Пробыл он там всю службу и вышел одним из последних. Наблюдая за Богданом из машины, Феликс отметил, что время от времени он сводит к переносице брови и щурится, отчего на его спокойном, гладко выбритом лице возникает гримаса человека, у которого невольно и некстати всплывают какие-то неприятные воспоминания.
После церкви «Ниссан» поехал на кладбище. Там уже и Феликсу пришлось выйти из машины, чтобы не упустить Богдана из вида.
Расчищенные дорожки привели к могиле с мраморным надгробием. Зайдя за оградку, Богдан присел на корточки и стал поправлять букеты искусственных цветов и баночки со свечами, попутно сметая с плиты сухие листья и прочий мелкий мусор.
Феликс, стоявший за деревьями соседнего участка, понаблюдал за этим, и зрачки его вдруг моментально расширились, заполняя чернотой всё глазное яблоко. Мраморное надгробие приблизилось, словно зум-объектив камеры увеличил картинку, и Феликс увидел фотографию-портрет женщины с роскошными каштановыми волосами, даты рождения и смерти.
Посмотрев на наручные часы, Феликс достал мобильный телефон и окольными путями пошел к выходу с кладбища, на ходу набирая номер капитана Мухина.
– О, Феликс, привет! – Голос участкового прозвучал так громко, что, казалось, сумел потревожить кладбищенскую тишину. – Вернулись уже?
– Нет, мы ещё в Крыму. Дима, мне информация нужна. Можешь своего Пестимеева попросить связаться с его товарищем в Феодосии?
– И без Пестимеева могу связаться, у меня есть его контакты. Чего узнать-то?
– Причину смерти Тимченко Варвары Ильиничны, тысяча девятьсот семидесятого года рождения. Каково судебно-медицинское заключение?
– Понял. А когда надо?
– Срочно. Сейчас.
– Понял. Перезвоню.
Сев за руль, Феликс отъехал от кладбищенского забора. Дальше сопровождать черный «Ниссан» он не стал – Феликс возвращался в Береговое.
Перезвонил капитан Мухин через два часа, когда Феликс стоял на балконе своего номера и наблюдал за движением лёгких облаков по глянцево-синему небу.
– Значит так, – сказал Дмитрий, – Тимченко Варвара Ильинична скончалась от сердечного приступа.
– Рановато в её возрасте.
– Всех подробностей мне не сообщили, но вроде она долгое время страдала то ли какими-то нервными расстройствами, то ли депрессией, принимала сильнодействующие препараты, возможно, сердце и не выдержало.
– А-а-а… ага, понял. Слушай, а можешь на всякий случай дать номер этого товарища феодосийского? Как его зовут?
– Сергей.
– А отчество?
– Не знаю, Сергей Дёмкин он. Записывай номер, диктую…
Слушая голос участкового, Феликс продолжал смотреть на облака задумчивым долгим взглядом.
– Спасибо, Дима, ты опять меня выручил.
– Ерунда. Когда возвращаетесь?
– Надеюсь, на днях.
– Отлично. Винца крымского привезёте?
– Какого тебе?
– Да-а-а… любого!
– Привезём.
Закончив разговор, Феликс обзвонил своих сотрудников и сообщил, что через десять минут ждет всех в столовой главного корпуса, добавив, что Алекс на этом разговоре не нужен, звать его не стоит.
К моменту, когда команда собралась, директор уже сдвинул два стола вместе и расставил стулья. Когда люди расселись, Феликс рассказал о своей утренней поездке и выводы, сделанные после.
– Похоже, друг семьи Тимченко испытывал какие-то чувства к матери Алекса. Навряд ли исключительно дружеская привязанность к покойной гоняет его от церкви к кладбищу.
– А смысл убивать её мужа и сына после того, как она умерла? – Гера внимательно смотрел на директора, ловя каждое его слово.
– Возможно, Богдан винит их в её смерти.
– Пф-ф-ф! – фыркнула Алевтина. – Водевиль какой-то! Даже фотографий хватило, чтобы понять – отец Алекса вполне симпатичный мужик, хорошая, открытая улыбка, видно, что любит свою семью, не из-за него же она депрессиями страдала и в конце концов умерла!
– Тут мы можем только догадываться…
В столовую заглянула женщина с подносом и спросила, надо ли накрывать на стол?
– Пока не надо, спасибо, – ответил Феликс. – Так вот, кратчайший путь к доказательствам в этой истории – чистосердечное признание. Пусть он сам всё расскажет.
– И как мы этого добьемся? – Сцепив руки в замок, Валентин исподлобья уставился на начальство. – Запытаем?
– Это на крайний случай. Для начала – запугаем. Устроим маленькое костюмированное представление для одного зрителя. У Варвары Тимченко были приметные волосы, думаю, не составит особого труда купить похожий парик. Так же понадобится грим, хорошо бы – театральный, но это мы вряд ли где-то тут найдем, так что сойдет и обычная косметика. Арина, ты вроде говорила, что через свои отражения не можешь слышать звуки, только видишь происходящее?
– Это так, – закивала девушка, – но если человек стоит близко к зеркалу и что-то говорит, я могу прочитать по губам.
– Прекрасно. Ты уже поняла, наверное, что будешь изображать призрак Варвары?
– Ага! – Её васильковые глаза вспыхнули азартом.
– И что нам это даст? – поинтересовалась Алевтина.
– А вот и посмотрим. Гера, ищи, где тут парики продаются.
– Уже ищу, – ответил парень, глядя в экран своего смартфона.
Когда в столовую заглянул Алекс, за столами шли разговоры о крымской природе, погоде и достопримечательностях Феодосии. О том, что у его покойной матери и друга семьи, возможно, были какие-то странные отношения, что могло стать причиной покушения на двойное убийство, парню решили не сообщать до выяснения всех обстоятельств.
Глава 50
– Закрой глаза, – сказал Феликс, и Арина послушно опустила ресницы.
Открыв палетку с тенями, мужчина взял кисточку и тонкими штрихами принялся наносить косметику, словно рисовал портрет другого человека на лице девушки. Затаив дыхания, сотрудники агентства «ЭФ» наблюдали за происходящим, всем составом собравшись в номере директора. Арина сидела на диване, на спинке которого висел парик и белая рубашка-платье.
Вскоре юная девушка стала старше лет на тридцать – появились морщинки, «складки скорби» в уголках носа и рта, сильнее заострились черты лица и появилось некое сходство с посмертной маской.
Когда Феликс закончил и Алевтина натянула на голову Арины парик, зрители невольно ахнули. Мало того, что сходство с Варварой вышло поразительным, получилось лицо покойницы, ненадолго вышедшей из загробного мира к людям.
– Да уж! – с чувством выдохнул Сабуркин. – Не дай бог такое дома у себя увидеть!
– На то и рассчитано. – Феликс растушевал кисточкой пару мелких резких штрихов и остался доволен результатом.
