С трудом завязываю маску, но он не дает опустить руки.
– Не вздумай опускать, – шепчет тихо. Руки снова находят грудь, обводит пальцами напряженные соски. Кусаю губу до боли, но не могу молчать, тихо постанывая от каждого нового касания, сжатия, движения.
– Хватит, – я терлась о него бедрами, выгибалась и забыла про самоконтроль. – Хватит меня мучить, прошу...
– Дерзкая пиковая дама просит пощады? – сквозящая в каждом звуке ирония. Промолчала.
Сжалился, но ненадолго. Схватил за бедра и резко развернул лицом к себе, как послушную куклу. Я пошатнулась, но сильные руки не дали упасть. Глаза в глаза. Мои карие против его голубых. Запах сигарет и древесного одеколона, он так и не сменил его.
Яд, ты мой яд, Денис Борисов. Яд, который я успела изучить до последней молекулы, но так и не нашла противоядие.
– Сделай то, что хочешь, – шепчу ему в губы.
– Как прикажете, королева, – холодная усмешка и поцелуй. Ему плевать, что размазывается помада. Ему плевать, что я теряю воздух и опору под ногами. Он срывает с меня остатки самоконтроля, как ненужные лохмотья. Я отвечаю ему, вцепляюсь в плечи и целую так, что губы болят. Со всей ненавистью и страстью.
Внезапно он отталкивает меня. Теряю равновесие и падаю на мягкую, холодную кровать. Тут же накрывает тяжелым телом, мужчина не собирается раздеваться. Целует медленно от шеи вниз по животу, больше не трогает грудь. Обводит языком пупок, находит маленькую родинку в виде звездочки рядом с ним и целует. Целует так, как целовал только что мои губы.
Узнал? Снова острый страх, но он развеивается в момент, когда поцелуи спускаются ниже. Подчиняюсь и развожу ноги. Чуть двигаю бедрами вверх, приглашаю. Прошу. Умоляю. Дэн проводит языком между разведенных бедер всего один раз, медленно и сладко. Наслаждается тем, как в этот момент я выгибаюсь. На грани. На тонком лезвии между болезненным удовольствием и острой ненавистью к себе самой, такой податливой для него.
Звенит пряжка ремня. Он даже не раздевается, хочет быстро использовать меня, как шлюху. Не позволяет прикоснуться к своему телу, которого я так жажду. Правильно, сейчас я и есть шлюха. Каким бы ни было мое имя. Сама себя проиграла в карты, как товар. Сама себя поставила на кон, сама приняла правила этой игры.
Теплая влажная головка. Близко. Горячо. Он дразнит меня, снова срывая с губ стоны. Входит. Резко. Быстро. Идеален. Он всегда был идеален для меня. Мой любимый размер. От невинной мысли улыбаюсь, как блаженная.
Мужчина нависает надо мной, упирается руками с двух сторон. На его губах ответная улыбка. Интересно, Денис чувствует тоже самое? Я не успеваю предположить, потому что он начинает двигаться во мне. Быстро. Не сдерживаясь. До боли вколачивается внутрь, словно знает кто я и наказывает за то, что исчезла без следа.
Я что-то шепчу губами, помада на которых давно размазалась. Умоляю остановиться и продолжать одновременно. Вцепляюсь руками в широкие сильные плечи, приподнимаю бедра, стремясь почувствовать его сильнее. О боже, пусть это никогда не заканчивается. Эта бешеная, сумасшедшая гонка.
Его рубашка взмокла под моими пальцами, но насытиться друг другом мы просто не в состоянии. Не знаю, сколько продолжается эта пытка. То взлетаю, то снова падаю в ад, то пытаюсь поймать его губы, но он отстраняется.
Внезапный сильный толчок. Дэн прикусывает меня за шею. Понимаю, что сейчас произойдет. Обхватываю его бедра ногами, не давая выйти из меня. Внутрь, черт возьми. Я хочу тебя внутрь. Каждую твою частичку. Ненавижу и люблю. Хочу трахаться, как сумасшедшая крольчиха, и одновременно размозжить тебе башку вазой с ближайшей тумбочки.
Денис Борисов, ты – мой яд. Яд, который я хочу принимать снова и снова...
– Все такая же горячая, все такая же моя, – шепчет мне на ухо, – Вероника Стрельцова... Как же я скучал, малышка.
Вздрагиваю от звука собственного имени. Того имени, которым никто не называл меня долгих десять лет. Нега сменяется страхом, паническим ужасом. Я все еще придавлена его телом, он все еще во мне. Я не могу сбежать... и делаю единственную возможную вещь. Лгу.
– Вы меня с кем-то путаете. Это не мое имя, – с трудом владею голосом. – Вы ошиблись.
Пытаюсь выбраться из-под него. Денис не сопротивляется. Скатывается в сторону и смотрит, как я на нетвердых ногах поднимаюсь с постели, подхватываю свое платье.
– Я не могу ошибаться, Ника. Это ты. Я знаю твой стиль игры, как свой собственный, – в голосе триумф. – Ты всегда мне проигрываешь.
Оборачиваюсь уже в дверях.
– Вы ошиблись. Меня зовут не так. Вы хороший игрок, а любовник так себе, – последнии добавила с усмешкой и голышом выбежала из номера, громко хлопнув дверью.
Черт возьми, какая муха меня укусила?!
Бежать отсюда! Бежать, как можно скорее!
Глава 2. Маша Смирнова
Зеркало в полный рост. Я тщательно осмотрела себя. Так, искусанные вчера губы чуть припудрила, максимально забелила. Волосы прилизала гелем и забрала в конский хвост. Очки – на месте. Педантично поправила воротник серой блузки, еще раз внимательно присмотрелась. Отлично, тональник почти скрыл след от укуса.
Юбка-карандаш в тон блузе. Телесные чулки и консервативные туфли-лодочки. Почти никакого макияжа, только чуть подкрасила ресницы. Нужно быть уверенной на сто процентов, что Денис меня не узнает.
Так, Маша, лицо построже. Скорчила сама себе хмурую рожу и рассмеялась. Отлично.
Даже следы бессонной ночи почти не заметны. Три колпачка новопассита перед рабочим днем и в бой.
Денис узнал Веронику, но он ни за что не узнает её в своей помощнице Маше Смирновой. Ни за что!
Спасибо тебе, ринопластика и черная краска для волос.
Снова приблизилась к зеркалу, провела пальцами по ровному аккуратному носику, как с картинки. Каких-то десять лет назад он был крупноватый с небольшой горбинкой – достался от папы. А волосы. Присмотрелась к концам, все нормально. Родилась я светлой шатенкой, почти блондинкой.
Увы, пришлось радикально сменить образ, чтобы выжить. Не только мне...
– Маша! Ай! – раздался крик из гостиной.
Я, как сумасшедшая, выбежала из комнаты. Инвалидная коляска валялась на боку, обреченно крутилось колесо. В какой-то момент у меня сердце остановилось.
– Витька, рехнулся? – подбежала к раздраженно бьющему кулаком по полу брату. Взъерошенные светлые волосы, прозрачные голубые глаза и глубокая морщинка между бровями. Ему четырнадцать, а хмурится он чаще, чем улыбается. – Не газуй так!
– Почему я не могу встать, Маш? Почему? – рычал он, сдерживая слезы.
– Сможешь. Осталось еще немного до нужной суммы. Потому ты улетишь на операцию и вернешься уже на ногах. Я тебе обещаю, – коснулась его подрагивающего плеча.
