Увидев лицо жены, он понял, что Кейт чувствует себя так всегда.
- Но выходить я не собираюсь, - быстро добавил он.
- Тогда вывези меня.
- Как, в половине седьмого?
- Брось, это всего лишь прогулка.
Джон помог ей одеться, и Кейт села в кресло. Они тихо выехали через дверь пивной, не желая пользоваться черным ходом из страха разбудить Мэри Доннелли.
Река, освещенная сентябрьским солнцем, выглядела чудесно. Леопольд, довольный утренней прогулкой, трусил следом, но держался на почтительном расстоянии.
Они проехали мимо салона «Розмари», окна которого были тщательно задернуты розовыми шторами.
- Думаешь, она еще занимается этим? - спросил Джон.
Кейт засмеялась:
- Ничего подобного, она слишком занята. Готовится делать американские прически. У нее есть книги, в которых подробно описывается весь процесс. Так что гостям понравится.
- Ну, что-что, а ублажать гостей она умеет, - сказал Джон. - Во всяком случае, так мне говорили. На собственном опыте не убеждался.
Когда они вернулись к пешеходному мостику, для всех остальных день только начинался. Райаны остановились и посмотрели на Фернскорт.
У окна апартаментов на первом этаже стоял Патрик О'Нил в рубашке с короткими рукавами.
- Его тоже ждет трудный день, - сказала Кейт.
Они смотрели на тот берег реки, на тропинку, петлявшую между кустами и альпийскими горками и тянувшуюся к причалу. Смотрели на лестницу перед большим домом, на стоявшие под углом крылья, в которых располагались номера, на рабочих, прибывавших по двое-трое.
И на Патрика, неподвижно стоявшего у окна.
Должно быть, он тоже увидел их.
Но поскольку день был особенный, никто из них не помахал друг другу рукой.
Рейчел пришла, чтобы помочь Кейт одеться.
Они так долго дружили, что никому и в голову не пришло бы удивиться единству представителей истца и ответчика.
Они разошлись во мнениях о том, какие аксессуары подойдут к простому серо-белому платью, выглаженному сначала Карри, потом Дарой и наконец Мэри.
Рейчел сказала, что ни одна дама не появится на людях без перчаток. Кейт ответила, что здесь перчатки носят только сельские помещики.
Рейчел сказала, что тени для век сделают Кейт намного привлекательнее. Кейт ответила, что при виде таких век коллегия присяжных примет ее за блудницу вавилонскую.
- Кейт, перестань считать их деревенскими дурачками. На дворе шестидесятые годы. Время меняет их так же, как всех остальных.
Кейт сказала, что рисковать не собирается. Она пообещала Фергусу выглядеть скромно.
Приготовления закончились, но ехать в город было еще рано.
Рейчел попыталась отвлечь подругу рассказами о событиях, не имевших никакого отношения к тому, что им предстояло.
Это оказалось труднее, чем она думала. Почти все темы были так или иначе связаны либо с Патриком, либо с его отелем.
- Сегодня Грейс едет в Дублин, - сказала она, решив, что выбрала достаточно нейтральный предмет.
- А то я не знаю! - воскликнула Кейт. - Мой бедный Майкл весь извелся. Я говорила ему, что Грейс делает это только из тщеславия. Зачем девочке ехать за еще одним новым платьем, если у нее их полные шкафы? Но все было бесполезно. Дама сердца выше критики.
- Принцесса Грейс, - пробормотала Рейчел.
- Она корчит из себя знатную даму, правда? Но я пристрастна. По моему мнению, каждая девушка, которая морочит голову Майклу Райану, достойна ада.
- Может быть, этот молодой управляющий отелем тут вовсе ни при чем. - Горячность Кейт заставила Рейчел улыбнуться.
- Я бы предпочла, чтобы она бросила Майкла, причем сделала это как можно скорее. Тогда мои близнецы переболели бы этими ослепительными молодыми О'Нилами в раннем возрасте.
- Да, нам всем было бы легче, если бы мы переболели О'Нилами в раннем возрасте, - с горечью сказала Рейчел.
Рейчел была очень грустной, и Кейт впервые за время их знакомства подумала, что ее подруга постарела. Из ее лица ушла жизнь. А когда жизнь уходит, ничто не мешает людям видеть оставленные ею глубокие морщины.
Она молча погладила руку Рейчел, боясь сказать что-нибудь не то или заплакать.
- Все, хватит жалости, - сказала Рейчел. - Сегодня не мой Судный день, а твой. Как ты себя чувствуешь?
- Нормально. Доктор Уайт дал мне какое-то успокоительное.
- Ты сходила в туалет?
- Да. А поскольку я толком ничего не ела и не пила, все будет в порядке.
Они говорили, видя друг друга в зеркале. Общаться так было легче. Можно было держаться непринужденно.
- Кейт…
- Да?
- Знаешь, он хочет, чтобы ты получила как можно больше. Твой отказ его обрадовал. Он говорит…
- Нет… Пожалуйста, не надо.
- Ты была моей подругой и останешься ею даже тогда, когда я попаду в дом престарелых.
- Конечно.
- Если он собирается жениться на этой благородной с десятью именами, которой посчастливилось родиться в этой дыре…
- Рейчел…
- Почему я должна сохранять ему преданность? Он говорит, что ты должна получить не меньше чем…
Кресло круто развернулось. Глаза Кейт горели.
- Нет! Ты слышишь меня, нет! Ты обязана остановиться. Человек, участвующий в фарсе, может сохранить достоинство только в том случае, если будет играть честно.
- Я не собиралась…
- Нет, собиралась! Ты собиралась сказать мне, сколько готовы предложить его адвокаты. Я не должна это знать. Неужели ты не понимаешь? Не должна заранее знать сумму.
- Ты - моя подруга. Я хотела тебе добра! - воскликнула Рейчел, ошеломленная ее горячностью.
Кейт немного смягчилась:
- Я знаю, что ты хотела мне добра. Но как я буду жить с сознанием того, что мое материальное благополучие полностью зависит от заречного соседа, в дочь которого влюблен мой сын, а отель которого грозит погубить наш бизнес? Как я буду жить, зная, что он приложил к этому руку?
- Я сказала только одно: он на твоей стороне.
- Знаю, знаю. А теперь прошу тебя, больше ни слова. Рейчел Файн, поцелуй меня на прощание и пожелай удачи.
Рейчел наклонилась к Кейт, сидевшей в кресле, обняла ее, поцеловала и прижалась щекой к ее худой щеке.
- Желаю, чтобы ты всегда получала лучшее из возможного и даже невозможное, - дрожащим голосом сказала она.
- У кого еще есть такая подруга? Это дорогого стоит, - ответила Кейт и поехала к двери.
