– Ты права, оно должно окрепнуть. Иггдрасиль брал силу из трех волшебных потоков, один из которых мы пересекали пару дней назад. Этот росток не сможет удержать на своих листках даже бабочки, не то, что девять миров.
– Оставим в оранжерее?– взяв в руки чашку, служившую временным цветочным горшком, направилась в спальню. Мне так и не удавалось самой открывать эти прозрачные двери, за которыми был сад Трюд. Пришлось ждать, пока Хакон догонит и с силой разомкнет стеклянные створки, обрамленные в медь. В лицо тут же пахнуло теплой влажностью и захотелось чихать. Мне совсем не нравился воздух в этом месте, но я ведь не цветок. И даже не тропическая птичка.
– И куда ты хочешь направиться теперь? – ставя росток чуть в стороне от остальных растений, Хакон начертил на полу несколько рун, вспыхнувших яркими красками и зависнувших перед ростком. Было видно, что ему совсем не хочется оставлять ясень здесь, но и спорить со мной резона не было. Я, как всегда, кругом права. Ну, кроме того случая, когда пыталась утопить невестку. Хотя, это тоже от точки зрения зависит.
– Свартальвхейм. Будем пробовать снимать ожерелье. Ты составишь мне компанию? – с одной стороны, я надеялась несколько увеличить дистанцию между нами, но с другой… крепко спать по ночам мне нравилось куда больше, чем путешествовать в одиночестве.
– Зная, в каком виде ты возвращаешься из своих путешествий? Естественно, я не могу позволить тебе отправиться самой, – фыркнул великан, запирая дверь в небольшую оранжерею.
Хримтурс рассказывал, что Трюд очень любила приезжать сюда раньше, но ее печалила пустынная местность вокруг. Из большинства окон был виден только черный, бесконечный песок, чаще всего укрытый сверху пеленой тумана. Видя печаль супруги, Снор приложил немало усилий, создав здесь вечный сад. Цветы не требовали ухода и полива, и когда бы хозяйка не вернулась в этот дом, в нем всегда хватало зелени и красоты.
– Почему-то в таком виде я попадаю только к тебе,– пытаясь изобразить недовольство, я отвернулась от великана, довольно зло бросив последнюю фразу. Маневр разбился о нерушимое спокойствие хримтурса. Подойдя ближе, великан легко, едва касаясь провел ладонью по черным крыльям.
– Хорошо, что ты падаешь именно у моих ног. Кто знает, что было бы в противном случае.
Мы отправились через три дня. Собрав остатки вяленного ледяного змея, обильно сдобрив их жгучим перцем, как сказал Хакон, для уменьшения холода, мы покинули домик-дворец. Мне было грустно покидать такое уютно и спокойно место. Оно напоминало о доме. О моем красивом павильоне в поместье деда. Пусть внешних сходств не было никаких, все же эмоции и ощущения оказались практически одинаковыми.
– Ты снова грустишь,– идя рядом, тихо заметил полукровка.
– Нет, – возражение вырвалось само собой. Меня немного задевало, с какой легкостью это существо умеет угадывать мои эмоции. Хакон только хмыкнул. Желая сменить тему, я поправила волосы, бросаемые ветром в лицо и спросила, глядя на черный горизонт: –Куда мы?
– Домой. Из Туманных чертогов быстрее и безопаснее всего попасть в столицу цвергов. И там можно не ожидать неожиданностей.
– И как долго нам до твоего дома?
– Пешим ходом весьма прилично, но нам так не нужно. Туманом воспользуемся. Только чуть дальше отойдем, чтобы не сбило с пути.
– Так сегодня тумана почти нет, – оглядываясь на практически ясное небо, пробормотала я, не сильно понимая, что он хочет сотворить.
– Нам хватит.
Местность чуть приподнималась, сменив черную землю, легкую как морской песок, на редкие лишайники. На одной из возвышенностей, еще не холме, но уже не равнине, Хакон остановился, протянув открытую ладонь.
– Иди, теперь я покажу тебе, как летаю, – во взгляде было столько мальчишеского озорства, что в пору было ждать дерганья за косички.
– Летать многие умеют. А как у тебя с приземлениями? – не торопясь подавать ладонь, уточнила я. Как известно, посадка – сама важная часть полета.
– Лучше, чем у тебя. Ногу точно не подвернешь, – поддел великан, обхватывая за талию и притягивая к себе. – Крылья лучше убрать, если достаточно мне доверяешь. Они несколько осложнят дело.
С минуту потратив на размышление, посмотрела в глаза своему спутнику. Непривычно все это. Столько доверия так недавно и так мало знакомому существу. Тряхнув головой, позволила крыльям скрыться, оставшись в полном человеческом обличии.
– Обними меня.
Вокруг нас, неподвижно замерших посреди пустоши, стал собираться и клубиться туман. Такой плотный, что и на шаг вокруг ничего не разглядеть. Он не был однородным, а словно валы, перекатывался и переваливался вокруг. Глубоко вздохнув, в какое-то мгновение почувствовала, что почти отрастила жабры, столько капель воды было в этой серо-белой мгле. Момент, когда нас чуть приподняло над землей, я едва не упустила. Просто волосы перестали лежать на плечах, как в воде, создав ореол вокруг головы. Хотелось посмотреть, что твориться кругом, но со всех сторон были только валы тумана.
– Смотри на меня, – даже голос Хакона изменился, став глухим, как под поверхностью воды.
Не желая нарушать чужую магию, я не отводила взгляд, рассматривая мелкие морщинки у глаз и несколько серебряных прядей на виске. Великан вдруг как-то особенно медленно прикрыл глаза, и внизу живота что-то слабо дернуло. На одно долгое мгновение пространство вокруг смазалось, растянувшись, а потом снова замерло, став вязким и плотным.
Хакон глубоко и медленно вдохнул, открывая глаза. Узоры на шее пульсировали белым светом.
Выдох, длинный, растянутое моргание, и нас в одно мгновение перекидывает совсем в иную точку мира. Я это чувствую по холоду, обдающему ноги, по высокой траве, цепляющейся за брючины кимоно. Но кругом один туман, плотный и белый, почти как молоко.
– Еще раз.
Великан устал. На висках собирается и сбегает вниз капелька пота, но по глазам видно, что он очень доволен. Оторвав одну ладонь от плеча Хакона, я легко касаюсь шершавой щеки, пытаясь дать хоть какую-то поддержку. Все, что я могу сейчас, это молча держаться за него, чтобы не нарушить колдовства.
Хримтурс прикрывает глаза, глубоко вдыхает и чуть наклоняет голову, прижимаясь к ладони. Это длиться всего мгновение, но меня охватывает печаль. Так нежно и так напрасно это все.
В открывшихся глазах мне видится решимость. Озорная улыбка, такая светлая и самоуверенная. И веки снова медленно опускаются, заставляя пространство вокруг нас дернуться куда-то в сторону.
Мы касаемся земли довольно резко, словно магия устала нас удерживать. В одно мгновение клубы тумана опадают вниз, быстро растекаясь в стороны и исчезая в углах зала, выложенного из белого, невероятной красоты, камня.
Мы стоим в центре тишины, под удивленными взглядами десятка великанов и маленькой длинноволосой цверги. Все замерли, словно увидали воскресшим одного из старых богов. Только клубок красных ниток с негромким, глухим звуком падает на пол. Он катится вниз по ступеням от трона, на котором сидит Трюд, все ускоряясь, пока не касается наших ног, отскакивает в сторону и катится кругами, оставляя тонкие линии на белом полу, заключая нас в своеобразное кольцо. Это так странно, так непонятно и в то же время, столь показательно, что хочется зажмуриться. Не знаю, что придумали силы, берегущие эти девять миров, но, кажется, я только что увязла во всем этом по самую шею, на которой красуется Бисингамен.
