— Нет, конечно. Я люблю тебя.
— Это хорошо, — снова вздохнула Элиза. — Ну, пока…
Остаток дня прошел, как в тумане. Ночевать полетел в Усть-Неру, а там зашел к Кэти, та еще была в кабинете. Она пожаловалась:
— Надо избавляться от активов в Канаде. А то разрываюсь между совещаниями в Усть-Нере и видеоконференциями в Торонто. Уже путаюсь, где я Кэти, а где Лора, когда реальная, а когда виртуальная. Что у тебя?..
— Мне нужен свободный день, лучше на выходные, — неловко сказал Толуман. — Прилетает Элиза, и мы хотим зарегистрировать брак.
— Почему такая спешка? — удивилась Кэти. И вдруг рассмеялась. — Милый, а ты, похоже, действительно забыл презерватив… Ну, не обижайся, мы одни. Надо же мне иногда поехидничать. Дня хватит?
Толуман вздохнул: — Мы только зайдем в администрацию. Ну и маму хочу пригласить. Матвей никуда не улетает? Только ему пока не говори.
— Ладно, — весело сказала Кэти. — Но просто зайти в администрацию не получится. Ты уже важная шишка в «Northern Mining», а скоро будешь совладельцем крупной горнодобывающей компании. В Усть-Нере нет приличного ресторана, но я устрою свадебный банкет здесь, в офисном здании. Хорошо бы только ты предупредил хотя бы за день. И маму сюда пригласи. А заявление заранее подавать не нужно?
— Нет, сейчас этим занимается ИИ. Краткий опрос и…
Кэти рассмеялась: — Одно кольцо жене на палец, а другое — мужу в нос. Ладно, опять извини. У меня сразу улучшилось настроение. Кстати, про кольца не забудь.
Элиза позвонила за полночь, но там видно стоял день.
— Надо же, — оживленно сказала она, — даже особо не ругали. Хотя и были огорошены. Поняли, что я не отступлюсь, а волновать меня теперь… не положено, — и Элиза хихикнула. — Конечно, на регистрацию брака они не прилетят, а я прибуду… ага, послезавтра с утречка, то есть в субботу. У вас там нарядное белое платье можно купить? А то держат меня здесь в черном теле…
Окончив разговор, Толуман глянул на часы. Кэти сообщит утром, и маме тоже. Вот не думал, что будет жениться в такой спешке, да и вообще как-то не собирался. Хотя настроение было хорошее: теперь ему с Элизой мешать не будут, а ребенок когда еще появится.
* * *
Матвей
Регистрацию брака проводила все-таки женщина из администрации, а не ИИ. Матвей наблюдал за церемонией с некоторым злорадством. Если бы в свое время не сделал Элизе удостоверение личности, не видать ей официальной росписи. Хотя сестрицу это вряд ли остановило бы.
Та была в скромном белом платье — сверху еще шубу надевать. С красиво вьющимися волосами (хоть и спешили, два часа провела в парикмахерской) и вздернутым носиком она, пожалуй, выглядела очаровательной. Поставила-таки на своем, но теперь пусть Толуман с нею возится. По окончании Рогна накинула на Элизу роскошную соболью шубку, свой подарок.
Банкет устроили в конференц-зале и, несмотря на спешку, зал утопал в цветах — похоже, Кэти опустошила все цветочные магазины Магадана. Она удивила — в простом, но элегантном платье и с великолепным изумрудом на груди, таких не видел даже в Саду. Заинтересовала и мать Толумана, с серебряным обручем на каштановых волосах. В отличие от Селии, она так и представилась — Рогна.
Он сидел рядом с Элизой, как единственный родственник. Поздравил от себя и родителей, к сожалению очень занятых (на что Элиза насмешливо выдвинула подбородок). Несколько официально поздравила Кэти, затем слово взяла Рогна.
— Мой сын рожден рогной, да и Элиза необычная девушка. Она очаровательна, я и не мечтала о такой жене для сына. Путь у вас будет долгий и непростой, но даже в сумерках пусть вас озаряет сияние Сада.
Присутствующие вряд ли поняли последние слова, а Матвей навострил уши. Впрочем, рогны всегда знают больше, чем обычные люди…
Банкет длился недолго — в присутствии начальницы и строгой Рогны особо не разгуляешься. Когда гости разошлись, Элиза стала торопливо собирать нетронутые блюда в пластиковые контейнеры. Кэти с явным удивлением наблюдала за ней.
— Куда девать подарки, — наморщила носик Элиза, — в багажник все не поместится? А цветов мне не надо.
— Вы улетаете? — опять удивилась Кэти.
— Да. Не дадите моему мужу снова два дня?
— Я и три дам. И так мало для медового месяца.
— Спасибо, — вздохнула Элиза и мельком глянула на Толумана. — Трех хватит, больше не надо.
Три дня — это девять там, куда Элиза навострила лыжи, и как только отыскала эту заводь во времени, будто специально для влюбленных?
— Возьму подарки и цветы в свой глайдер, — сказала Рогна и повернулась к Элизе. — Когда вернешься, погости у меня. Толуман будет очень занят на прииске, а я накормлю разными вкусностями.
— Жить в юрте? — обрадовалась Элиза. — У вас и строганина есть?
— У меня много чего есть, — улыбнулась Рогна.
Когда она ушла с первой порцией подарков, Кэти глянула на Толумана: — Небось, будет поить Элизу теплой оленей кровью, как отец рассказывал. Кстати, куда это вы собрались? Цветы твоей жене не нужны, хотя я так старалась. А вот с колбасой и соленой рыбой там явно напряг.
Толуман ловко ушел от ответа. — Еще вкуснее, когда макаешь сырую оленину в подсоленную кровь, — мечтательно сказал он.
— Б-рр, — содрогнулась Кэти.
С надеждой покосилась на Матвея, и пришлось неопределенно пожать плечами. Хотя надо что-то делать, хватит играть в прятки. Вот Элиза действовала решительно: сразу забеременела, и ничего с ней уже не сделаешь.
А Кэти с явной досадой схватила телефон. — На вахте! Помогите Рогне с подарками.
Наконец погрузились. Глайдер Рогны ушел в затянутую серым туманом долину Индигирки, а «Ямаха-Игл» Элизы голубой каплей скользнул к сумрачным горам на северо-западе.
— Мне говорили, что там вообще никто не живет, — хмуро сказала Кэти. — Разве что летом пасут оленей. Откуда вы все-таки взялись?
Он взял ее за руку: — Там теплое море. И очень много цветов. Но это трудно объяснить, надо увидеть. Чуть позже…
— Возьмешь меня в свадебное путешествие? — после заминки спросила Кэти.
Да, так и надо сделать, вон Элиза никого не спрашивала. Он слегка сжал руку Кэти: — Может быть, и даже наверное. Но надо выждать, а то Элиза всех взбаламутила.
— Я согласна подождать, — уже веселее сказала Кэти. — Это на работе вечная спешка, приходится всех ставить на уши…
Во время отсутствия Толумана пообщались с буровиками и геологами. С платиной никто раньше дела не имел: скудные россыпи были только на далеком Вилюе, а богатый Кондер перешел в руки китайцев. Буровую укрывал шатер для защиты от морозов — температура по ночам еще опускалась до минус сорока, — но в балке для рабочих было тепло. Главный геолог Фролов (Толуман выбрал его на должность, несмотря на молодость) снимал со стеллажа керны.
