Так что пару часов наводил порядок и чистоту, а напоследок даже сменил постельное белье. «Ты что, надеешься затащить Лору в постель?» — насмешливо спросил внутренний голос.
В награду за домашние хлопоты решил слетать на рыбалку в любимое место…
Речная струя серебрилась, исчезая потом в темном омуте. Такой же серебристый хариус выпрыгнул из воды, схватил мушку, и Толуман подсек. Упруго сопротивляясь, хариус вылетел из родной стихии на песок. Уже пятый, на сегодня хватит.
Он снял трепещущую рыбу с крючка и огляделся. Синяя гладь реки, песчаные пляжи, зубчатые горы с пятнами снега. Прямо курорт, если забыть о ледяной воде. А главное, вокруг никого — можно отдохнуть после недавних стрессов, да и с Лорой не просто.
Как же, никого!
Голубой глайдер появился над рекой, повис в воздухе, а потом упал за ближние лиственницы. Толуман чертыхнулся, отступил к своему глайдеру и коснулся «Сайги».
Но из-за деревьев вышла обыкновенная девушка: джинсы, голубая рубашка (под цвет глайдера, неприязненно отметил Толуман), чуть вздернутый носик и темные волосы.
Он вынудил себя улыбнуться и снял руку с приклада «Сайги». — Вы прямо с неба свалились.
— Здравствуйте, — сказала девушка застенчиво. — Я вам не помешаю? Просто увидела, что ловят рыбу. Я здесь недавно, какая рыба тут водится?
Говорила несколько странно, словно с акцентом, но Толуман успокоился и вернулся к костру.
— Хариус, — ответил он. — Если подождете, угощу ухой.
— Спасибо, — сказала девушка. Симпатичная, но какая-то невыразительная, не чета Лоре: серые глаза, мягкий овал лица, лишь подбородок озорно выдается. — Кстати, меня зовут Элиза.
— Толуман, — буркнул он, начиная чистить рыбу. Картофель уже булькал в котелке.
Девушка присела на корточки. Толуман побросал рыбу и приправы в котелок и достал из багажника складной стул. — Садитесь.
— Спасибо, — стеснительно сказала Элиза. — Извините, что навязалась.
— Ничего, — пожал плечами Толуман. — Для одного ухи многовато.
Больше Элиза не разговаривала, поглядывая то вокруг, то на Толумана. Но уюта прибавилось, девушка придала лесной поляне домашний вид. Скоро уха была готова, Толуман разлил ее по мискам и нарезал хлеба. Сесть пришлось на корягу, сгодится потом для костра.
Элиза попробовала осторожно, а потом стала уплетать за обе щеки.
— Вкусно! — сказала наконец. — Никогда не пробовала ухи. И еще непривычно, что мужчина готовит.
Толуман удивился: — Из каких же вы краев?
— С юга, — вздохнула девушка. — Вот придется привыкать.
Наверное, семья приехала подработать на реконструкции колымской трассы. Не особо интересно, да и чувства смешанные — и досадно, что потревожили на рыбалке, и приятно от неожиданной компании… Девушка поставила миску, еще раз поглядела на Толумана и с вздохом поднялась.
— Спасибо, — поблагодарила она. — Я еще полетаю, осмотрюсь немного.
— До свидания, — рассеянно сказал Толуман.
Элиза ушла за лиственницы, и вскоре оттуда свечкой взлетел голубой глайдер. Хватило такта не приземляться под носом. Толуман хотел наловить рыбы домой, но передумал. Посидел, глядя на потухающий костер, а потом залил его и забрался в машину.
Подлетая к Усть-Нере, увидел на въезде голубое пятнышко — похоже, тот самый глайдер. Когда снизился, то рядом увидел гаишную машину. Толуман, как и положено, опустился на придорожную площадку и въехал в поселок уже на воздушной подушке. Гаишник скептически разглядывал сероглазую девушку.
— Вот, — обернулся он к Толуману. — Остановил, хотел поближе посмотреть на аппарат, а у нее и документов нет. Конечно, можно без гражданской карточки, если сильно религиозная, но права-то нужны.
Толуман глянул на глайдер: небольшой, с повышенным диаметром турбин горизонтального хода — гоночная «Ямаха-игл», редкая птица в этих местах.
Элиза робко глянула на Толумана: — Я хотела только посмотреть на поселок.
Все-таки глаза красивые. Толуман вздохнул, везет ему на чужие проблемы.
— Палыч, я ее немного знаю. Зовут Элиза, приезжая. Может, на первый раз предупреждение?
Палыч хмыкнул: — Что приезжая, понятно. Номера Южнороссии, как только сюда добралась?.. Ну ладно, если ручаешься. Только за штурвал я ее не пущу.
— Я отведу, куда скажет. Свой возьму на буксир.
— Ладно, — пожал плечами гаишник. — С тебя причитается.
— Улыбочку! — обратился он к девушке. Нацелился милицейским блокнотом, делая фото, и вывел на дисплей бланк предупреждения. — Имя, отчество и фамилия?..
Но тут у Толумана зазвонил телефон, и пришлось отойти в сторону.
— Заезжай в офис, — голос Лоры звучал раздраженно. — Я тут набрала барахла, одна не справлюсь.
— Хорошо, — ответил Толуман. — Через полчаса-час. Возвращаюсь с рыбалки.
Лора что-то буркнула, но Толуман не стал слушать и вернулся к нарушительнице. Палыч уже заканчивал.
— Приложите сюда пальчик в знак согласия… Готово. При следующем нарушении большой штраф, а глайдер поместим на стоянку… Поучи ее, что ли, пусть сдаст на права, — обратился он к Толуману.
— Ладно, — согласился он. Еще какая-то Элиза на его голову.
— Ну, поехали, — сказал он. — Сначала ко мне, у меня пособие по вождению завалялась.
Активировал в своем глайдере режим следования и сел за штурвал «Ямахи-Игл».
— Меня вообще-то учили водить глайдер, — хмуро сказала Элиза, садясь рядом. От нее исходил приятный цветочный аромат. — Только пройти экзамен не получилось.
— Ну, тогда быстро сдашь на тренажере у Палыча, — сказал Толуман, от раздражения переходя на «ты». — Только правила подучи. И с полетным режимом осторожнее, хотя в Усть-Нере с этим пока либерально. А вообще нужна лицензия пилота.
Толуман повел «Ямаху-Игл» в наземном режиме, его собственный глайдер последовал. «Ямаха» слушалась как перышко, такую опасно доверять молодой девице. Транспондера
[4] нет, или не активирован, вот девушка и резвится в воздухе. Но Толуман обошелся без комментариев, сбегал домой за книжкой и вручил Элизе.
— Куда теперь?
Элиза перестала разглядывать захламленный двор и вздохнула. — По дороге на запад, — скучно сказала она.
Проехали Усть-Неру, миновали мост над могучей Индигиркой.
Через некоторое время девушка указала вправо, на дорогу к заброшенному поселку Ольчан: — Мне туда.
Толуман хмыкнул, но повернул.
— Остановите, пожалуйста. Тут ГАИ нет?
