Хаджар проглотил тугой комок и посмотрел на восток.
Он прощался с ней и отпускал свое прошлое. Тот темный сгусток, зависший у его сердца. Тот год в темнице, полный пыток и боли. Те пять лет жизни безвольного раба. Года, проведенные с Эйне и её матерью, в роли музыканта в борделе.
Он отпускал это все. Отпускал боль, грусть, оставляя лишь редкие моменты радости. И оно уходило.
Внезапно Хаджар поднялся и взял в руки меч.
Все так же шел дождь, которому было безразлично на кого проливать живительную влагу. На демонов или богов, героев или врагов.
Хаджар снова начал с ним битву, но на этот раз его меч не резал капли. Нет, он будто бы каждый раз находил брешь между потоками дождя и огибал их. Каждый раз отыскивал тот практически несуществующий миг, когда между мириадами капель открывался проход.
Хаджар вновь сделал маленький шаг навстречу далекой вершине. Теперь он знал маленькую тайну об этом мире. О том, что он не должен был с ним бороться. Какой в этом смысл, если он мог принять его в себя. Принять, целый мир.
– Спокойный ветер, – произнес Хаджар, принимая вторую стойку техники Травеса.
Все так же падали капли дождя. Только теперь они не трогали ни Хаджара, ни его пляшущий в воздухе меч. Они, будто натыкаясь на невидимую преграду, обтекали воина стороной.
Если “Крепчающий ветер” был атакующей стойкой, то “Спокойный ветер” – защитной.
Хаджар взмахнул клинком и призрачный удар пролетел все девятнадцать шагов, пока не исчез во тьме.
Он почти достиг второй стадии мастерства владения клинком. Почти стал единым с миром.
– И все же, этого достаточно, – Хаджар убрал клинок и поднял сброшенную одежду.
Он еще раз посмотрел на запад. Да, вторая стойка называлась “спокойным ветром”, но она навсегда будет связана с одним именем – Стефа.
Хаджар возвращался в лагерь. На данный момент он достиг абсолютного максимум своих возможностей.
Оставалось лишь одно – ждать войны.
Глава 66
Хаджар вглядывался в линию горизонта. Там, на востоке, поднималось солнце. Ненадолго стих бесконечный дождь и небо рассвело лишь затем, чтобы в следующий миг обернуть кровавой пеленой нового дня.
Два миллиона воинов стояло за спиной Хаджара. Кто-то в легкой броне, иные – закованы в тяжелые латы.
Отряд Догара всегда занимал первые ряды и держал центр. Именно поэтому считалось, что пережить даже одно сражение в этом отряде было практически невозможно.
Сам Догар теперь выглядел не как медведь, а как гигант из старых легенд. В кожаной броне, закрытом шлеме, боевых латных перчатках, он был свиреп и страшен. Его грудь пересекала перевязь с кинжалами, а у левого плеча был закреплен длинный, широкий нож. Все это выглядело как ощеренные звериные клыки, готовые впиться в глотку противнику.
По правую руку слегка нервно дышал Неро. Перед боем он покрасил волосы в белы цвет. Хаджар не знал зачем, но, судя по гневным взглядам Серы, это было как-то связано с тем, что Неро напился и поплелся к ней в шатер. Оттуда потом слышались не самые страстные крики и даже вспышки заклинаний.
Из шатра он уже вышел таким – с белыми волосами и многочисленными кровоподтеками. Зато – трезвый.
Сейчас же, сжимая в руках тяжелый меч, он щеголял довольно странно броней. Полностью закрытый торс и ноги, но плечи и предплечья – даже не увешаны кольчугой. Запястья защищала латная сталь, все остальное было открыто. Возможно, этого требовали техники Неро, ну или он просто потерял часть доспеха.
Сам же Хаджар выглядел, как и всегда – кольчуга, кожаный доспех и все это укрыто обычными одеждами. На этот раз – красного цвета. Чтобы враги не видели его крови…
Хаджар проверил туго ли держит кожаный ремешок его длинные волосы.
В небе уже кружились вороны. Они каркали, будто подгоняя людей к началу битвы.
Внезапно линия горизонта из золотой, стала черной. Будто кто-то мазнул по ней краской и решил оставить, так и не дописав нового произведения.
Воины в армии заволновались. Послышались скрипы доспехов и лязг оружия.
Долина впереди медленно покрывалась золотой пеленой, выходящей из черной линии горизонта. Сотни тысяч всадников, закованных в броню, выезжали на конях к полю брани.
Внезапно, вперед армии выехало шесть всадников, а впереди – самый могучий из них. В золотой броне и легком шлеме. На его груди сверкало солнце, а копыта лошади выбивали куски земли.
К нему на встречу двигалась генерал Лин со старшими офицерами. Они встретились где-то посередине, спустились с коней и уселись каждый напротив столика, укрытого белой скатертью.
– Как думаешь, что они там обсуждают? – прошептал Неро, поправляя шлем на голове.
– Пугают друг друга, – предположил Хаджар.
Генералы вражеской армии обсуждали что-то около пятнадцати минут. Затем выпили по чарке и разошлись в разные стороны. Судя по радостным воплям дикарей и крикам их генерала, они не смогли договориться.
Лин, вернувшись к армии, встала перед своими людьми. Её коса была стянута в тугой пучок, а тело укрывал полный, тяжелые доспех. Ветер трепал синюю шерстяную накидку, а стоявшие за её спиной личные воины-исполины сверкали на солнце броней.
Наверное, именно в такой момент генерал должен произносить воодушевляющую народ речь. Генерал лишь молча смотрела на свою армию. На лица молодых ребят, чьи глаза были полны страха и неуверенности.
Многие ли из них лишь недавно держались за подол материнской юбки или стращались отцовского ремня.
Теперь же они стояли в первых шеренгах армии, перед которой простиралась целая орда кочевников.
Что она должна была сказать?
Позади, вражеский генерал, скача перед шеренгами дикарей, произносил воодушевляющую речь. Даже до сюда доносились отзвуки его громоподобного голоса.
Лин молчала.
В какой-то момент она подняла копье и ударила древком о землю. В этот же миг будто где-то обрушилась гора или раскололась земля – настолько оглушительным получился удар.
Она подняла его еще раз и вновь с силой опустила вниз. Под ногами Хаджара вздрогнула земля, а сам он будто слегка успокоился. Как если бы бешено бьющееся сердце начало стучать в такт мерным ударам копья.
Вскоре кто-то из солдат обнажил булаву и ударил ей о свой щит. Потом к нему присоединился один товарищ, а за ним еще и еще.
В абсолютном молчании, не проронив не слова, два миллиона солдат стучали оружие о щиты, копьями, а землю. Кавалеристы выбивали копытами лошадей куски земли, а лучники били в барабаны.
Все быстрее и быстрее, громче и громче, пока с другой стороны не донеслось испуганное ржание вражеских лошадей.
