На уроках литературы читали поэзию: стихи крестьянского поэта Ивана Сурикова и дважды лауреата Сталинской премии Степана Щипачева. Даже я, прожив десять лет в России, не понимал всю эту архаичную высокопарную стихотворную лексику. А еще на уроке они учили пословицы: «Учение – свет, а неученье – тьма!», «Чтение – вот лучшее учение!», «Лучше горькая правда, чем сладкая ложь!»
Обучение, в отличие от Финляндии, было основано на заучивании наизусть или на повторении по образцу и гораздо меньше на обсуждении или на творческом подходе в решении задач. Я, конечно, не сидел с сыном за одной партой в Хельсинки, но тут, в углу российской школы, у меня иногда закрадывался вопрос: насколько вообще учителя заинтересованы в том, чтобы ученик что-то выучил? Или они просто механически из года в год крутят одну и ту же пластинку? Методика преподавания явно опирается на проверенную советскую модель.
В отличие от Финляндии в российских школах не гнушаются ставить оценки даже в начальных классах: за любое домашнее задание и работу на уроке получаешь цифру – оценку. Плохо учишься – останешься на второй год, с одним восьмилетним мальчиком в классе нашего сына такое случилось.
Рисование и математика шли у сына лучше всего. На уроках ИЗО их учили смешивать цвета и рисовать акварелью по карандашному контуру чорон – сосуд для кумыса на трех ножках. На первом уроке музыки разучивали песню на якутском «Аттар сююрдюлер» («Скачут кони»). Предмет под названием «Технология» на самом деле – ручная деятельность, дети приклеивали к бумаге опавшие листья или лепили из глины якутский орнамент.
Я был уверен, что преподавание математики в России на самом высоком уровне, но оказалось, что программа второго класса отстает от Финляндии. В Финляндии уже осенью изучают таблицу умножения, а тут все еще учили счет до ста и знаки больше/меньше, которые, как утверждал наш ученик, «миллион раз уже проходили в первом классе в Финляндии». При этом много устных заданий и они сложны для тех, кто владеет русским языком частично.
Английский в России в школах, как правило, преподают довольно плохо, в этом отчасти виноваты учебники. Так, в учебнике английского, изданном в Москве (!), детей учили задавать очень важные вопросы: «Are you a vegetable?» («Ты овощ?») и «Are you a mineral?» («Ты минерал?») и говорить другим, что «I’m a hen» («Я курица») и «We are not friends at all» («Мы вовсе не друзья»). Второклассники узнавали, что поезд по-английски говорит «jiggity jig», а посуда «clinkety clink». Елена Соломонова, опытный учитель английского, спасала положение своим энергичным подходом. Она активный организатор школьных и деревенских мероприятий, член сельсовета, а нам очень нужны были люди, которые были к нам расположены и помогали почувствовать себя тут желанными гостями.
Мой любимый предмет в тёхтюрской школе – физкультура, здесь это практически военная подготовка, в основе которой лежал принцип соревновательности. На уроке дети маршировали, строились в шеренгу и тренировались по команде поворачиваться направо. Однако благодаря расслабленному пожилому учителю Николаю атмосфера на уроке была совсем не давящая. Задачи ставились конкретно: отжимание, подтягивание, низкий старт, подача волейбольного мяча. Учитель оценивал достижения и отмечал лучших. Девочки и мальчики до восьмого класса ходили на общие занятия физкультурой, при этом выполняли немного разные задания. Например, на подтягивании девочки только наблюдали за успехами мальчиков.
На уроках много внимания уделялось национальным видам спорта. Любимая у учеников начальной школы игра – перетягивание палки, или «мас тардыхыы»: соревнующиеся садились друг против друга, держа объект, засовывали ноги под скамью и старались перевернуть противника. Вторая игра – «накинь веревку»: ребята стояли на четвереньках и тащили друг друга за ремень, повязанный на шею. Занятия на свежем воздухе в Якутии редкость – по правилам этим можно заниматься только в теплую погоду, то есть только в сентябре и мае. Осенью сын успел побывать на прогулке дважды. На перемене ученики гонялись друг за другом по двору, а во время длинной зимы – по коридорам школы. Из нашего сына скоро вырастет известный художник, будущий автор комиксов про Бэтмэна. Он мог бы и в шахматы играть, но пока его больше интересовало тыкать в экран смартфона. В школе детей кормили завтраком и обедом. Сын рассказывал, что в меню обычно «макароны с мясом, гречка с мясом или просто мясо». Он привередничал и решил обедать дома. Суббота – праздник, потому что в школе давали булочку и банан.
В начале учебного года я радовался за сына: какой у него огромный выбор разных развлечений! Вечерние кружки звучали очень заманчиво: робототехника, информатика, шахматы, игра на варгане, якутская борьба, якутские прыжки, конструирование мини-моделей, рисование и танцы.
Маленький инженер-консерватор выбрал мини-модели и робототехнику, но радость ученика и его родителей скоро улетучилась. В клубе робототехники учитель раздавал ребятам конструктор лего – играйте, мол, ребята, друг с другом! Далеко не все преподаватели кружков вообще приходили в назначенное время, и вместо работы школьники снова носились по коридорам. На уроки варгана не ходил никто. На самом-то деле смысл вечерних кружков – просто удержать маленьких учеников в школе. За это учителя получали мизерную доплату и даже не пытались никого заставлять.
Мы решили, что сыну вполне хватает обязательных уроков, ему и так тяжело – в России в субботу тоже учатся. Вечерами жена преподавала сыну финский и другие предметы по финской программе. По выходным я подтягивал его по русскому. Постепенно наш маленький ученик продвинулся в языке и начал понимать, о чем говорили в школе. А через три недели он уже попросил папу больше не приходить в школу. Я решил принять это как благодарность. Теперь мы с женой ходили в школу, только когда учителя английского приглашали нас поговорить с учениками. По их просьбе я рассказывал про то, как в Финляндии заботятся об окружающей среде, и о Санта-Клаусе, но большинство из ребят ничего не поняли из моих речей. В благодарность за выступление мою фотографию повесили на стене в школе, на выставке, организованной учительницей английского. «Мой папа – самый известный человек в Тёхтюре», – гордо заявил сын.
Саха
Полумиллионнный якутский народ 400 лет в составе России сохраняет свое лицо и территорию.
Тёхтюр, Якутск, Покровск
В воздухе витала атмосфера большого спортивного праздника.
Стадион в Якутске стал кульминацией собственно якутских и международных клише: чу́мы
[20] со светодиодным освещением, грохот традиционных барабанов, национальные костюмы, люди, одетые в волчью шубу и с оленьими рогами на голове, и, конечно же, огромный хоровод осуохай. Публика, вся состоящая в основном из местных якутов, приехала поглазеть на закрытие детско-юношеских Международных спортивных игр «Дети Азии». Соревнования, которые здесь проводились уже в шестой раз, название отсылает к Азии, но на самом деле это мероприятие, организованное Республикой Саха, и до тех пор всегда проводилось в Якутске.
