Ощутил заботу, с которой маленький саженец посадили в землю. Ощутил, как аккуратно к нему привили часть от старшего товарища. Как его холили и лелеяли. Поливали. Отгоняли от его корней жадные сорняки, выдирая их не жалея спин и жил. Ощутил, как поливали в засуху, укрывали в холод. Как вокруг него играли и смеялись маленькие… люди. Как два человека, непонятно зачем, что-то вырезали на нем. Как укрывались в тени. Как спасались от дождя. Как ценили каждый листочек и благодарили за каждый плод.
Абендин открыл глаза и посмотрел на такое простое яблоко.
Он повернулся к Дархану и с жадностью зверя спросил:
– Что здесь еще есть подобного?
Дархан улыбнулся.
Абендин напоминал ему самого себя.
– Целый мир, мой друг. Целый мир.
– Я тебе не друг! Но… покажи!
Глава 1298
– Эх! Хорошо!
Абендин вынырнул из проруби и, босиком, по снегу, забежал внутрь бани. Отец Ульви, кузнец Танд, не отказал в услуге Дархану и растопил им баню. Сам Черный Генерал пока так и не смог научиться этой премудрости. Сколько бы он не пробовал, то слишком душно, то слишком холодно, то камни не те, то пар слишком едкий.
В общем, за сотни лет, среди смертных, искусство топки бани ему так и не далось.
Первый Воин плеснул из черпкак на камни и, вдохнув ароматный, еловый пар (вода была смешана с древесным соком) плюхнулся обратно на деревянную скамью.
– Смотри, Дархан! – он протянул ему ладони с гордостью демонстрируя то, от чего, наверное, у магистрата Яшмового Неба послетали бы их комические шляпы с голов. – Это мозоли! Самые настоящие!
Дархан только улыбнулся. Его собственные мозоли уже давно сошли, а кожа огрубела настолько, что новые как-то и не появлялись.
– Никогда не думал, что скажу это – но… как же здесь хорошо-о-о-о…
Абендин раскинулся на скамье и, подложив руки под голову, сладко потянулся.
Вот уже три года они вместе жили в деревне Фильге. Ну, вернее, Абендин жил здесь три года. А сам Дархан уже, кажется, второй десяток лет. Ему нравилось это место. У подножья гор, рядом с лесом и рекой, а если поехать дальше на запад, то через неделю пути можно пристать к берегу океана.
Порой Черный Генерал, в поисках уединения для своих мыслей и чувств, ездил туда и проводил там дни и недели. И, наверное, это были самые счастливые дни и недели в его жизни.
Если, конечно, не считать тех, когда он возвращался обратно в Фильге. Жил в доме Танда – в маленькой пристройке, которую раньше использовали как сарай, пока не поставили новую.
Абендин сперва возмущался тому, что Черный Генерал живет в сарае у смертного кузнеца, но… сам-то теперь обитал в заброшенном хлеву.
Опять же – история, достойная вечерней попойке.
Два боги жили в Фильге.
Один в сарае, другой – в хлеву.
– Знаешь, сегодня утром я спал с Алавой, – вдруг произнес Абендин. Алава – одна из вдов в деревне. Очень любвеобильная женщина… многие из молодцев потеряли свой цветок именно в её постели. – И я спал до этого с нимфами Седьмого Неба. Спал с сидхе Фае. Даже пара демониц побывали в моей постели, но эта смертная… Истоки, Дархан! Она трахалась так, будто завтра настанет конец света, которого так боятся наши мудрецы!
Черный Генерал только улыбнулся.
– Здесь все такое… настоящее, – продолжал Первый Воин. – если работать – то в поте лица. Потому что кто знает, какая беда может произойти уже завтра. Завтра, ты представляешь, Дархан?! Они переживают за завтра! Сколько таких завтра было в моей жизни, которых я даже не замечал?! А здесь – я чувствую их. Каждое такое завтра. Полные жизни. Новых впечатлений. Такого никогда не было на Седьмом Небе.
Черный Генерал только молча улыбался. Абендин озвучивал те мысли, которые посещали Дархана, когда он впервые надолго задержался среди смертных.
Ощутил то, что ощущают они. Когда каждый новый день, действительно – новый.
– Знаешь, раньше мне казалось, что смертные – это так, просто шутка мироздания, – Абендин разглядывал мазоли на своей руке. Он, как и Хаджар, специально ослабил свое тело души, чтобы полнее ощутить этот причудливый мир смертных. – Но теперь… их слезы – они горьче наших. Смех – звонче. Их женщины – жарче. Их мужья – отважнее. Каждый день их жизни, это сражение за новый день, но… это настоящая битва. Где каждый – от старика, до ребенка, воин.
– Да, – коротко ответил Дархан.
– Я пока не могу облечь в мысли и речь все, что чувствую, но этот мир, Черный Генерал… он другой. Он настоящий. Я чувствую себя так, будто только очнулся ото сна. Как если бы все те эоны, что я прожил на Седьмом Небе, были пустышкой. Иллюзией. И живу, по-настоящему живу, я лишь последние три года.
– Так оно и есть, друг мой.
– Я тебе не друг! – машинально возразил Абендин, а затем нахмурился. – Вчера я видел, как уходили молодые… на войну.
– Да, здесь часто воюют.
– Но за что? Зачем смертным воевать? Тех, кто чувствует Реку Мира, здесь так мало… и называют они себя странно – терниты. Их знания о пути развития скудны и крошечны. Редко кто из них достигает уровня хотя бы Небесного Солдата. Они не знают ни ресурсов, ни техник. Они даже не ведают о том, что находится поодаль от них… живут в своих маленьких странах, которые считают огромными.
– Это так…
– Зачем им тогда воевать? Зачем воевать тем, кто в шестьдесят лет выглядит так, будто он уже прожил десять тысяч эпох! Не понимаю этого, Черный Генерал, но… восторгаюсь. Если бы хотя бы у десятка тех, с кем мы бок о бок бились с тварями Межграниц, была бы хотя бы крупица отваги смертных, то победа была бы одержана куда раньше!
Победа… Черный Генерал знал, что тех тварей нельзя победить. И он, вместе со своим войском, лишь запечатал монстров в их родном пространстве. И он был одним из немногих, кто понимал, что эта печать не вечна и однажды война начнется вновь…
– Возможно…
– А еще, знаешь, я видел, как одну из деревень сожгла Красная Саламандра. Она ведь была всего-лишь на стадии Пробуждения Разума! Столько народа пострадало… их труды, их поля и дома, их дети и старики. Все погибло в огне.
– Такова жизнь смертных, Абендин, – кивнул Дархан.
– Но это неправильно! – вскинулся Первый Воин. Он поднялся на локте и посмотрел на Дархана. – Ты ведь это понимаешь!
– Мы боги, Абендин… ну, во всяком случае один из нас. Но не всесильны. Мы не поможем помочь всем и спасти каждого.
– Да… – протянул огромный воин, а затем добавил. – но ты бы мог их научить.
Дархан вздрогнул.
– Научить как меня, – продолжил Первый Воин. – меня ты, Мастер, научил тому, что смертный ничуть не хуже бога. А их… их ты бы мог научить тому же самому. Показав, что они ничуть не хуже нас – богов. А в чем-то даже лучше.
