Данил медлит, потом отвечает медленно:
— Это муляж. Он не работает.
— Слава богу! — выдыхаю я. — Господи, спасибо! Я никого не хотела убивать! Как тебе удалось от них отвязаться?
— Объяснил, чья эта машина. Что будет за ее порчу. И что ты из нее, блть, не выйдешь по собственной воле!
Я зажмуриваюсь.
— Нового Кулака? — перевожу тему.
Данил молчит, но я понимаю, что угадала. Вытираю слёзы. Кажется, у него всё было под контролем. А я... такая глупая, спасать кинулась.
— Трое ушли допивать начатое, а вот четвертому ты особенно понравилась, — выплевывает Данил. — Очень он хотел с тобой поговорить. Прямо вот нестерпимо. — Стреляет глазами на мои колени.
Я тут же платье натягиваю пониже.
— Он ненавидит отчима. Поэтому так мною заинтересовался.
— Ты припугнула их фамилией?
— Попыталась.
Данил поджимает губы, думает.
— Какого хрена ты вообще здесь делаешь? Бухаешь? — снова начинает ругаться. — Почему ты ночью не дома с семьей? Марина, что вообще происходит? Я ведь занят был, мог не услышать твой звонок.
Я в тысячный раз отворачиваюсь и молчу. Обида новой волной накатывает. Вспоминаю нашу ночь и последующее утро. Он ведь от меня избавиться хотел, как от вещи использованной. А я помню. Всё помню. Каждый поцелуй его. Каждое движение. И запах. И всего его...
— Захотелось, — отвечаю упрямо.
Данил ударяет по рулю. Я вздрагиваю всем телом.
— Захотелось?! Тебе, блть, захотелось поехать на трассу и напроситься, чтобы тебя по кругу пустили? Этого тебе захотелось?
— Нет!
— Тогда чего? Смерти тебе моей захотелось? Или подставить меня? Тебе сестру с матерью не жалко, хоронить тебя? Мою семью не жалко? Будь у них ножи или кастеты, я мог бы уже мертвым быть.
— Нет же! — кричу я, обернувшись. — Прекрати немедленно! Мне страшно было! Не смей так даже думать! — Вцепляюсь в его плечо, не отдавая себе отчета в том, что делаю. — Не смей так говорить! Никогда!
Я размахиваюсь, чтобы ударить его по груди, но Данил перехватывает мое запястье.
Наши глаза встречаются. У него они совсем темные и злые. Я выдержать такое просто не могу. Или открывать дверь и бежать в поле без оглядки, или...
Сердце колотится. Я чувствую себя такой одинокой и никому не нужной неудачницей! Никому не свете!
Хватаюсь за ручку двери, но Данил вдруг обнимает меня и к себе прижимает. Жадно и так крепко, что сопротивляться бессмысленно.
И хорошо, что бессмысленно. Наконец-то, хорошо.
Мы вцепляемся друг в друга. Порыв сильный и острый, он душу наизнанку выворачивает. Я приподнимаюсь, и наши губы встречаются, но Данил в последний момент отворачивается, и я мажу языком по его щеке.
Дрожу.
Дрожу. Дрожу в его руках. Он касается губами моей щеки. А я его. Глаза закрываю от удовольствия. Скучала.
— Нельзя, — выносит Данил приговор.
Я губы облизываю. Он следом тоже.
Молчим. Дышим.
Потом снова мажем по щекам друг друга поцелуями. А потом еще раз.
Глава 31
Данил напряженный. Злой, что и неудивительно. Хотя он, кажется, перманентно такой. И мне вдруг хочется его расслабить. Занежить, залюбить. Почувствовать в себе. Сейчас.
Откуда-то берется стойкая уверенность, что в моих силах заставить его улыбаться.
О чём думает он — лучше не знать, конечно. Глаза эти бешеные. Страх щекочет нервы, а любопытство толкает на безумие.
— Больше не будем, — говорит Данил. На губы мои смотрит.
— Не будем что?
— Ничего не будем. Домой тебя отвезу сейчас. Я устал, ты пьяная. В таком состоянии решения не принимаются.
Я губу нижнюю закусываю.
Он с психу по панели ударяет.
— Пьяная, своенравная девка! Почему с тобой так всё время?
— Как?
— Не по плану. —Данил окидывает меня взглядом. — Хочу тебя. До одури. Трахать тебя хочу. Чтобы вот так же губы свои кусала сладкие. Стонала и кричала. Смотрю на тебя и понимаю, что сдохну сейчас. Ты не чувствуешь, что ли, всего этого?
Я дыхание задерживаю. Рот приоткрываю, в нём слюна скапливается.
— Чувствуешь, конечно. Но не помогаешь мне, а наоборот провоцируешь!
Тут же глаза опускаю на его ширинку. И фантазирую. Прямо сейчас на него забраться. Сверху сесть. Он ремень расстегнет. Насадит меня на себя. Возьмет прямо в машине. Быстро. Жадно. Боже... хочу с ним.
Между ног огнем пылать начинает. Я... прямо сейчас это сделаю. Через вдох.
Но стесняюсь. Вместо исполнения смелой идеи на свое кресло трусливо перелезаю, ноги стискиваю. А потом корю себя — момент упущен. Данил лицо трет.
— Будь осторожна, ладно? — говорит он хрипло. — Ты очень хороша. Слишком.
Вновь заводит двигатель. Машина трогается. Он на меня не смотрит, а я... на него во все глаза таращусь.
Не хочу домой.
Хочу назад время отмотать и потянуться к нему. Я упрямо хочу к нему на руки.
— Останови машину, — требую. — Я не поеду домой.
— Успокойся. Нам пора баиньки.
У него же девушка есть. Он к ней спешит!
Эта мысль становится новым испытанием, последним на сегодня. И отчего-то самым фатальным. Таким, что ни преодолеть, ни вынести невозможно!
Данил меня спас! Приехал за мной! Он хочет меня! Он мой!
Но поедет... к другой?? Сейчас??
— К подруге своей торопишься, — говорю ядовито.
— Просто закрой рот. Ты пьяная.
— А ты типа вдруг стал благородным? — зло выкрикиваю я. — С каких пор тебя это смущает? Или со своей подружкой ночь провел, и совесть проснулась?
— Потрахаться хочешь? — спрашивает он спокойно, и это его спокойствие меня приводит в бешенство. — Давай верну тебя в тот бар.
— Верни! Прямо сейчас! — психую я. — Слабо? Не вернешь ты! Потому что хочешь меня. Сам хочешь. Вот и бесишься. На себя злишься, потому что справиться с собой не можешь! Подружка у тебя есть, а ты ко мне прилетел по первому же звонку! Хотя я не просила даже. Ты глаза свои вообще видел, когда ворвался в бар? Я думала, всех поубиваешь!
Данил берет меня за подбородок и сжимает.
— Успокойся сейчас же.
Не помня себя, я хватаю ключи с панели и швыряю их в лобовое, которое тут же покрывается трещинками.
Данил резко отпускает меня. Жмет на тормоз и вновь выруливает на обочину. Я застываю.
