Это была Фрейя, и, увидев лицо Ангербоды, она испуганно отпрянула.
– Ты, – прошипела она. – Ты жива?
– Что ты здесь делаешь? – Колдунья мгновенно вскочила на ноги, отбросив все мысли об отдыхе. У неё закружилась голова, как бывало иногда, когда она слишком быстро вставала, и шрам на виске на мгновение запульсировал, как будто рана была свежей. – Как ты меня нашла?
Фрейя, казалось, не находила слов, но быстро пришла в себя.
– Поспрашивала в округе, – ответила она, пожав плечами и накручивая на палец кроваво-красную прядь волос. – Я искала ведьму, что ездит верхом на волке и использует змей вместо поводьев, но я не знала, что ты – это она. Похоже, у тебя теперь много имен.
– Да. – Известия несомненно разносились по Ётунхейму быстро. – Зачем ты здесь?
– Я уже говорила тебе, я ищу знаний колдуньи. И полагаю, та самая колдунья – это ты, Железная Ведьма Ангербода.
Глаза женщины сузились при упоминании этого имени.
Фрейя одарила её ядовитой улыбкой.
– Прозвище, что дал тебе Локи, распространилось, пока тебя не было. Говорят, ты умерла от горя и погребена в царстве твоей дочери. Ты стала настоящей легендой после своего отъезда, сестра.
Ангербода не обратила внимания на её слова. Она не знала, что Фрейе могло от неё понадобиться, но догадывалась, как именно та хочет этих знаний от неё добиться. Неужели она не могла справиться сама?
Но потом ведьма поняла, что Фрейя и не знает, что она не может более творить сейд. А потому решила, что может и прибегнуть к уловкам, чтобы разгадать истинную природу этого визита.
– Пойдём со мной в Асгард, – сказала богиня, немного подумав. – Возможно, мы сможем договориться. Заключить какую-нибудь сделку.
– И не подумаю, – ответила Ангербода. Её взгляд остановился на небольшом кабанчике, со всем вниманием стоящем рядом с её гостьей. Что-то в нём показалось ей странным. Как будто изначально кабанчик был чем-то иным. Ей не потребовалось много времени, чтобы сложить два и два.
– Так вот куда вы с ним направляетесь, с твоим замаскированным любовничком?
– Ты что-то путаешь, – чопорно сказала Фрейя, но на секунду на её лице вспыхнул гнев, прежде чем она успела его скрыть. Богиня пошевелилась, и её знаменитое золотое ожерелье блеснуло в свете факела. – Это всего лишь мой вепрь, Хильдисвини, которого для меня создали гномы. Так вот, я хотела бы узнать про предков моего избранника Оттара, чтобы он мог претендовать на трон своего королевства в Мидгарде. Ты можешь мне это сказать или как?
– Почему бы тебе не спросить Фригг? Говорят, что жене Одина ведомы судьбы всех смертных. – Ангербода подавила ухмылку. Всё это было крайне подозрительно. Родословная? И это всё, что она хочет узнать? Когда Фрейя не ответила, колдунья вздохнула и продолжила: – Что ж, мне жаль тебя разочаровывать, но ты проделала весь этот путь напрасно. Я не могу творить сейд с той ночи, как Тор убил меня, а Один вломился в моё сознание, чтобы узнать пророчество о конце миров. Так что, полагаю, тебе придётся отправиться к кому-то другому, чтобы выяснить искомое.
Ангербода не знала, как много Фрейе известно о той ночи, – женщина ушла вперёд вместе с остальными богами и не видела, что с ней случилось. Поэтому ей нужно было оценить её реакцию на своё признание.
– Очень жаль, – богиня старательно изображала сочувствие, – что ты так сильно сопротивлялась и Всеотцу пришлось вновь убить тебя, чтобы наконец получить нужные ему сведения.
Значит, она знает. Ангербода выпрямилась. Может быть, ей также известно, почему я с тех пор не могу творить сейд. Вот оно – то, что ведьма искала все это время: наконец-то прямо перед ней стоит та, кто владеет такой же магией, что и она сама.
Может быть, она согласится помочь мне, если я приму её условия. Мысль о том, чтобы прибегнуть к помощи Фрейи, вызвала у неё тошноту, но похоже, что сейчас ей ничего другого не оставалось.
– Ты знаешь, что Локи пытался спасти твою жизнь? – продолжила богиня, когда Ангербода замолчала. По-видимому, она приняла задумчивость другой ведьмы за отчаяние и решила подлить масла в огонь.
– Не говори мне о Локи, – процедила колдунья.
Фрейя проигнорировала её.
– Что за печальное было зрелище. Он согласился отвлечь твоё внимание, чтобы мне удалось связать тебя, пока мы будем забирать ваших маленьких чудовищ, и он был так расстроен, когда Тор вместо этого проломил тебе череп молотом по приказу Одина. Смею предположить, что с тех пор Плут сильно сдал.
– Можешь добавить это к списку клятв, которые нарушили боги, – отрезала Ангербода. – Так ты знаешь, почему я не могу больше творить сейд? Это Один что-то сделал со мной той ночью? Неужели он… запер меня каким-то образом в моём теле и из-за этого я не могу более странствовать?
Теперь Фрейя смотрела на неё с чем-то похожим на жалость.
– Нам, женщинам, зачастую приходится терпеть подобное, – произнесла Фрейя тихо и так проникновенно, что Ангербода почти почувствовала женскую солидарность по отношению к ней. – Нет, он не сделал тебе ничего сверх очевидного. Мне кажется, тебя сдерживает собственный страх. Страх быть пойманной в ловушку. Я пыталась проникнуть так же глубоко, как и ты, но не смогла. Никто не смог. Если ты скажешь мне то, что я хочу выяснить про предков Оттара, то я проведу тебя вниз так далеко, как только смогу. Идёт?
– Согласна, – ответила ведьма.
– Превосходно. – Губы Фрейи изогнулись в приторной улыбке – Хоть я и уверена, ты сожалеешь о том, что учила своему сейду асов и ванов в начале времён, но кажется, в конечном счёте это окупилось сполна, не правда ли? Ведь теперь одна из твоих былых учениц – единственная, кто может тебе помочь…
– Давай уже просто начнём, – пробормотала Ангербода.
Фрейя бросила факел на остатки костра, чтобы разжечь его снова, а затем опустилась на колени напротив неё, и её золотые глаза блестели в свете пламени. Таинственный вепрь уселся рядом. С пояса она сняла маленький барабан и начала бить в него медленно, но ритмично – в ритм биению сердца, – выпевая древние заклинания, которым её наставница научила её давным-давно.
Сама Ангербода не нуждалась ни в барабане, ни в произносимых словах, чтобы творить сейд, но стоило ей закрыть глаза, как она прониклась силой песнопения. Какой-то частью сознания она вздыбилась от страха, ощутив, что покидает тело. Она начала закрываться, сопротивляться.
Пение Фрейи становилось всё более могущественным, и ведьма почувствовала, словно её сжимает женская рука и утягивает в пустоту. В физическом теле она запаниковала, и пока другая ведьма в материальном мире продолжала петь, Ангербода одновременно ощущала её присутствие и там, внизу.
Но затем разум Ангербоды погрузился ещё глубже. Она чувствовала, как Фрейя наблюдает за ней сверху, паря на поверхности рядом с крошечной искоркой света.
