Но хуже всего – знаки вопроса.
– Мистер Хан объяснил мне это, – говорит Бойди весьма гордым голосом. – Дело в том, что, если ты не знаешь символ на кантонском, ты не сможешь сказать, что он значит. В английском, даже если ты не знаешь, что означает слово, ты можешь посмотреть на него и сказать, как оно читается. В кантонском такое не прокатит.
– Где вообще этот Хэншань? – спрашиваю я.
Это почти что единственная зацепка. Мы ищем это название на моём телефоне.
Хэншань, или Хунань, или разные другие варианты, – это гора на юге Китая, самая южная из пяти великих гор Китая. У подножия этой горы находится самый большой храм на юге Китая: Великий Храм Горы Хенг.
– Значит, доктор Чанг живёт на горе. Тоже мне. Могу поспорить, его даже в природе не существует. Ты же никому не сказал, правда? Это должно остаться в тайне.
Бойди одаривает меня обиженным взглядом.
– Ты должна доверять мне, Эффи. Я никому не сказал. Честно.
Я верю ему. Наверное, я просто на взводе. В конце концов, завтра мне снова придётся пить эту бурду с рогом носорога.
А потом лезть в дом психов-близнецов с японской бойцовой собакой внутри.
– Ладно, – говорит Бойди. – Увидимся завтра вечером. Или, если точнее, не увидимся.
– Ха-ха, – отвечаю я.
Но мне не очень-то смешно.
Глава 61
Позднее тем вечером я сижу в своей комнате, смотрю на пакетик «Доктора Чанга Его Кожа Такой Чистый», и у меня ёкает сердце.
Серый порошок почти закончился. Я делаю примерные подсчёты в голове, прикидывая, сколько этой фигни я выпивала раньше, чтобы сделаться невидимой. Я подходила к этому вопросу не очень-то по-научному: просто глотала столько, сколько могла, чтобы не стошнило.
Четыре, пять полных кружек мерзкого отвара? Больше? Не знаю точно.
Что я знаю, так это то, что тут хватит ещё на один раз – не больше.
Меня беспокоит и кое-что ещё.
Эта смесь – этот травяной сбор, чай, жижа, чем бы она ни была. Она довольно необычная. Её, конечно, стоит изучить? В смысле, изучить как следует, настоящим учёным из университета, или правительства, или чего-то такого.
Но дело вот в чём: с чего бы кому-то мне верить?
К кому я обращусь? Двенадцатилетняя девчонка не может вот так просто подойти к рандомному профессору и сказать: «Извините, профессор. Вот этот порошок, если его заварить и напиться им до мощной и едкой отрыжки – простите, до эруктации – в сочетании с продолжительным сеансом загара в сомнительном солярии делает меня невидимой».
Такого не произойдёт, правда же?
К кому ещё мне обратиться?
Я мысленно перебираю варианты (уже в который, кстати, раз – это давненько меня терзает):
• Полиция. Ну да, знаю. Захожу я в полицейский участок и выдаю им ту же бредятину, что и выше? Повезёт, если не арестуют за то, что трачу время полицейских.
• Мой доктор. Доктор Кемп из Монкситонской больницы – человек неплохой, но с чего бы ему мне верить? С чего бы кому угодно верить мне без доказательств?
• Мистер Паркер, наш учитель. Звучит как типичный розыгрыш для учителя, не так ли? Я прямо слышу, как он скажет: «Очень забавно, Этель. Не фиглярствуй. Если бы ты прилагала столько усилий к изучению физики, сколько прилагаешь к созданию столь эксцентричной ахинеи, ты могла бы стать весьма блестящей ученицей. До той поры…» и т. д.
• Наш местный депутат. Он наверняка сможет связаться с учёными из правительства, но я слишком юна, чтобы голосовать, так что он не воспримет меня всерьёз, а если воспримет – станет бояться, что его засмеют.
• И наконец – и, полагаю, это очевиднее всего – ба. Заставить её наблюдать за всем процессом превращения в невидимку. Тогда ей точно придётся мне поверить. Проблема в том, что тогда я не смогу выкрасть доказательства у близнецов Найт – это требует секретности. Иначе выйдет так: «Ладно, ба, теперь ты видишь, что я невидимая. Подожди недолго, мне тут надо сделать одно очень важное дело. Скоро вернусь! Честно!»
Всё упирается в доказательства. Люди потребуют, чтобы я показала.
«Экстраординарные заявления требуют экстраординарных доказательств», – сказал как-то какой-то дядька.
Так что вот что я собираюсь сделать. Звучит безумно, но выслушайте меня.
Я использую остатки порошка, чтобы последний раз сделаться невидимой и пробраться домой к Найтам. Всё, кроме одной чайной ложки, которую сохраню для экспертного анализа. Больше я всё равно не могу оставить. Потом кто-нибудь, возможно, сумеет отыскать доктора Чанга, если он вообще существует.
А потом засниму, как становлюсь невидимой.
Знаю. Звучит безумно, учитывая, что одна из причин, по которой я в очередной раз становлюсь невидимой, – это уничтожение доказательства моей невидимости.
Но здесь всё будет под моим контролем. Я не окажусь ни на Фейсбуке, ни на Ютубе, ни на Вимео, ни в Инстаграме, ни на любой другой платформе вроде них, которые могут появиться в будущем.
Не будет никаких «Дочь трагически погибшей звезды Фелины становится невидимой».
Как только что-то оказывается в интернете, ты теряешь над этим контроль: оно тебе больше не принадлежит. И я перестала бы быть собой. Я стала бы Невидимой Девчонкой, и это сделало бы меня какой угодно, только не невидимой.
А это будет только моим. Моя невидимость под моим контролем. Это будет личным, тайным. Я найду исследователя, учёного, испытателя – кого-то, кому смогу полностью доверять. Запись будет принадлежать мне.
Всё будет только на моих условиях.
Часть третья
Глава 62
Я почти вообще не спала. (Думаю, и вы бы не уснули, если бы вам предстояло сделать то, что предстоит сегодня вечером сделать мне.)
Мне не давала уснуть очередная гроза. Нынешнее лето превращается в одно из таких английских лет, которые показывают в обожаемых ба старых комедиях: несмешных, в которых люди отправляются в отпуск на курорт вроде тех, каким раньше был Уитли-Бэй, но стоит им разложить шезлонг, как начинается дождь.
В общем, всю ночь меня терзали две мысли: «Пожалуйста, дождь, прекратись, пожалуйста, прекратись» и «Дождь, вылейся весь, чтобы на завтра не осталось ни капли».
Дождь, как я успела выяснить в школе, невидимости не товарищ.
Над объяснением, почему меня весь вечер не будет дома, пришлось поразмыслить. В конце концов я остановилась на сообщении ба, которое отправила ей с утра на перемене.
У Бойди сегодня туса в честь дня рождения. Кино и пицца. Его мама отвезёт меня домой. Вернусь в 11. Не жди, ложись. Целую, Э.
