– Вряд ли тебе это поможет, – хмыкнул островитянин.
Голем-тигр даже не удостоил их внимания. Что ему, древнему созданию, помнившему еще основателя школы, до двух учеников внешнего круга. Он учуял их жетоны, позволявшие находится на территории школы, а лист с заказом Эйнен и так нес перед собой, будто тот был не бумагой, а щитом.
Ученики, вплоть до внутреннего круга, не могли просто так покидать территории школы Святого Неба. Исключения составляли только личные поручения Наставников или Мастеров, а так же задания из Зала Славы.
– С чего ты взял? – не унимался Хаджар.
Вместе с группой других учеников, носящих серебряные жетоны, они стояли на железной платформе. В отличии от дней экзамена, сейчас она работала в облегченном режиме. В Корпусе Славы даже висело расписание, где было указано время когда она поднимались и когда опускалась. На ночь, понятное дело, её держали в исключительно поднятом положении.
– С того, что это была никакая не техника.
– Думаешь яд? Или заклинание? Я видел у неё на клинке были какие-то могущественные и странные иероглифы!
– У неё клинок Императорский артефакт. Разумеется там будут руны.
Хаджар вздохнул и помассировал виски. Происходящее ему не нравилось. Очень не нравилось. Проклятье! Клятая нейросеть, при всей опасности произошедшего, все еще занималась обновлением интерфейса!
– Успокойся, мой варварский друг, просто ты…
– Хватит меня успокаивать! – вспылил Хаджар.
Для него его разум и душа были самыми защищенными из храмов. Разумеется, тот факт, ч то кто-то смог посягнуть на их неприступность привел Хаджара в состояние, близкое к страху. А он, как известно, ничего не боялся настолько, чтобы это ослабило его меч или замедлило шага!
– … просто ты влюбился, – закончил фразу Эйнен.
Хаджар посмотрел на друга. Он думал, что тот шутит. Порой даже на островитянина накатывали приступы остроумия, но не в этот раз. Эйнен был серьезен настолько, что с выражения его лица можно было лепить скульптуру, которая стала бы символом слова “мыслитель”.
– Влюбился? Я? – Хаджар засмеялся. Правда смех этот был скорее нервным, ежели натуральным. – Не смеши меня, Эйнен. Нет, я, разумеется, как и любой нормальный мужчина, люблю и уважаю женщин, но ты явно вложил в это слово какой-то иной смысл.
– Именно так, – кивнул островитянин. – тот же смысл, который вкладывали в это слова принцесса и горшечник.
– То есть влюбился, прям – полюбил.
– Скорее всего.
– Скорее всего?!
– Ну это ты чуть с жизнью не расстался от одного взгляда на Анис, а не я.
Хаджару, почему-то, показалось, что островитянин слегка издевается и вообще – получается удовольствие от происходящего. В то время как платформа бесшумно поехала в низ – в город, он увидел как слегка дрогнули уголки губ Эйнена.
Клятый лысый улыбался!
– Тебе весело?!
– Разумеется, – вновь кивнул Эйнен. Протянув руку, он похлопал товарища по плечу. – я просто рад, что мой неотесанный варварский друг нашел себе спутницу на Пути Развития.
Практикующие жили долго. Адепты – безумно долго. И чем выше ступень развития, тем реже появлялись пары возлюбленных. Нет, адепты женились, даже заводили семьи, но только чтобы через век, два или три, эти семьи распались.
Порой в таких вот “семьях” появлялись дети, но они редко когда росли с родителями. Те, обычно, отправляли их в “одиночное плаванье” по рекам жизни.
Что значит – настоящий, истинный спутник или спутница на столь длинном пути. Это тот человек, с которым тебя сводит нечто, что затмевает такие понятия, как судьба, небеса, боги, сердце и прочее. Ведь если ты действительно нашел того, с кем готов идти дальше, то это дальше – это стремление в вечность.
Какого это провести вечность с одним человеком? Любить вечность одного человека и никогда не желать никого, кроме него одного?
Даже для сказок это нечто невероятное. То, во что почти никто не верил.
Не поверил бы и Хаджар. Ведь, несмотря на всю его любовь к своим родителям, они принадлежали к первой категории пар. Те, что образовались с какой-то целью и рано или поздно распались бы. Но в то же время перед его глазами был даже не один, а два ярких примера правдивости существования спутников и спутниц.
Первый, самый близкий его сердцу – Неро и Сера. Их двоих скрепляли узы в тысячи раз более прочные, нежели Хавери и Элизабет. Нет, королевская чета Лидуса любила, но это была временная любовь. Проходящая. Созданная искусственно. Почти как у простых смертных, которые путают вспышку привязанности и доброты с настоящим чувством.
Второй… Что же. Зачем врать самому себе. Второй пример это любовь Примуса к его почившей жене. Той, из-за которой он утопил королевство в крови и убил родного брата.
Сейчас, спустя годы, Хаджар понимал, что сделал Примус это из-за тех душевных ран, из-за которых его ветер из синего, стал черным. Может, если бы не старания Наместника Империи, то Примус бы давно уже умер от душевной боли. Его распадающийся путь держался искусственно за счет тех тайн и мистерий, которыми обладал посланец Дарнаса.
– Нет, наверное это не то, – Хаджар посмотрел на золотые и изумрудные крыши домов Даанатана. – это пройдет. Обязательно пройдет…
– А ты представь, на секунду, как её ласкает Том Динос. Как его руки скользят по её нежным бедрам. Как страстно губы впиваются в шею, и как она дрожит под его прикосновениями. Как прижимается к нему всем телом. Как ищет рукой тесемки на штанах, чтобы заползти пальцами все ниже и ниже. Как она массирует его ч… А теперь, будь добр, успокой свою энергию. Мы нервируем людей.
Только в этот момент Хаджар понял, что его энергия вышла из-под его же контроля! Это ведь все равно как для ребенка описаться! Так же обидно и унизительно! Никакое “поддельное” или “временное” чувство не смогло бы заставить Хаджара потерять власть над собственной силой.
Для адепта, да даже для практикующего, это было так же невероятно, как взрослому ночью напрудить в постель!
– Проклятье, Эйнен. Высокое Небо! Только этого мне сейчас не хватало!
– Неисповедимы пути морских ветров, друг мой. Порой они приводят нас в спокойную бухту, но бывает что бросают на острые скалы.
– Она ведь слуга одного из семи семейных кланов! Более того – личная слуга молодого наследника. А он, особой теплотой, ко мне не воспылал. Да что там – она ученик внутреннего круга, а я внешнего. Она даже не посмотрит в мою сторону.
– Может так, а может и нет. Ноя не помню, чтобы Хаджар Дархан, Северный Ветер, опускал руки перед трудностями.
Произнесенные другом слова ударили по лицу Хаджара звонкой оплеухой. Повернувшись, он посмотрел на удаляющийся край школы Святого Неба.
Анис…
