Он пощелкал пальцами около моего лица, но я смотрела на него, не в силах даже моргнуть. А потом этому самодовольному гаду хватило наглости ущипнуть меня за сосок.
Где-то сверху взорвалась люстра. Где-то сбоку с кухонных шкафчиков вырвались все дверцы, а посуда разлетелась на песчинки. Где-то позади отпал кусок стены, накрыв нас троих слоем пыли.
Все это время Тарин визжала, прячась под столом. А мы с оборотнем смотрели друг другу в глаза, общаясь исключительно мысленно.
— «Прекрати уничтожать мой дом!», — кричали его глаза.
— «Наш дом». — Я прищурилась.
— «Мой. Хм, ведьма, а ты ведь не сможешь все взрывать, если я лишу тебя дара?»
— «Не так-то легко это будет сделать с оторванными причиндалами».
— «Не так-то легко будет их оторвать, когда твои руки будут привязаны к моей кровати».
— «Животное!»
— «Зато какое!»
— «Ой, все».
— Блэр! Хватит! — заорала Тарин. — Сейчас потолок обвалится.
«Она права. Ты переусердствуешь».
«А поскольку отныне мы не должны им вредить, то и силы на исцеление этих двоих придется брать из внутренних резервов».
— Гадство! — процедила я. И лично для медведя добавила: — Ненавижу!
* * *
1955 год
Я бросила последнее платье в чемодан и застыла, спиной почувствовав Клода.
— Уезжаешь?
Его голос звучал обманчиво спокойно, но я слишком хорошо его знала.
«Не так хорошо, как твоя сестра, верно?»
Сжав губы, предпочла игнорировать едкие комментарии Даркнеса. Он исполнял роль духа-охранника, а не духа-сплетника.
— Еще скажи, что будешь скучать! — съязвила я, обернувшись к колдуну.
Он хмыкнул, но улыбка не коснулась его глаз.
— Ты же знаешь, что буду, моя маленькая глупая ведьмочка.
Забавно. Раньше его прозвища не задевали меня. Но теперь я стала совсем другой. Всего три года со дня моей инициации, а от прошлой Блэр не осталось и следа.
— Только не говори, что это из-за нас с Мэри. — Клод вздернул бровь, изучая мою реакцию. Мне не нужно было врать, он и так читал мысли.
— Ваша жизнь меня не касается, — повторила я фразу, которую использовала для самовнушения. — Мне нужна моя собственная. Я уже взрослая, у меня есть защитник. Я в состоянии за себя постоять.
«Верно! Умница».
Понимала ли я, что Даркнес манипулировал мною, чтобы увести подальше от Клода, которого он ненавидел всем своим бестелесным естеством? Естественно. Но здесь мы оба преследовали одну цель. Сбежать. Он — от влияния колдуна, я — от терзавшей меня ревности.
Я любила Мэри, за последние годы она стала мне даже ближе, чем Марина. Не удивительно, ведь теперь во мне помимо Тьмы появился и Свет. И Мэри помогала принять его, изучить, подчинить.
Тогда как Клод контролировал мою темную сторону.
— Я все время задаюсь вопросом, — начала я.
«Блэр, оставь это».
— Почему Мэри, а не ты? — насмешливо протянул Клод. — Или не Марина? Ведь она темная, как и я. Тогда как Мэри светлый невинный ангелок, да? Ох, Блэр.
Он улыбнулся, покачал головой и уставился себе под ноги.
— Ты, как никто другой, должна понимать, что ни у одного из нас нет выбора, когда дело касается любви. Это единственная из всех сил, что неподвластна никому. — Он поднял на меня глаза и подмигнул. — Даже Первозданной.
Я кивнула. Вот потому мне нужно было уйти.
«Ты не любишь его», — заверил меня Даркнес. Я надеялась, что дух был прав. — «Ты просто хочешь узнать это чувство. И ты узнаешь. Позже. Намного позже».
Взяв чемодан, я прошла мимо колдуна.
— Я смогу позаботиться о вас, ты же знаешь, — произнес он.
Я знала. Но по древним законам инициированные ведьмы должны держаться друг от друга на расстоянии, чтобы одна не забирала силу другой. Марина уехала еще семь лет назад. А я становилась все сильнее с каждым днем, и Мэри чахла.
— Просто пришло время, Клодий, — прошептала я. — До встречи.
Я покинула дом колдуна, даже не попрощавшись с сестрой. Я любила ее, но все равно не могла видеть эту счастливую улыбку. Мне нечего таить. Я злая. Изначально злая, ведь темная сила проснулась во мне первой.
— Куда теперь? — спросила я, вдохнув зимнего парижского воздуха. Мне никогда не нравился этот город.
«На восток. В Польшу. Я чую там родную душу».
— Никогда там не была.
«Я покажу тебе весь мир, Блэр. Обучу традициям, языкам, новым знаниям. Ты станешь самой сильной из всех биполярных. Потому что с тобой я».
— Ох, как мне повезло, — заворчала я и поймала такси.
Чувствовать в себе силу прекрасно, а использовать ее на практике — в тысячи раз лучше.
Я могла внушить проводнику пропустить меня на поезд, отдать люксовое купе. Могла привлечь к себе внимание десятки мужчин, даже если они всем сердцем любили своих жен. Банкиры выдавали мне любую сумму. Продавцы «дарили» одежду, безделушки, драгоценности. В лучших ресторанах самых помпезных городов Европы шеф-повара готовили для меня свои лучшие блюда. Я играла людишками, как куклами, пролезая в их мысли, овладевая их желаниями. Мне доводилось манипулировать ими и ранее, но Даркнес вывел эту способность на новый уровень. Он показал, как можно жить в свое удовольствие, и каждый раз предупреждал о малейшей опасности.
Он несколько раз спасал меня от охотников и колдунов, которые готовили свои сети для всех, кто проникал на их территории. Но никто из них не был мне указом. Я жила по собственным правилам и, пожалуй, это было прекрасное время. Блэр Бенар была неумолимой.
До одного летнего дня в маленьком селении где-то на юге Польши.
Я только прибыла в городок ранним утром. Посол Франции самолично привез меня на своем роскошном лимузине, а заодно и рассказал некоторые секреты государственной важности. Я быстро избавилась от полного старика и побрела на центральную площадь. Даркнес был неугомонным вот уже третьи сутки. Он беспрерывно шептал, что нам нужно торопиться, иначе не успеем на казнь.
К слову, ведьмы казни не любили. И хотя я заблокировала воспоминания из прошлой жизни, точно знала, что несколько раз мне все же доводилось гореть в огне. Опыт сомнительный, по правде говоря.
«Уже близко, моя девочка. Ты видишь огонь?»
Несмотря на ранее время суток, на площади собралось много людей. Я приказывала им расступаться, чтобы не приходилось прикасаться к ним. А когда все же увидела причину сборища, подошла поближе, как и просил мой дух.
