо известна.
Мэриан решила посоветоваться с Шейлой Уилан, и та тут же назвала ей подходящего человека. Мисс Хейз. Во-первых, ей было шестьдесят лет; во-вторых, она умела готовить, шить и могла прикрикнуть на детей, если бы те начали озорничать.
Идея была замечательная. Мэриан Джонсон рассыпалась в благодарностях.
- Как мне вас называть, мисс Хейз? - спросил Патрик свою экономку в первый вечер.
- Так и называйте. Это меня вполне устраивает, - ответила она.
- Здесь такие дружелюбные люди, что я не хотел бы совершить ошибку.
- О нет, мистер О’Нил, это вам не грозит.
- Надеюсь, детям будет здесь удобно. - Патрик был не из тех людей, которые лезут за словом в карман, но мисс Хейз оказалась крепким орешком. Похоже, его чары на нее не действовали.
- Конечно, мистер О’Нил. Было бы странно, если бы детям не понравился такой дом, У каждого своя спальня, свое радио и даже своя ванная, которой не пользуется никто другой! - Мисс Хейз покачала головой; наличие второй ванной приводило ее в священный трепет.
Грейс и Керри хихикнули за ее спиной. Но не слишком громко; мисс Хейз была дамой властной. Кроме того, приготовленный ею ужин оказался очень вкусным.
Грейс заснула мгновенно. Когда Патрик пришел поцеловать девочку на ночь, то долго любовался ею. Влажные кудри, рассыпавшиеся по подушке, делали Грейс похожей на малышку. Никто не сказал бы, что ей уже двенадцать.
Керри сказал, что сна у него ни в одном глазу.
- Не хочешь съездить со мной в Фернскорт и полюбоваться на него ночью? - спросил Патрик.
Сын пожал плечами. Казалось, он снова стал прежним Керри, которому было не о чем говорить с отцом.
- Да нет, - сказал он.
- Конечно, - небрежно ответил Патрик. Не следовало торопить мальчика. - Съездишь туда один, когда захочешь.
- Да, отец, так я и сделаю, - сказал Керри. Его лицо казалось странно пустым. Несмотря на золотистый загар и пронзительные голубые глаза.
