– Мне было три, когда он умер. Я не мог его запомнить.
– Ты встретил его до своего официального рождения. Как ты и сказал – в 2019-м. Именно в этом году, если судить по дневнику бабушки, она решила заняться заполнением ЗНР, чтобы новоприбывшие не скучали. Она создала прислугу, персонал, жителей. Но, как и всегда, не с нуля: чтобы придать реалистичности своим персонажам, она брала полное досье мертвых людей. Тех, что не дожили до старости и скоропостижно скончались. Она заполнила ЗНР этими искусственными душами. Иначе говоря, искусственным интеллектом. В 2020-м родился ты. В том понимании, о котором всем известно. Как и многие мальчики в наши дни, ты умирал. Тебе было два месяца, когда ты впал в кому. Врачи сказали, что жить тебе осталось не больше месяца. В отчаянии твои родители обратились к моей бабушке. Тогда она еще была в здравом уме. Она предложила рискованный способ, но это было единственное, что давало надежду, – внедрить в твою голову чип с готовой формой жизни, составленной ею лично для одного из постоянных искусственных жильцов ЗНР. Она взяла готовую модель семнадцатилетнего юноши, погибшего от… – Саша перевел дух. – Внедрение прошло не идеально: ты физически слаб, твое тело плохо восстанавливается и самое заметное – естественный цвет твоих волос и глаз изменился. Ты не альбинос, Александр. Волосы высветлились в результате побочного эффекта. Ты носитель цветового кода ЗНР – сиреневого. Как и я – алого.
Сердце Александра упало. У него перехватило дыхание. Слабость свинцом заполнила его тело. Он все думал: «Послышалось? Он издевается?» Но непроницаемый, уверенный вид Саши не давал ему повода сомневаться.
Жестокая истина никак не принималась сознанием: он не тот человек, каким считал себя всю жизнь. Возможно, и не человек совсем. Что, если в момент вживления чипа настоящий он умер, а тот, кто есть сейчас, жив лишь благодаря пластинке в мозгу? Что, если у него нет души и он, как и новая Жанна, лишь подобие живого человека? Да и какой он на самом деле – Александр Каннингем? Или, может, не Александр, а тот юноша, погибший в семнадцать лет и ненадолго ставший безликим жителем ЗНР?
– Ч-что? – это было все, что он мог произнести.
– Я узнал об этом, когда бабушка слегла. Стал искать у нее в кабинете хоть что-то, связанное с ЗНР. Нашел только теории о кодах и документы о той операции. – Саша сжал губы.
Александр не замечал, как дрожат у него руки и колени. Когда шок медленно стал сходить на нет, слезы обожгли глаза.
– Это не может быть так, – беспомощно попытался воспротивиться он. – Это… это какой-то бред.
– Я проделывал нечто подобное уже дважды. Но моей бабушке удалось сделать это почти идеально.
– Если это так… Если это правда, я хочу п-поговорить с ней.
– Мне бы и самому хотелось, но это невозможно.
– Почему?
– Она уже семь лет прикована к постели. Дирк назвал это платой за создание ЗНР.
– Что ты, черт возьми, несешь! – Александр вскочил с места, едва не опрокинув стол. – Я должен с ней поговорить!
– Услышь меня, – устало протянул Саша. – Ты ни слова от нее не добьешься.
– Придумай что-нибудь. Ты мозги вживляешь в искусственные тела, так, может, создашь устройство, которое прочтет ее мысли?
– Я думал об этом, но излучения попросту убьют ее. Она слишком слаба.
– Тогда дай мне документы!
– Я все уничтожил вместе с кабинетом.
– Ты – что?!
– Было небезопасно оставлять ее записи…
– Как ты можешь едва ли не заявлять мне, что я вовсе не я, при этом не предоставив никаких доказательств?!
– Поверь мне на слово. Я бы не стал тебе лгать. И что бы ты стал делать с доказательствами? Тебе было бы от этого легче?
Александр осекся. Действительно, доказательства лишь фундаментально подкрепили бы правдивость слов Саши, а так, без документов, можно было убеждать себя в том, что это ложь. И все же в глубине души, если она все-таки была, Александр знал, что это чистейшая правда. Этот проклятый вечер сведет его с ума окончательно!
– Как же так? – только и сказал он. – А кем… Кем я был раньше?
– Я не хочу об этом рассказывать.
– Ты должен!
– Ты не хочешь об этом знать. На самом деле не хочешь.
Он был прав. Александру хотелось только кричать. Да, он не хотел знать эту правду. Ведь, узнав, каждую минуту своей неполноценной жизни Александр мучил бы себя размышлениями о том, где он из первой жизни и где – нынешний. Ведь тогда вопрос «Кто я сейчас?» испортит ему существование окончательно.
А Саша почти пожалел, что раскрыл истину, раздиравшую его изнутри с тех пор, как он впервые увидел шрамы Александра. Тогда ему лишь было интересно, как отнесется британский принц к услышанному. Он и сам был своего рода Дирком Марголисом. Теперь же что-то изменилось, и несчастье и терзания Александра камнем легли на его сердце.
– Теперь мне ясно… почему мама так относилась ко мне. Вероятно, в какой-то момент она поняла, что… меня, вероятно, уже давно нет. Что я, быть может, умер, а мальчик перед ней – что-то вроде живой куклы.
– Вовсе нет…
– Ты знаешь, что это так! – Александр резко развернулся к нему. – И Делинда наверняка знает об этом. Все знали, кроме меня! Это объясняет всю мою жизнь. Я просто… Меня нет.
– Ты есть. Ты живой и…
– Благодаря чему? Чипу? А если бы не он? Разве могу я считать себя полноценным человеком, зная, что, вытащи из меня эту железку, я тут же умру?
В ответ Саша промолчал.
– Мне нужно… подышать. – Александр направился к балкону, и его слова Саша с внезапным чувством вины воспринял как просьбу уйти. Но он не мог уйти сейчас.
– Еще кое-что, – хрипло начал Саша. – Я знаю, кто убил твою мать и остальных членов Съезда. Ты должен знать, что это…
– Мне уже все равно.
Саша застыл, жалея, что начал этот разговор.
– Уходи. И позови Каспара.
Казалось, в тот момент не было человека, который смог бы успокоить его израненную душу, кроме Шульца. Если бы он еще был уверен в том, что душа у него есть!
– Вы звали меня?.. – Едва заметив покрасневшие от слез глаза принца, Каспар нежно взял его за плечи. – Что случилось?
– Увези меня отсюда. Увези, пожалуйста. – Он не дал Каспару раскрыть рта и обнял его крепко и чувственно, в тот момент больше, чем о том, чтобы его увезли подальше от дворца, мечтая лишь об ответных объятиях. И Каспар не заставил его ждать ни секунды: машинально и нежно он обнял его и стал поглаживать по непослушным белоснежным волосам.
– Конечно, конечно, – тихо, мягко заговорил он. – Конечно, увезу. Куда вы хотите?
Объятие стало крепче.
– Хорошо. Я сам выберу.
В это время Саша в раздумьях спустился ко второму этажу.
