То, что он ощущал, находилось где-то за пределами обыденного понимания слова “сила”. Хаджар попытался было призвать в реальность Черный Клинок, но тот, внутри пределов души, даже не дрогнул, не то что появился в реальности.
При этом, ничто не останавливала шага Хаджара. Он, спокойно развернувшись, не сбив дыхания или сердечного ритма, вышел обратно к руинам.
Оказавшись за пределами храма, Хаджар тут же осознал, что держит в правой руке свой верный меч.
– Интересно, – произнес он и вошел обратно.
Одновременно с тем, как стопа пересекла границу храма, Черный Клинок пошел рябью, а сам Хаджар, получив весьма болезненный укол в район сердца, рухнул на колени.
Закашлявшись, он сплюнул кровью. Прямо на алый, украшенный вязью из белых нитей, складывающихся в иероглифы.
Около высоких, таких же алых колонн, чьи основания походили на пузатые навершия боевых посохов, горели десятки свечей. Будто кто-то совсем недавно поставил их здесь и зажег.
Точно так же, как этот некто протирал пыль с многочисленных статуй. Все они, насколько теперь знал Хаджар, олицетворяли генералов бога война.
Великаны, с лицами, скрытыми под демоническими, кровожадными масками, вооруженные разным оружием, они возвышались над посетителями храма.
Хаджар, краем глаза, заметил и пустующий постамент. Всего их было девятнадцать, но лишь восемнадцать занимали фигуры. У последнего же лежала груда черного каменного материала.
Несложно догадаться, чья фигура здесь должна была стоять.
В конце же длинного коридора из колонн, в окружении бесчисленного множество горящих свечей, восседал на троне Дергер.
Бог Войны.
Один из создателей Черного Генерала.
Высотой статуя не особо поражал – метров шесть или восемь. Хаджар видел и повыше. Но вот то, с какой искусностью она была выполнена, удивляло. Если не приглядываться, то и не увидишь, что это камень, а не живая плоть.
Одежды, будто обдуваемые ветром, скрывали массивные мускулы древнего воина. Но даже учитывая, что это была лишь скульптура, Хаджар мог разглядеть каждый контур, каждую складочку, лишь подчеркивающую мужественность и воинственность бога.
Густая борода, в которой был различим каждый волосок. Лежа один к одному, они оформляли именно что прическу, а не простой контур.
Ладони Дергера, сложенные в приветствии страны Бессмертных, напоминали чем-то грозное оружие.
– Здесь не положено обнажать клинка, если ты не носишь печати Бога.
Хаджар обернулся на голос.
Как он и подозревал, это был тот самый светлячок. Маленький, желтый огонек света, проводивший его сквозь развалины старой столицы и доставивший к храму.
И теперь этот огонек увеличивался, менял очертания, становясь в действительно похожим на арку. Арку, из которой вышел высокий, статный мужчина.
Он был одет в синие одежды столь ослепительной красоты, что дочь Императора продала бы душу за лоскут подобной ткани.
Лицом же он был прекраснее, чем способны описать барды или спеть менестрели. Ни она картина, ни одна скульптура, не смогли бы запечатлеть удивительной правильности и тонкости черт его лица.
Волосы, нежнее и крепче изысканнейшего шелка, были стянуты в тугой пучок и подвязаны ремешком из кожи, излучавшей силу большую, чем содержалось в Божественной броне Травеса.
Хаджар мгновенно понял, что это был не простой предмет гардероба, а артефакт.
Как, собственно, и ножны, в которых покоился меч. Как и сандалии, одетые на ноги незнакомца, как и одежды, цвета залитой кровью реки, даже серьга из неведомого металла.
Молодой мужчины был полностью обряжен в артефакты. И силы каждого хватило, чтобы уничтожить школу “Святого Неба” и половину Даанатана.
И, что заставляло Хаджара вновь поменять свои представления об окружающим мире – он не ощущал силы самого мужчины.
А это могло означать лишь одно – она находилась за гранью его миро ощущения.
Точно так же, как щепка из посоха волшебника Пепла. Так что, можно было радоваться, что Хаджар смог ощутить силу артефактов.
Хотя, возможно, незнакомец специально подобрал такую амуницию, чтобы Хаджар впечатлился. Но вряд ли. Такие не размениваются по пустякам.
– Ты жрец, – догадался Хаджар и отступил на несколько шагов назад.
Правда покинуть пределы храма он так и не смог. Двери за его спиной захлопнулись. Храм погрузился в густой полумрак, тени в котором, натыкаясь на пламя свечей, спешили спрятаться за колоннами и статуями.
Незнакомец засмеялся.
Даже смех у него был изысканным и красивым.
Хаджар был уверен, что перед ним стоит обычный человек, а не представитель иной расы. Но, видит Высокое Небо, он и подумать не мог, что природа способна создать… подобное!
Хотя, скорее всего, она и не могла.
Просто ступень развития, на которой находился незнакомец, находилась где-то на заоблачных высотах.
– Нет, молодой странник, я не жрец, – покачал головой незнакомец. Встав рядом с Хаджаром, он опустился на колени и уперся лбом о землю. Кланялся он, разумеется, не Хаджару, а стоявшей перед ними статуи Дергера. – Я лишь послушник, которого отправили проверить заброшенный храм.
Он поднялся, легкими и небрежными движениями отряхнул одежды, за которые аристократы были бы готовы умереть и, абсолютно буднично, уселся прямо на пол.
Сев в позу лотоса, он протянул перед собой руку. В ней появилась чарка с вином.
Говорить, что Хаджар никогда не ощущал такого запаха и не видел такой посуды –излишнее.
Он уже понял, что “послушник” прибыл из страны Бессмертных. Мифического места, о существовании которого знало не столь уж много народа.
Далекое, населенное невероятно сильными и могущественными существами, оно даже в легендах следа не оставило. Ну, во всяком случае в тех, что рассказывали в Семи Империях.
Незнакомец указал напротив себя.
– Присядь, поговорим.
Хаджар сел. Не сразу, но сел.
В своих старых, штопанных обносках, в лаптях, обмотанных тряпками, без ножен или меча. Хотя, кто бы не сел напротив этого послушника, даже сам Император, все равно бы выглядел оборванцем. И, возможно, даже стеснялся бы этого факта.
Хаджар не стеснялся.
Ему было плевать.
Он смотрел не на богатство и красоту одежд Бессмертного, а на то, насколько качественными артефактами они были. Находились явно выше, чем на Божественном уровне.
– Хаджар Дархан, – по слогам произнес послушник. – прости, вина не предлагаю. Один глоток и ты, в лучшем случае, неделю проспишь пьяным сном. А в худшем – отправишься к праотцам.
