Присутствовала и критика, то короткая: «ерунда!», «отстой», «автор, убейся об стену!», то, опять же, подробная. Но все же критики высказывалось меньше, по ощущениям Алисы.
Отдельная ветка – о том, что у Алисы нет даже художественного образования, она нигде не училась рисунку, эти данные были обязательными при регистрации на сайте, и как это плохо. Самоучки никогда не добьются успеха! С этими высказываниями спорили. Оказывается, существовало очень много художников-самоучек, пришедших к успеху, например, самый «дорогой» художник в мире – Винсент Ван Гог. Он так и не получил полноценного художественного образования. Зато сумел разработать свой особый стиль, который его прославил.
А Фрида Кало? Она начала рисовать после тяжелой аварии, отец принес ей специальный мольберт, сделанный по заказу…
Поль Гоген. Бросил работу брокера, уехал на острова Тихого океана и там написал картины, которые прославили его на весь мир.
Нико Пиросмани – тоже известный художник – самоучка.
Ну, а кто сейчас не знает Васю Ложкина, завоевавшего своими котиками весь интернет?! Вася тоже самый настоящий самоучка, оказывается.
Далее перечислялись и другие, не менее прославленные художники, не имевшие профессионального образования.
Словом, поклонники творчества Алисы защищали ее от ее же недоброжелателей.
Кое-кто обвинял Алису в том, что она не совсем придерживается готического стиля, особого для этого направления, но тут же было провозглашено, что Алиса – новатор, наоборот, она открыла новое направление в творчестве, внесла в готику свежую струю. И без таких, как Алиса, в искусстве давно бы наступил застой…
Алиса обнаружила также много сообщений в «личке». Некоторые оказались предложениями о работе и совместном сотрудничестве.
Алисе вдруг стало нехорошо, и она выключила компьютер. Слишком много информации, слишком сильное воздействие, надо привыкнуть к этому…
Она никогда не мечтала о славе и делала только то, что хотела. Рисование доставляло ей радость и удовольствие, она даже не предполагала, что ее рисунки могут кого-то заинтересовать и даже, возможно, стать источником заработка.
В ее представлении, творцы – это те, кто много и упорно трудился, мучился, не спал ночами, гробил здоровье, совершенствовался, работал на износ.
«Нет, не может быть, я не художник… – растерянно подумала Алиса. – Это все случайность. Никакого продолжения не будет. Люди поговорят обо мне, а потом забудут. Да, мои истории про Эмилию произвели впечатление, но этот успех – ненадолго. Так сейчас везде: один кумир в сети быстро сменяется другим».
Внезапно ожил телефон – вспыхнул экран, заиграла музыка… Игнат.
– Алло… Алло, я тебя слушаю! – взволнованно произнесла Алиса, прижав телефон к уху.
– Ты свободна, – торжественно, с утвердительной интонацией произнес Игнат.
– В каком смысле? Ты о чем? Что там с Романом, ему хуже или лучше, что выяснили врачи?
– С ним все в порядке. Ты можешь хоть сейчас уйти от него. Ты свободна, понимаешь! – ликующе повторил Игнат. – Нет у него никакой страшной болезни, доставшейся ему от его предков. Он просто идиот, чуть не загнавший себя в гроб своими диетами и странными привычками в питании…
– Роман здоров?!
– Ну как, совсем здоровым его тоже назвать нельзя, ему рекомендовано еще минимум неделю, две провести в больнице. У него анемия, нехватка многих важных микроэлементов, в ЖКТ – кое-где воспаление слизистых… Представь себе, что со слизистой будет, если напиться какого-нибудь натурального, свежевыжатого сока, едкого такого, крепкого, почти не разбавленного, а потом съесть горсть орехов!
Алиса растерянно слушала Игната, даже не зная, как ей реагировать на все это. С одной стороны, она была рада, что Роман вовсе не болен смертельно, с другой – она ощущала злость на мужа.
– …его обмороки вызваны вовсе не тем, что метастазы уже добрались до его мозга, нет. Обмороки Романа – это результат истощения. Он же почти ничего не ел, а то, что ел, под конец уже не усваивалось его организмом. Боли в животе – от его вздутия, от метеоризма. Роман ел сырые овощи в больших количествах, как мы выяснили. А в сырых овощах полно нерастворимых волокон, которые вызывают расстройство желудка порой… Любовь к сырой капусте аукнулась Роману, да еще как! Поначалу братец весьма неплохо себя чувствовал на своей странной диете, но потом клетчатки стало слишком много, витамины и микроэлементы перестали усваиваться… Вместо того чтобы питать свой организм витаминами, Роман, по сути, их выводил методично все последнее время…
– Так это он сам с собой сделал? Не зная того?
– Да, да, да… – воскликнул Игнат. – А все эти симптомы похожи на те симптомы, что были у его родных. Вместо того чтобы пойти к доктору, обследоваться, Роман спрятал голову в песок. Ты знаешь, он бы, рано или поздно, действительно довел бы себя до смерти своими странными пищевыми пристрастиями. Он не здоров, нет. Ему придется еще лечиться, я тебе говорю. Но он и не болен – той страшной болезнью, которую у себя подозревал.
– Значит, с ним все в порядке…
– Более-менее, да. Он не умрет, по крайней мере, в ближайшее время. И прогноз благоприятный. Так что ты теперь свободна, повторяю. Спасать человека от метеоризма, вызванного поеданием сырой капусты, ты не обязана. Я тебя жду, Алиса. Сейчас приду за тобой.
– Нет, погоди… – Она повернулась к окнам, за которыми тряслись ветки деревьев. – Там ужасная непогода. Завтра. Завтра я сама приду к тебе, ладно?
– Ладно… я ждал тебя столько лет, подожду и еще одну ночь.
– Завтра. Завтра! Я тебе должна кое-что… нет, завтра все! – засмеялась она. – Но как хорошо, что Роман не болен. Это чудо… И я теперь правда свободна! И все само собой как-то устроилось… Значит, он еще минимум неделю будет в больнице?
– Ты потом пойдешь к нему?
– Не знаю. Нет. Но и говорить ему пока ничего не стану. Совсем потом, когда он выйдет… все потом. А завтра я приду к тебе.
– До завтра, милая моя Алиса.
– До завтра!
Алиса нажала на «отбой». Телефон звякнул, принимая сообщение, опять от Игната. Адрес дома, который он снял для них двоих, и фотографии того дома и окрестностей.
Алиса улыбнулась.
Она чувствовала себя счастливой. И думала о том, как отреагирует Игнат, когда узнает, что она ждет ребенка. Это надо видеть своими глазами, такие известия сообщают только лично…
* * *
Когда-то Роман читал статью одного психолога… В ней утверждалось, что люди, которые долго находились под гнетом тяжелой, неизлечимой болезни и были уверены в своей скорой смерти, а потом внезапно узнавали, что здоровы и их страшный диагноз оказался ошибкой, часто заканчивали свою жизнь самоубийством. Такой вот парадокс.
Верно, потому, что эти люди уже настроились на трагический исход и не могли представить свою жизнь иначе. Нет, конечно, большинство «спасшихся» радуются чудесному избавлению, возможности начать все сначала, но вот существуют, оказывается, и столь странные товарищи…
