Я была маленькой и глупой. Казалось, что ранняя беременность — это конец всему и легче всего от нее избавиться. Данил был жестким и нетерпимым, давил и пугал.
Эти страшные планы еще долго потом преследовали меня. Боже, как я тряслась перед первым скринингом, молясь, чтобы с эмбрионом всё было в порядке после всего, мною пережитого!
А когда Мира вот так же подавилась и начала синеть, я прошла через ад.
Не могу остановиться и успокоиться. Мне душно и плохо. Голова кружится. Гости с облегчением берутся за бокалы. Девочка больше не плачет, а даже смеется.
Ко мне подходит Лёша.
— Всё хорошо, Марин, — утешает он.
— Мне нужно несколько минут. Испугалась. Я к зеркалу. Приведу себя в порядок.
— Марин... — Он берет меня за руку.
— Скоро приду, — говорю быстро и убегаю в дамскую комнату.
Бедная маленькая девочка. Вспоминаю ее испуганные глаза, неживое лицо — и снова плачу. С тех пор как у меня появилась Мира, не могу спокойно смотреть фильмы, где страдают дети. Это за гранью сил и возможностей. А вот так увидеть вживую... Нет, Гран-при за лучший танец сегодня явно не мой.
Умывшись, я решаю позвонить Варе и спросить, как там моя малышка. Но сталкиваюсь с тем, что связи в туалете нет.
В коридоре довольно шумно из-за музыки. Вновь начались танцы. Боже...
Тогда я забираю в гардеробе пальто и выхожу, наконец, на улицу. Свежий воздух мгновенно остужает покрасневшую, словно воспаленную кожу, прогоняет безумные мысли.
На парковке стоит карета скорой помощи. Девочка в порядке, но они с мамой всё же садятся в машину. Наверное, медики посчитали, что необходимо провести обследование.
Я же быстро звоню сестре. Варя убеждает, что у Миры всё прекрасно, присылает несколько фотографий, как они с Егором на диване смотрят мультики. Мируся в футболке с динозавром, хвостик почти расплелся и съехал набок. Она такая милая!
На улице хорошо, в помещение идти не хочется. Желание отплясывать и смеяться лопнуло, как мыльный пузырь. Мне нужно домой. Снять это дурацкое, испачканное тушью платье, надеть удобный костюм. Забраться на диван и обнять дочку. Любоваться на ее идеальное личико, сжимать пальчики, а потом уснуть с ней в обнимку. Чтобы утром проснуться раньше и лежать рядом. Улыбаться. Уже потому, что нам обеим тепло и уютно. Мы вместе. И всё у нас хорошо: есть жилье, работа, кое-какие сбережения. Мы вот-вот встанем и пойдем завтракать чем-нибудь вкусным. Она и я.
Но невозможно так поступить с Лешей. Он надеется на меня. Да и не хочется показаться полоумной — весь день провела с ребенком, а потом, через два часа после начала вечера, сорвалась домой, потому что... нестерпимо соскучилась?
Скорая уезжает. К крыльцу идет мужчина. Походка быстрая, уверенная. У ресторана довольно темно, но я узнаю приближающегося человека. Это Данил.
Поджимаю губы и просто стою, жду, что он пройдет мимо. Ни ругаться, ни строить из себя кого-то в данный момент не получится. Я всего лишь хочу немного побыть одна.
Данил останавливается у крыльца, достает сигарету, прикуривает. Я молчу некоторое время, вдыхаю никотин, который выдыхает он. Я смогу просто стоять рядом с ним. И даже разговаривать. Достаточно для этого взрослая.
— Красиво выглядишь, — произносит Миронов. — И красиво танцуешь.
Глава 10
Я закрываю глаза, впитывая его голос. Он видел. Смотрел на меня, когда танцевала. Все смотрели, и он тоже.
— Однажды они тебя убьют, — перевожу тему, кивая на сигарету.
— Волнуешься? — бросает Данил, не глядя в мою сторону.
— Не могу успокоиться после того, что случилось. — Убираю волосы за уши быстрым движением. — Меня трясло. Бедная девочка.
— Ее зовут Вероника. Она племянница именинника.
— Бедная Вероничка. — Я поджимаю губы.
Данил молчит пару секунд.
— Каждого что-то убьет, — произносит вдруг беззлобно, но достаточно цинично. И хочется его за это стукнуть! — Хорошо, если сигареты в старости, а не косточка в детстве.
Я снова начинаю дрожать.
— Этот политик, дядя родной, чуть не убил ее. А все делают вид, что он молодец, — говорю сквозь зубы. — Когда я уходила, его называли героем и пили за его здоровье! Это несправедливо. Он пьяный дурак, а не герой.
— Тише, — перебивает мою пылкую речь Данил.
— Ты боишься? — укоряю его презрительно.
— Нет. Но тебе следует возмущаться потише, чтобы влиться в тусовку. То, что тебя усадили слева, где сердце, еще ничего не значит.
Белый дым, что выпускает изо рта Миронов, в тусклом свете фонарей кажется каким-то сказочным. Делаю глубокий вдох. В моей нынешней жизни никто не курит. Это запах из прошлого. Не самого приятного.
— У меня нормальная тусовка, — говорю достаточно уверенно. — Отличная.
Данил нейтрально пожимает плечами. Это раздражает.
— Судя по всему, ты тоже стремишься стать ее частью, — выпаливаю я.
— Стремлюсь, — лживо соглашается Данил.
На этот раз удостаивает меня взглядом. Прямым, задумчивым. По лицу Миронова совершенно ничего не прочитать. Надеюсь, по моему тоже.
— Вижу, ты пришел на вечер с Крысой. Рада, что у вас всё хорошо.
— Не всем же достаются принцессы, — не раздумывая отвечает Данил. Снова не спорит.
Наши глаза встречаются. Я раздраженно прищуриваюсь. Он будто потешается надо мной! Иначе с какой целью произнес слово «принцесса»? Как будто речь обо мне, хотя ежу понятно, что до принцессы мне — как до луны пешком. Когда впервые переспала с Данилом, знала лишь, что он мне нравится и что у него есть девушка. Это был мой первый раз, я была уже влюблена, но еще не понимала этого. И мне было хорошо. Безумно хорошо! Он любил меня в постели, а я молилась, чтобы Данил бросил свою девушку и влюбился в меня до смерти. Я поступала плохо.
Закатываю глаза, а Данил добавляет:
— Кто-то должен любить и крыс. Когда они ручные — это сплошное удовольствие.
Неприятный холодок пробегает по коже. Я хочу уйти, но не двигаюсь с места. Голова кружится.
— Никогда не думала, что ты на ней женишься после того, как она тебе изменила. Единственное тому объяснение — вы друг друга стоите.
— Именно. — Он слегка улыбается. — Каждой твари должно быть по паре. Не так ли?
— В твоей интерпретации это звучит отвратительно. Данил, я теперь с Алексеем. Пожалуйста, не лезь в наши отношения. У нас всё очень хорошо.
Данил достает вторую сигарету. Медленно, словно скучающе. Я, как заворожённая, слежу за движениями его рук. Всё еще в растрепанных чувствах после пережитого, нос щиплет.
Данил прикуривает. Огонек зажигалки на секунду освещает его лицо, глаза кажутся пустыми. Данил втягивает в себя дым и тут же выпускает его на волю. Я чувствую на губах никотин. Облизываю их быстро.
