За восемь лет Рыболовлев потратил через офшорные компании 2 миллиарда долларов на покупку сорока произведений искусства при посредничестве Бувье – речь идет о работах Пикассо, Модильяни, Ротко, Леонардо да Винчи, Гогена, Матисса и Родена. Причин для конфликта между Рыболовлевым и Бувье было несколько. Во-первых, семейный траст Рыболовлевых обвинил Бувье в том, что тот, оказывая содействие в приобретении предметов искусства, завышал цены и положил себе в карман ни много ни мало 1 миллиард долларов. Вчитайтесь внимательно и поразитесь: коллекционер подал в суд, потому что с него взяли 1 миллиард лишних долларов, притом что всего произведений было куплено на 2 миллиарда.
Рыболовлев верил, как он утверждает, что Бувье совершает операции как его агент, выторговывает лучшую цену и берет себе 2 процента комиссионных. По заявлению Бувье, клиент должен был понимать, что он действует как частный дилер, то есть покупает работы, а потом продает их Рыболовлеву по цене, на которую сумеет договориться.
Еще одно обвинение состояло в том, что Бувье ввел Рыболовлева в заблуждение относительно цены приобретения картины Модильяни, за которую последний заплатил 118 миллионов. Рыболовлев сообщил, что, отдыхая на Карибах, встретился за обедом с арт-консультантом Сэнди Хеллером и первым делом спросил в естественном для такой ситуации ключе: «Какой лот был последним из тех, что вы продали?» Хеллер упомянул Модильяни. Рыболовлев поинтересовался ценой продажи, Хеллер, спросив разрешения у своего патрона Стива Коэна, ответил, что сумма составила 93,5 миллиона. Это означало, что Бувье забрал себе разницу в 24 миллиона в качестве необъявленной прибыли. В январе 2015 года Рыболовлев подал жалобу в суд Монако, заявив о совершенном в отношении его мошенничестве и прочих преступных деяниях Бувье.
Другая опасность – не столь радикальная, как мошенничество, – страх, что консультант может взять плату за организацию сделки с обоих: и с клиента, и с продавца. Дилеры сообщают, что прежде незнакомые агенты начинают звонить, желая удостовериться, что им заплатят, если они предложат дилеру клиента. Только о результате они ничего не говорят – не сообщают, сколько возьмут за услуги, и не называют имя клиента. Какие-то галереи соглашаются в надежде заполучить новых коллекционеров. Николас Логсдейл занимает крайнюю позицию. Всех агентов, требующих платы за свои услуги, он заставляет подписать обязательство проинформировать своих клиентов о необходимости заплатить гонорар и о его сумме.
Если консультанты не раскрывают клиенту, сколько они заплатили третьему лицу – с письменным обязательством или без, – они рискуют нарушить свое фидуциарное обязательство действовать исключительно в интересах другой стороны. Аукционные дома и галереи являются фидуциариями по отношению к консигнантам, сдающим им на реализацию произведения искусства, – но не к покупателям. Первичные дилеры – фидуциарии по отношению к художникам. Директора музеев и члены попечительского совета – фидуциарии по отношению к своим учреждениям.
Арт-консультант Tang Art Advisory Аннелин Брюинс: «Нам никогда не платят за одну сделку обе стороны… Мы не работаем на обе стороны». Если обе стороны сделки – клиенты, «мы позаботимся о том, чтобы направить одного из наших клиентов к коллеге, арт-консультанту и/или юристу, специализирующемуся в области торговли предметами искусства, и мы про эту ситуацию ни от одного из клиентов ничего не будем скрывать».
Эми Каппеллаццо не была членом Ассоциации арт-консультантов; она не разделяла обеспокоенности тем, что консультанты могут владеть работами для дальнейшей перепродажи. Можно одновременно и консультировать, и являться владельцем, настаивает она. «Полностью изжить конфликты в арт-мире, как мне кажется, невозможно, максимум, что можно сделать, – оставаться прозрачным». Видимо, именно такую позицию она занимает в «Сотбис».
Еще одной «подрывной инновацией» в системе торговли предметами искусства стало принятое в 2015 году решение агентства по работе с представителями творческих профессий United Talent Agency начать работать с художниками. Агентство представляет актера Харрисона Форда, режиссеров Джоэла и Итана Коэнов и многих других деятелей кино и литературы. Что же United Talent Agency может предложить художникам из того, что уже делает для перечисленных людей? «Меня интересуют художники, изобретающие новые способы создания искусства и его восприятия людьми», – говорит Джошуа Рот, юрист, переквалифицировавшийся в агента и развивающий сферу изящных искусств в UTA. «Мы хотим помочь художникам в поисках новых возможностей за пределами галерей». Можно представить еще более расширенную версию модели спортивного агентства, которое будет продвигать бренд художника на разных рынках, как звезду баскетбола, например, или как модный бренд.
UTA занимается финансированием фильмов, их прокатом, брендированием, лицензированием, привлечением звезд к рекламе, а также представляет различных участников кинопроизводства на рынке. Агентству принадлежит группа по разработке брендовых стратегий UTA Brand Studio и вещательное новостное агентство Bienstock. Первым художественным проектом UTA стал документальный фильм о современном итальянском художнике «Маурицио Каттелан: ушел, скоро буду» режиссера Моры Аксельрод. Документальный фильм о Каттелане представляет собой то, что агентство называет «перекрестным опылением» искусства. UTA организовало финансирование картины и выступило в роли агента фильма на кинофестивалях. Каттелана представляют галереи Мэриан Гудман в Нью-Йорке и Эммануэля Перротена в Париже.
United Talent – не первое агентство, решившее представлять художников. William Morris Endeavor представляет Такаси Мураками в кино и на телевидении, Creative Artists – нью-йоркского художника Дэниэла Аршама в кино. Первым фильмом этого агентства для Аршама стала короткометражка «Реликвии прошлого», премьера которой состоялась на фестивале «Трайбека» в 2015 году.
Разрушит ли новая роль консультанта отношения между художником и дилером? Один из дилеров предсказывает вариант «шведской семьи» – без секса, но со всеми сопутствующими осложнениями. Другой дилер полагает, что многие ныне существующие галереи просто превратятся в выставочные пространства.
Прорехи в ткани рынка
Глава 11. Перельман против Гагосяна
Правило [покупки произведений искусства] – caveat emptor, умноженное на два.
Верховный суд Нью-Йорка, 2015 год
Сплоченный и уютный верхний сегмент современного арт-рынка кажется местом, где все споры можно разрешить быстро и тихо за бокалом хорошего вина, заверениями в абсолютной конфиденциальности и нулевой публичности. Так бывает не всегда. Какие-то споры приходится решать путем дорогих и публичных судебных слушаний. По самым скромным оценкам, в Нью-Йорке в каждый произвольно выбранный момент времени по делам, связанным с произведениями искусства, работают шестьдесят адвокатов – речь идет о сделках, спорах, вопросах налогообложения, расследовании правового и культурного статуса работ. Если шестьдесят юристов с командами поддержки выставляют счета более чем на 1 миллион долларов каждый год, годовая сумма, затрачиваемая ежегодно на разрешение споров, связанных с искусством в одном городе, оказывается больше, чем стоимость годовых продаж произведений искусства в Канаде.
