— Ты спрашивал у взрослого Дани, что он думает о том, чтобы воровать чужих жен из-под венца? — улыбаюсь я.
Данил касается пальцами переносицы Миры, веки дочки вновь смыкаются. Малышка начинает тихонько посапывать.
— Спрашивал.
— Что он ответил?
— Какого хера я вообще сомневаюсь перед такими очевидными вещами?
— Что именно для тебя очевидно?
— Ты ведь и так знаешь.
— Скажи ты, — улыбаюсь я.
— Ты единственная, кого я когда-либо любил по-настоящему. Проходят годы, а оно не прекращается. Так, может, хватит уже тушить? Пора разжигать.
— Даня... ты тоже изменился, — признаюсь я. — Очень.
— Узнаешь меня нового поближе? — подмигивает он, и я киваю.
Пью вино, пока Данил относит Мирославу в детскую, перекладывает в кровать. Лежит некоторое время рядом, дожидаясь, чтобы дочка уснула покрепче. А потом возвращается ко мне.
На кухне и в лоджии гаснет свет.
В нашем распоряжении лишь чужие, далекие огоньки за окном. Глаза привыкают медленно, но меня это не беспокоит. Поднимаюсь на ноги. Данил берет бокал и осушает его залпом, я же скидываю платье, что прихватила специально для вечера с ним.
Неловкости не чувствую. Данил смотрит с восхищением, и мне очень спокойно. И хорошо!
Он расстегивает пуговицы на рубашке и подходит ближе. Мои пальцы пробегают по его груди, я улыбаюсь от предвкушения. Да, самое время разжигать.
Не зря его опасаются. Нет никого сильнее человека, который так много времени потратил на беседы с самим собой. Который сам докопался до сути и излечился. Дух такого воина сломить невозможно. Но я хочу попытаться стать частью его жизни.
Хочется подарить Дане всю любовь, которая у меня есть!
Данил поглаживает мои бедра, играет с резинкой стрингов, оттягивая ее, проникая пальцами под тонкую ткань. Ему нравится. Он любуется мною, его заводит моя доступность и покорность. Я чувствую, как сильно, и облизываю губы. Он долго ждал. Очень долго хотел. Мы будем заниматься любовью.
— Данил, Даня, — останавливаю я его, в последний момент уходя от поцелуя.
— Что-то не так, Марин? — слышу его приятный голос. Приглушенный, ласковый.
Тепло разливается по коже.
Губы Данила касаются моей шеи, поцелуй нежный и чувственный. Я голову отклоняю, давая больше возможности для ласки. Что он и делает.
— Возьми меня с собой на хутор, — шепчу я.
Данил прерывается на мгновение, в этот момент вся жизнь проносится мимо. Стою перед ним в одном белье, открыта и доступна. Я сбежала к нему из-под венца. Я... наступаю на свою гордость и напрашиваюсь.
— Уверена? — слышу его голос. Данил улыбается.
— Не хочу с тобой расставаться. У меня есть дочь, мне нельзя говорить такие слова. Но кажется, если ты уедешь, я просто умру.
Данил притягивает меня к себе.
— Хорошо.
— Точно?
— Да.
— Даня, я прошусь не на выходные. Я навсегда.
— Поживем на хуторе. Если не понравится, продадим всё и уедем.
— Да ладно! — смеюсь. — Куда же?
— Покажешь точку на глобусе.
— Я никогда не была в Новой Зеландии.
— Ты нигде не была, — хрипло смеется он.
— Ты тоже.
— Точно.
Мы улыбаемся, когда смотрим друг на друга.
— Решим вместе, ладно? — предлагает Данил. — Я открыт предложениям.
Я киваю.
— Самые прекрасные слова на свете! — говорю радостно.
— Дурочка.
Он наклоняется и наконец целует меня в губы.
Глава 42
Дни, проведенные в Москве, — одни из лучших в моей жизни.
Иногда кажется, что мы с Данилом играем в семью, которой пока нет. Мы не женаты и даже не обручены. Оба находимся в середине бракоразводных процессов, оба эту тему не заводим. Бережем друг друга. Стараемся.
День за днем Данил работает, я занимаюсь Мирославой и бытом. Пытаюсь больше отдыхать: это ведь мой первый за долгое время отпуск. Много гуляю, впитываю в себя красоту столицы.
На третий день настолько осваиваюсь, что сама готовлю ужин в апартаментах и даже пеку шарлотку с душистыми яблоками и корицей.
Данил возвращается домой поздно, Мирослава вприпрыжку несется встречать. Кричит:
— Папа, ты что-то купил для меня?!
Я иду следом и посмеиваюсь.
Данил подхватывает дочку на руки и шутит:
— Нужно было что-то купить? Я не знал.
Мирослава расстраивается, уголки ее губ опускаются вниз.
— Мы, женщины, меркантильны с рождения. А может, это кровь моя дурная, — подкалываю я его на момент нашей ссоры в прошлом. Интересно, уже можно? Или еще рано шутить на эту тему?
Данил посылает мне один из своих укоризненных взглядов, которые на самом деле не злые, а напротив, трогательные. Я пожимаю плечами и улыбаюсь. Он достает из кармана небольшой набор с игрушечными насекомыми.
— Какая мерзость! — восклицаю я.
— Ура! Папа! — кричит Мира восторженно. — Какие красивые!
Я прищуриваюсь. Кажется, у одной девушки появляется собственное мнение!
— Сейчас будем играть, Мирок, — обещает Данил. — Подкинем таракана маме в суп.
Мирослава радостно кивает. Хватает подарок и бежит мне показывать. Я отправляю дочь в комнату — рассматривать красочную упаковку. Мира любит растянуть предвкушение и лишь потом вскрывать подарки.
Сама же подхожу к Данилу, грациозно приподнимаюсь на носочки и обнимаю его за шею.
Мы наедине.
— Наконец-то ты пришел, — шепчу, вдыхая аромат его туалетной воды.
Данил возвращается домой каждый вечер. Звонит в течение дня. Отвечает на сообщения. И все равно внутри живет страх, что скоро это? закончится. Что Данил вновь станет чужим. Выберет другую.
Широкие ладони падают на мою задницу. Данил собственнически вжимает меня в себя, отчего сердце в пятки ухает. Скучала.
— Чем так вкусно пахнет? — спрашивает он.
— Ой, я там наготовила! Ты будешь в шоке.
— Повод?
Его дыхание касается моей щеки.
— Не повод. А цель, — шепчу ему в губы. Кокетничаю.
Данил касается моих губ языком. Я отвечаю тем же. Мы улыбаемся, дразня друг друга.
— Цель секретная?
— Нет, — отвечаю я, как кошка ластясь к нему. — Хочу, чтобы ты привык и не смог без меня. Никогда. Ни одного дня. Ты считаешь, что я эгоистка?
