Мне скоро двадцать два, я была уверена, что выйду замуж ближе к тридцати, не раньше точно. Когда Мира подрастет, а я встану на ноги. Но однажды я уже отказала мужчине из-за того, чтобы была слишком юной. И потом жалела об этом. Вдруг каждой девушке выдается лимит хороших парней, и если я всех провороню, то останусь одна?
Что есть счастливая взрослая жизнь для меня? Дело по душе, которое приносит деньги и удовлетворение. Близкие люди, которые любят и которым нужна моя любовь.
Думаю о том, что было бы, если бы я вышла тогда из поезда. Не поехала бы в Ростов, а осталась в Москве с Данилом. Мы бы вернулись на хутор, где я бы узнала о беременности. Наверное, поженились бы. Или всё равно расстались бы из-за чего-нибудь. Не знаю! Столько могло быть самых разных сценариев, но я, кажется, для себя выбрала один из самых страшных.
Данил обнимал свою жену в ресторане, она ему что-то рассказывала и смеялась. Наверное, сегодня они будут заниматься сексом. Как и я с Лёшей. Данил будет трахать ее, как когда-то меня. Будет целовать глубоко, обнимать до боли в косточках. Он будет испытывать удовольствие, и она — наслаждаться этим. Наслаждаться им.
Наверное, он давно забыл, каково быть со мной. Он с ней каждый день. Е*ет ее каждый день своей жизни, и изменить это невозможно.
Я представляю их вместе. Его руки на ее талии. Его губы на ее шее. Его обнаженные плечи, крепкие бедра. Его силу.
Тоска сверлит дыру под ребрами.
Я делаю громкий жалобный вдох, следом чувствуя ошеломительное возбуждение. Оно взрывается теплом внутри, вытесняя все прочие мысли: ревность, обиду, стыд из-за неправильности происходящего. Пальцы ног подгибаются. Представляю Данила с ней и чувствую спазм между бедер. Болючий. Нестерпимый. Я хочу еще.
Лёша обнимает крепче. Я впиваюсь ногтями в его плечи. Начинаю дрожать. Потребность нарастает стремительно, желание насквозь простреливает. Слезы на глазах. Мне нужно больше. Сейчас. Меня не существует в эти минуты — лишь тугой узел внизу живота, который вот-вот лопнет. Лишь похоть.
Почти достигаю пика, когда вдруг слышу:
— Вау, какая ты. Посмотри на меня. Посмотри сейчас, — голос у самого уха.
Не его.
Поэтому не слушаюсь. Честно говоря, совершенно не понимаю, что от меня нужно в этот момент.
— Посмотри, — звучит настойчивее. Лёша хватает меня за подбородок.
Я отрываюсь от его плеча и поднимаю глаза. Мы оба замираем.
— Я тебя не отпущу. Никогда, — говорит Алексей, убирая волосы мне за ухо.
Мы в пыльной квартире. Я сижу на шершавом подоконнике, позади — ледяное стекло.
— Ты будешь моей всегда. Ты моя девочка. Только моя.
Я быстро киваю. Снова обнимаю его, а потом зажмуриваюсь. Становится холодно. Наверное, мы забыли закрыть балконную дверь. Наверное... мне нужно домой. К дочке. Мой дом сейчас там, где дочь. Может, я и правда умалишенная, но по-настоящему мне спокойно лишь тогда, когда она в нескольких метрах. Например, спит за стенкой. Иначе сложно расслабиться.
Это был очень трудный, долгий вечер, полный сложных эмоций и потрясений. Данил рад, что у меня всё хорошо. Он одобрил Алексея, хотя я и не спрашивала его мнения.
А я не рада. Вновь чувствую раздражение. В глубине души, в самой потаенной ее части, я совсем не рада, что его дела идут отлично. Вот бы действительно уговорить Игоря Анатольевича перестать сотрудничать с Мироновым.
Пусть убирается к себе на хутор.
Глава 12
Примерно месяц спустя
— Я бы могла с вами поехать, присмотреть за Мирой, — с энтузиазмом предлагает мама, накрывая на стол и гремя посудой.
Мы с Варей переглядываемся, слегка улыбнувшись. Мама, как обычно, в своем репертуаре: не упустит возможности отдохнуть за чужой счет.
— Не знаю, мам, надо подумать, — пожимаю плечами. — С Лёшей посоветоваться. Пробить, остались ли номера в гостинице.
— Хотя бы на пару дней, — продолжает мама, словно не слыша меня.
Ставит чашку с салатом на стол, Егор с Мирой синхронно морщатся и отворачиваются. Здоровое питание — это не про нас, хотя я не теряю надежды, что однажды они полюбят овощи.
— Днем я бы на море сходила, погуляла, подышала. В моем возрасте морской воздух особенно полезен. А вечером отпустила бы вас на свидание. Мы бы с Мирой нашли, чем заняться в отеле.
— Мам, представляешь, сколько там комнаты сейчас стоят! — перебивает Варя. — Перед Новым годом.
— Я всего лишь предложила. Многие, отправляясь на отдых, берут с собой бабушку, чтобы иногда оставлять с ней ребенка. В этом нет ничего особенного.
Провести несколько дней в Сочи — это мечта! Появилась возможность выступить на конференции, я вызвалась скорее для галочки, так как не верила, что выберут меня. Слишком много было против: на заочке же учусь, плюс работаю. Но в итоге из бесконечного списка желающих отметили пять человек, и меня в том числе. Замдекана дал добро на командировку.
Лёша тут же подтянулся, обрадовавшись отпуску, отложил свою учебу на потом. Забронировал себе гостиницу. Всё так быстро получилось, что я до сих пор не верю.
Декабрь на дворе, холодина, серость. А мы вдруг в Сочи летим! Вау.
— Я думала, этот отпуск будет нам с Лёшей неплохой проверкой. Он ведь должен понимать, на что подписывается, — говорю я с хитрой улыбкой. — Мы, наверное, сами справимся. Но спасибо, мам, за предложение.
— Как хотите, дело ваше. — Мама садится за стол, накладывает детям еду. Смотрит на них тепло, с любовью. — Но гарантирую, вы меня еще не раз вспомните в вашем отпуске.
Каждое третье воскресенье месяца мы собираемся у мамы на обед, обмениваемся новостями, обсуждаем всё подряд. Это наша традиция, которая всем нравится. Когда мы жили в станице, то много и часто ссорились. А один раз поругались так, что я сбежала из дома. Но после переезда в Ростов всё изменилось. Мама сама будто изменилась. Мы начали потихоньку общаться.
И вот спустя три года шутим, подкалываем друг друга. Почти как нормальная семья.
Мирослава случайно толкает стакан, тот опрокидывается и падает на пол, сладкий компот расплескивается. Мама тут же подрывается и начинает убирать, причитая:
— Всё хорошо. Мира, не расстраивайся.
— Я хочу еще компот!
Дочка тянется к стакану Егора, тот тоже не дурак — с места начинает вопить:
— Мое!
Тогда Мирослава обижается до глубины души и начинает рыдать, стартуя сразу с третьей передачи.
Я подскакиваю и спешу к холодильнику. Через пять минут стол и пол чистые, у зареванной Миры есть компот. Мы вновь едим.
— Но я спрошу, — возвращаюсь вдруг к прошлому разговору. Мама с Варей смеются. — Если появится момент подходящий. Честно говоря, немного боюсь: это будет первый перелет Мирославы. Вдруг она испугается, заплачет, а я растеряюсь. Вообще, может, отказаться, пока не поздно?
