Турецкое правительство, докладывал английский политический резидент в Персидском заливе, майор Перси Кокс, осознав, что власть Рашидитов в Неджде «улетучивается», предложило Ибн Са’уду следующий рабочий формат их отношений. В ответ на признание Ибн Са’уда правителем Неджда под турецким протекторатом и обещания не вмешиваться в его внутренние дела Порта потребовала от него полного и безоговорочного выступления на стороне Османской империи в противостоянии с Англией
[420].
В беседах с Ибн Са’удом по данному вопросу, как следует из донесений британских дипломатов, шейх Мубарак высказывался в том плане, что любой турецкий протекторат над Недждом в настоящем может обернуться его поглощением турками в будущем.
Англичане прекрасно знали о том, что «политико-дипломатические реверансы» в их сторону Ибн Са’уд, талантливый ученик шейха Мубарака, непременно препровождает одновременными «словесными поклонами» и «битием челом» перед Константинополем. И все же один забавный эпизод, имевший место в 1905 г., произвел на них неизгладимое, обескураживающее, судя по всему, впечатление. Дело было так. На Бахрейн прибыли два посланца Ибн Са’уда. Один из них сразу же направился на тамошнюю телеграфную станцию, находившуюся под управлением англичан, и от имени Ибн Са’уда отправил оттуда телеграмму (длинную, по словам начальника станции, и дорогую) на имя султана Турции — со словами выражения почтения и лояльности Высокой Порте. Другой его посланец в то же самое время проследовал в резиденцию английского политического агента на Бахрейне с личным посланием Ибн Са’уда и содержащимися в нем словами покорности и повиновения Британской империи. Более того, в этом послании подчеркивалось, что он, Ибн Са’уд, уверен в своих силах нанести поражение туркам. И помышляет лишь об одном — о договоре с Британией, протекторат которой помог бы ему обезопасить себя от возможных ответных силовых действий османов со стороны Побережья. Такой вот была «обезоруживающая наивность арабов Аравии», пишет в своем интересном сочинении «Король пустыни» Дэвид Ховарт
[421].
Ибн Са’уд остро нуждался в деньгах. Памятуя о славных временах своих предков, организовывал — в целях их получения — набеги на шейхства Договорного Омана, находившиеся под проекторатом Англии. Сэр Перси Кокс, извещенный об этом шейхами, предупредил Ибн Са’уда о недопустимости вмешательства в дела Договорных княжеств Оманского побережья, дабы не спровоцировать «неудобную» для него ответную реакцию Англии. Ибн Са’уд сразу же уловил недовольство англичан, уяснил прозрачный намек на возможность их ответных действий в отношении него, и с тех пор подвластные ему племена газу на Договорные шейхства больше не совершали
[422].
В апреле 1906 г. агенты Ибн Са’уда донесли ему о лагере джабаль шаммаров, разбитом в местечке Равдат-эль-Муханна, охраняемом небольшим отрядом всадников. Ибн Са’уд тут же организовал набег на этот лагерь. Навалился на него на рассвете. Вождь Джабаль Шаммаров в лице эмира Ибн Мит’аба ал-Рашида в завязавшейся схватке погиб. Его отрубленную голову, продемонстрированную жителям Бурайды и Унайзы, выбросили затем на съедение собакам.
В самом же Доме Рашидитов началась долгая и кровопролитная борьба за первенство, забравшая жизни многих его членов
[423].
Возвращаясь к вопросу об отношениях Кувейта с Османской империей, следует упомянуть об имевшей место акции связанной с временной оккупацией турками ряда мест на территории Кувейта в рамках их очередной кампании давления на шейха Мубарака в целях недопущения «выпадения» Кувейта из сферы влияния Порты.
Речь идет о январских событиях 1902 г., когда турки расположили небольшие военные гарнизоны в Умм-Касре, Сафване и на острове Бубийан (Бубиян). Отвечая на соответствующий запрос англичан, генерал-губернатор Басры заявил, что Умм-Каср и Сафван находятся, дескать, под юрисдикцией каиммакама Зубайры. Проследовавший туда отряд, в составе 50 турецких солдат, имеет целью поддержание там тишины и порядка, и ничего другого
[424].
Турки, сообщал в письме Кэмбеллу шейх Мубарак (22 января 1902 г.), разбили два военных лагеря: в Умм-Касре и Сафване. Делается это ими, похоже, «в видах использовать расквартированных там солдат в военной акции против Кувейта»
[425].
Опасения шейха Мубарака насчет «новых враждебных действий турок» в отношении Кувейта подтвердились. В марте 1902 г. он информировал Кэмбелла о том, что Рашидиты предприняли несколько набегов на кочевые племена, подвластные Кувейту. Со становища одного из них, что вблизи Джахры, увели 120 верблюдов
[426].
Согласно сведениям, собранным командиром корабля «Сфинкс», докладывал Кэмбелл, на острове Бубийан (Бубиян) постоянно проживает 8–10 кувейтских семей. Турецкий гарнизон, расквартированный там, состоит из 20 солдат во главе с офицером. Командир «Сфинкса» считает, что, судя по тому, что турки строят на острове дом для жилья и складское помещение, оставаться там они намерены долго
[427].
Что касается Умм-Касра, продолжал Кэмбелл, то он заселен кувейтцами, и используется населением Кувейта в качестве порта и якорной стоянки на морском пути в Басру
[428].
Из отчета английского консула в Басре следует, что сторожевой пост в Умм-Касре, где разместился турецкий гарнизон, «численностью в 20 человек, во главе с офицером Язом-пашой», представлял собой «небольшой прямоугольный тепляк», обнесенный стеной из глины, с бойницами для стрельбы из ружей. Состав гарнизона менялся каждые три месяца. Умм-Каср, отмечал дипломат, — это место водопоя для стад кочевников и торговых караванов. Других колодцев с водой по пути туда из Зубайры, что между Басрой и Кувейтом, нет. Стычки и пролитие крови там — явление довольно частое
[429].
Остров Файлака, куда тоже сунулись, было, турки, доносил консул, издревле и по праву принадлежит Кувейту; там проживает подвластное шейху Кувейта племя бану ‘авазим.
Что же касается острова Бубийан (Бубиян), также входящего в даиру (земли обитания) племени бану ‘авазим, то он практически необитаем, и используется кувейтскими рыбаками для стоянок в сезон рыбной ловли. Значимость этого острова, и в первую очередь в военно-стратегическом плане, определяет его местоположение. Относиться равнодушно к тому, что там происходит, — мы не можем. Впервые за всю историю деятельности турок в Северо-Восточной Аравии на острове размещен турецкий военный сторожевой пост, состоящий из 20 человек
[430].
