– А что говорит об этом интернет? – улыбнулась она.
– Молчит как партизан, – подыграл ей Миндаугас. И предположил: – Может быть, она придумала рекомендацию от Шумской?
– И мы так легко клюнули? – улыбнулась Мирослава.
– Ну…
– Наш телефон она у кого-то всё-таки получила. И не исключено, что на самом деле от Шумской. Лгать ей не с руки. Ведь мы легко можем выяснить правду.
– Позвонить Шумской?
– Не будем торопиться. Скорее всего, объяснение имеется простое. И мы узнаем его от самой Шведовой-Коваль. Лично я предполагаю, что Карина Викторовна в своё время училась в школе, где преподавала наша будущая клиентка. Ведь раньше не было элитных школ, и нынешние бизнес-леди были ученицами обычных советских школ.
Морис согласно кивнул и спросил:
– Может, выпьем по чашке чаю, пока есть время? Я испёк апельсиновый кекс.
– Если бы Шура знал о твоих изысках, он бы уже примчался, – улыбнулась Мирослава.
– Увы, увы, – ответил Морис. – Наполеонов сообщил мне, что занят делом, которое испортило ему и настроение, и аппетит.
– Что за дело? Хотя, вероятно, то самое, что предстоит расследовать нам.
– Я тоже так думаю. Шура был краток. Сказал только, что какая-то беременная барышня убила своего любовника.
– Да, ты прав, настроение от этого точно не улучшится. Пойдём лучше есть твой кекс.
Они спустились вниз. Большой пушистый кот чёрного цвета тотчас спрыгнул с кресла, на котором он мирно дремал всё это время, и важно прошествовал вслед за детективами.
Окно в столовой было распахнуто настежь, и, несмотря на самое начало лета и приближающийся вечер, солнце не жалело тепла.
На подоконнике в горшочках цвели три петунии – фиолетовая, жёлтая и белая.
И даже при раскрытом окне их аромат наполнял гостиную пьянящим ароматом.
– По-моему, не хватает ещё розовой, – сказала Мирослава, глядя на цветы.
– Но тогда получится чётное число, – возразил Морис.
– Можно добавить ещё лиловую.
Миндаугас не стал спорить и проговорил нехотя:
– Пожалуй.
Мирослава весело рассмеялась и поставила чайник на конфорку. Пока вода закипала, Морис нарезал кекс и выделил кусочек коту, который тотчас принялся за еду.
– Мы с тобой даём коту неправильную пищу, – вздохнула Мирослава.
– Так маленький же кусочек, – оправдался Морис, – к тому же я не могу долго выдерживать его умоляющий взгляд.
Дон съел то, что ему дали, и чтобы не усугублять разногласий между хозяевами, принял мудрое решение – отправиться на прогулку.
Едва детективы доели кекс и допили чай, как раздались соловьиные трели. Сработал звонок на воротах. Морис не спеша поднялся, нажал кнопку на пульте и отправился встречать клиентку.
В распахнутые ворота въехал мотоциклист. На лице Мориса промелькнуло удивление, которое он тотчас согнал.
Мотоциклист остановился, снял шлем, и Морис увидел перед собой пожилую даму.
Приложив максимум усилий, чтобы не дать лицу вытянуться, он предложил даме руку. Та приняла её с важностью фрейлины королевского двора, но не удержалась, по-мальчишески резко спрыгнула с мотоцикла и только тут взглянула на Миндаугаса.
Андриана, а это была именно она, замерла на месте как зачарованная. Самым красивым мужчиной, которого она видела в жизни, по её твёрдому убеждению, был встреченный ею в юности Артур Соколов. Но тот был земным мужчиной, хоть и провёл большую часть своей жизни в поднебесье.
А существо, которое стояло перед ней, было божеством, сошедшим с Олимпа, или ожившим античным мрамором, на который падали косые лучи предвечернего солнца, делая его живым и таким одухотворённым. Она не могла оторвать от него взгляд, и губы не слушались её.
– Вы нормально себя чувствуете? – спросил он любезно. И приятный приветливый голос его при этом вовсе не был похож на громовой рокот с небес.
Она оступилась, попытавшись сделать шаг, и он бережно подхватил её под локоть. И тут Андриана почувствовала, что рука у него тёплая, можно даже сказать горячая, какими и бывают обычно руки у мужчин.
– Я по делу, – хрипло произнесла она, изо всех сил пытаясь придать себе солидность.
– Естественно, – ласково улыбнулся он, – пойдёмте, я провожу вас, Мирослава уже ждёт.
– Я Андриана, – зачем-то сказала она и добавила поспешно: – Карлсоновна.
– Морис Рональдович, – ответил он с лёгкой улыбкой, – но лучше без отчества. Я так привык.
Она послушно кивнула и пошла за ним в дом.
– Проходите, – сказал Миндаугас, открывая кабинет детектива перед посетительницей.
Андриана Карлсоновна окинула цепким взглядом поднявшуюся ей навстречу девушку.
– Меня зовут Мирослава. Проходите, садитесь.
– Я Андриана Карлсоновна Шведова-Коваль. Педагог.
Если бы Андриана хотя бы смутно догадывалась о том, сколько детективам известно о ней, то, наверное, ощутила бы себя нагой и провалилась сквозь землю. Но она, естественно, ни о чём не догадывалась и поэтому сказала: – У меня к вам серьёзное дело.
– Я вас внимательно слушаю.
– Внучка моей близкой подруги попала в беду.
Видя, что детектив молчит, Андриана Карлсоновна выразилась яснее:
– Её обвиняют в убийстве мальчика, с которым она до этого встречалась.
– Мальчика? – озадаченно переспросила Мирослава.
– Да, – кивнула Андриана, – понимаете, они учились в одном институте и встречались, а потом он женился на другой. Но он не сам женился! – поспешно добавила Андриана.
– То есть? – лицо детектива приняло озадаченное выражение.
– Его заставил жениться отец! – пояснила Андриана.
– Невеста оказалась беременной? – предположила Волгина.
– Да, но не это главное! Ведь Виолетта тоже беременна.
– Виолетта?
– Внучка моей подруги.
– Почему же этот Казанова в таком случае женился именно на той девушке?
– Потому что она богатая! У неё папа банкир. – Андриана вздохнула и добавила: – А таких, как моя подруга, да и я сама, теперь называют нищебродами.
– Не говорите глупостей! – резко оборвала её Мирослава.
– Это не глупости! Я сама слышала это из уст одной так называемой светской львицы.
– Вот именно, так называемой, – ободряюще улыбнулась детектив учительнице. – Но давайте вернёмся к внучке вашей приятельницы.
– Она не приятельница, – поджала губы Андриана, – а подруга.
– Извините, – постаралась скрыть невольную улыбку Мирослава, – к внучке вашей подруги. Насколько я понимаю, девушка убила своего бывшего из ревности?
